— Скажите, откуда вы знаете Ротмистрова?
— Я раньше около года возил Ротмистрова на его автомашине. Тогда же познакомился и с Цыбулей и с этим Борисом.
Чем больше Славин разговаривал с Чертом, тем больше убеждался, что похищение денег — дело его рук. Ему вдруг стало жалко этого человека. «Хвастунишка, не устоявший перед пачками денег».
Вскоре пришел Крайнюк. Он протянул Славину записку. Владимир Михайлович развернул ее и прочитал «Володя, я доставил в отдел приятеля Черта. Черт хранил у него небольшой, закрытый на ключ чемодан. Возможно, в нем — деньги. Мужчина с чемоданом — в кабинете рядом».
Славин положил записку в карман и спросил у Черта:
— Андрей Андреевич, вы точно не ночевали в ту ночь у Ротмистрова? Не путаете?
Черт неожиданно вскочил на ноги:
— Ну ночевал! Но денег я у него не брал. Не понимаю, чего вы ко мне прицепились?
Славин, не меняя тона, так же спокойно спросил:
— Вы видели, где у него хранятся деньги?
— Видел, видел! Он мне сам хвастался, что он, конечно, не миллионер, но денежки у него водятся.
— Когда он хвастался?
— Да в тот же вечер.
— Где вы спали?
— Вместе с Ротмистровым в одной комнате.
— Кто раньше проснулся?
— Ротмистров. Он же меня и разбудил.
— Вы говорите неправду, Андрей Андреевич. Вот смотрю на вас и думаю: почему вы так живете? Обмануть, солгать вам ничего не стоит, и даже сегодня, здесь, в отделе милиции, так запутались, сами не знаете, что сказать дальше. Вы говорите, что вас разбудил Ротмистров, а на самом же деле вы встали раньше него и, когда он проснулся, вы уже сидели за столом и слушали радиоприемник. — И вдруг Славин задал неожиданный вопрос: — А почему вы не хотите хранить чемодан в комнате, где живете?
— Какой чемодан?
— С деньгами.
— Ну что вы, мои деньги всегда при мне. — И Черт притронулся к пиджаку, словно проверяя, на месте ли деньги.
Крайнюк вышел из кабинета и через минуту возвратился с небольшим коричневым чемоданчиком.
— Это ваш чемодан?
— Мой, — неохотно процедил сквозь зубы Черт.
— Откройте.
— У меня нет ключа.
— А вы все-таки посмотрите внимательно в своих карманах, — настоятельно предложил Славин.
Черт неохотно полез в карман и, достав портмоне, вынул из него небольшой ключик. Подошел к стулу, на котором лежал чемодан, и открыл его. В чемодане лежали две книги, полотенце и три грампластинки в конвертах. Крайнюк положил на стол пластинки и осмотрел книги.
Но ни в них, ни в чемодане денег не было. Крайнюк начал складывать пластинки в чемодан, но неожиданно нащупал в конвертах кроме пластинок еще что-то. Через минуту из них были извлечены тридцать купюр по сто рублей каждая.
— Откуда у вас эти три тысячи и почему вы их прятали в конверты с пластинками?
— Это мои деньги, а спрятал я их туда только для того, чтобы их не украли.
— А для чего вам понадобилось хранить чемодан у Флейтова?
— Просто он чаще, чем я, дома бывает.
Славин понимал, что так просто добиться от Черта правды нельзя, и спросил у Крайнюка:
— Где Флейтов?
— В соседнем кабинете.
Владимир Михайлович вышел в коридор и направился в кабинет, где находился Флейтов. Открыв дверь, он увидел сидевшего на стуле лысого мужчину средних лет.
— Ваша фамилия, имя, отчество?
— Флейтов Михаил Александрович.
— Откуда вы приехали?
— Из Пензы.
— Когда познакомились с Чертом?
— Это с Андреем?
— Да.
— Три дня назад. Мы с ним вместе устроились на квартиру к одному хозяину. Один раз сходили на танцы в санаторий «Грузия», а вчера на вокзал. Больше нигде я с ним не был. Он гораздо моложе меня, и наши интересы во многом не совпадают. Его тянет к женщинам, в рестораны, а мне хочется покоя, посидеть у моря.
Славин уже решил, что ничего полезного для себя узнать он не сможет, и хотел закончить разговор. Но вдруг вспомнил слова Флейтова, что он вместе с Чертом ходил на вокзал, и спросил:
— Михаил Александрович, с какой целью вы ходили на вокзал?
— Андрей в камере хранения хранит свои вещи. Там он взял маленький чемоданчик, который позже оставил у меня в комнате, и мы вернулись домой.
Славин поблагодарил Флейтова, попросил его еще немного задержаться и направился в кабинет Крайнюка. Спросил у Черта:
— Андрей Андреевич, где квитанция на сданные в камеру хранения вещи?
— Какая квитанция? — спросил Черт. Его лицо стало мертвенно бледным. Сотрудники милиции незаметно переглянулись. Они поняли, что развязка близка. Славин взял свободный стул и сел напротив Черта:
— Андрей Андреевич, нам ничего не стоит пригласить сюда понятых, обыскать вас, найти квитанцию и посмотреть, что вы храните в камере хранения. Не сомневаюсь, что там мы обнаружим похищенные деньги. Но я хочу напомнить, что добровольная выдача похищенного является, согласно закону, облегчающим вину обстоятельством, и предлагаю вам воспользоваться этим.
Черт опустил голову. Он, конечно, понимал, что ему не вывернуться из этой ситуации. В кабинете наступила напряженная тишина, которую нарушил подозреваемый. Он стукнул кулаком себе по колену:
— Нет, вора из меня не получится. Пойдемте на вокзал, я отдам вам эти деньги, черт бы их побрал!
Крайнюк улыбнулся:
— Пока их черт поберет, другой Черт прихватит. Сколько вы растратили денег?
— Тысячи две — две с половиной, не больше.
Славин смотрел на освещенную электрическими фонарями площадь и огорченно думал о Черте: «А ведь мог честно, как все нормальные люди, жить. Жадность погубила... Ну ладно, завтра домой...» И снова появилась неясная тревога, вспомнился Купрейчик. Славина потянуло в Минск.
Прошло три года. Многое изменилось в жизни за это время. Семен Антонович Горчаков был переведен на повышение в Москву. Славин стал старшим оперуполномоченным уголовного розыска по особо важным делам, работал в управлении.
Иван Мочалов тоже получил повышение и работал в районном отделе старшим оперуполномоченным. Совсем недавно ему присвоили очередное звание старшего лейтенанта. Он женился и вместе с женой Мариной жил в однокомнатной квартире. Сестра Ивана Юля вышла замуж за старшего лейтенанта милиции, работавшего в ОБХСС. Год назад у них родился сын.
Татьяна Андреевна продолжала работать в школе директором. Хлопот у нее было немало: кроме директорских, прибавились и депутатские. Она была депутатом городского Совета. Но, несмотря на загруженность, Татьяна Андреевна старалась помогать детям и Надежде Леонтьевне Купрейчик, у которой уже после трагической гибели мужа родился третий ребенок — мальчик. Назвали его Петром. Пожалуй, Надежде Леонтьевне было труднее всех. Надломленная тяжелым горем, неожиданно свалившимся на нее, она долго не могла прийти в себя. Анастасия Георгиевна Славина, Маргарита Ивановна окружили Надежду Леонтьевну заботой и вниманием, старались побольше находиться у нее.
