Вскоре в огромном храме началось движение в обратную сторону, потому что монахи оглянулись и увидели на полу растущий кружок братьев. Одни просто безмолвно смотрели, другие стали присоединяться к молящимся. Храм постепенно заполнялся сидящими плечом к плечу монахами, и все раскачивались в едином ритме.
Слова молитвы зазвучали громче по мере того, как все больше монахов принимало участие в песнопении. В конечном счете осталось стоять лишь несколько молодых послушников.
Настоятель поднялся на ноги и подал знак горнисту, который еще раз выдул ту же ноту, разнесшуюся по притихшему храму. Все глаза повернулись к нему.
— Братья, это Гелтанг, — сказал он, показывая на сидящих. — Наш главный принцип — сострадание. Не насилие.
Медленно подняв Бабу на ноги, настоятель повел его к центру возвышения. Фигурка мальчика потерялась на огромном резном троне.
— Вот наш новый лидер, — провозгласил настоятель, поворачиваясь к монахам. — Мы признаем его святейшество Бабугедуна Чокьи Нийму, одиннадцатого панчен-ламу и законного правителя Тибета.
Волна поклонов прошла по головам сидящих, а послушники, еще остававшиеся у дверей, быстро опустились на пол. Настоятель посмотрел на Бабу, который сидел, положив руки на огромные подлокотники.
— Вам решать, ваше святейшество. Китайцы на подходе. Должны ли мы эвакуировать монастырь?
Рега развернулся к трону.
— Он всего лишь мальчик! — с отвращением сказал монах. — Как он может решать такие вопросы?
— Молчать! — проговорил настоятель, поднимая палец. — Тебе здесь больше не место.
Щеки Реги вспыхнули от ярости, он хотел возразить и уже воздел над головой дхармачакру, но настоятель повернулся к толпе.
— Молчание — говорить будет его святейшество! — прокричал он.
Шум стих, все лица в ожидании обратились к Бабу. Мальчик переводил взгляд с одного монаха на другого, рассматривая море лиц. Наконец он заговорил тихим высоким голосом.
— Мы должны уйти, — сказал он. — Уйти на поиски нового убежища в горах, как это сделали когда-то ваши предки, основав Гелтанг.
Настоятель кивнул и снова обратился к монахам.
— Возьмите сокровище Гелтанга и только то, что необходимо для выживания, — приказал он.
Он подал знак пошире открыть двери храма и сошел с возвышения. Все монахи ордена поднялись на ноги, зашелестев одеяниями.
— Братья, нам следует поторопиться.
Солдат из-под самой кромки утеса направил винтовку в грудь Луки.
— Не стреляй! — закричал Лука, медленно поднимая руки над головой.
Он шагнул к краю расщелины, когда раздался приглушенный звук взрыва и по длинной восходящей дуге брызнула струя снега. Лука упал на спину, а палец солдата инстинктивно нажал на спусковой крючок.
Послышался громкий выстрел, из ствола вырвалось пламя. Пуля всего в нескольких дюймах ударила в снег за плечом Луки. Солдат плотнее прижал приклад к плечу, быстро прицеливаясь еще раз. Но тут снежное поле перед ним рассекла щель. Козырек пошел новыми трещинами, и нависающая снежная масса полетела вниз.
Солдат отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие. Ствол винтовки резко опустился, когда снег вокруг него пришел в движение. Все основание козырька оторвалось под собственным весом и рухнуло. По инерции подался весь снег, даже на самых дальних краях склона, и посыпался вниз.
Солдат прыгнул вперед, вытянув руки и отчаянно пытаясь сопротивляться затягивающему его потоку. Лука бросился к нему, чтобы схватить за руку, но лавина уже пошла, и остановить ее было невозможно. Она увлекла за собой солдата.
С протяжным грохочущим звуком снежная волна, сметая все на своем пути, набирала скорость. Впереди комками летел влажный тяжелый снег, опережая основную лавину. Он промчался мимо остальных солдат, растянувшихся в линию по расщелине.
Солдаты как один подняли головы, глядя на несущуюся на них снежную стену. Некоторые смотрели, замерев от ужаса, другие пытались бежать. Лавина с пугающей легкостью накрыла всех, и за несколько секунд их тела исчезли под снегом.
Чжу смотрел вверх вдоль расщелины, его лицо искажала гримаса страха. Он, как и Чэнь, различил звук выстрела и теперь настраивал бинокль, пытаясь понять, убит европеец или нет. Потом они услышали грохот лавины и в ужасе увидели, как на них надвигается снежная стена.
Чжу стоял, парализованный ужасом. Масштаб происходящего поражал, шум оглушал. Он внезапно почувствовал, что его тащат за руку.
— За мной! — прокричал Чэнь, дернув его с такой силой, что Чжу с трудом сохранил равновесие.
Они вдвоем бросились к Кумам. Чэнь своим массивным телом прокладывал дорогу в глубоком снегу и резкими рывками волок за собой капитана.
Вокруг стоял грохот — первые комья снега уже настигли их и теперь пролетали мимо, ударяясь о камни. У начала Кум стояла громадная плита, их разделяло всего несколько футов. Еще пара шагов — и они доберутся до нее.
Чэнь снова дернул Чжу вперед, в обход плиты, но тут их догнала лавина, разметав в разные стороны — снежный поток перевалился через плиту, обтек ее, увлекая за собой Чэня и Чжу. Эта неожиданная скорость не укладывалась в воображении, снег все плотнее сжимался вокруг них, жестоко вышибая из легких воздух.
Чэнь чувствовал, как его несет вперед. Сначала он видел свет, потом внезапно наступила темнота, а потом он не чувствовал ничего, кроме снежной массы вокруг. Снег забился в рот, уши, нос, перекрыл дыхание. Что-то ударило его по лицу, и все почернело.
В восьмистах метрах над ними стоял Лука. Он не верил глазам, видя, как лавина опрокидывает камни Кум и они летят, словно мелкая галька в потоке. Но чем дальше в лабиринт камней, тем больше лавина теряла силу, замедлялась, распадалась на длинные, тонкие ручейки-щупальца. Наконец лавина встала.
На горном склоне воцарилась невообразимая тишина.
Лука, изумленно открыв рот, взирал на последствия схода лавины. Гору словно скальпировали. На стенах расщелины появились проплешины голых скал. Еще ниже, в начале Кум, глубина снега достигала теперь нескольких метров. Кое-где на поверхности виднелись остроконечные верхушки каменных глыб, основную часть которых скрывало толстое снежное одеяло.
Лука медленно поднялся на ноги. Он стоял в одиночестве у начета расщелины, зачарованный силой вызванной им лавины. Он сделал это намеренно, желая не пустить солдат дальше, но он не думал, что лавина убьет всех, кто встретится ей на пути. Он и не представлял себе таких последствий.
Он убил их всех. Только и всего.
Он вдруг почувствовал страшную опустошенность, словно из него выпустили воздух. Одновременно дали о себе знать все ссадины и синяки, когда адреналин, на котором он держался столько времени, наконец покинул кровь. Лука рухнул на колени. Его взгляд перенесся к лагерю китайцев. Он находился на низкой площадке на склоне, где снег теперь был глубже всего.
