и они начали собираться в город. Пенрод отправил вещи на причал, где их должны были погрузить на борт, а сам вернулся в лагерь, чтобы забрать остальных. Но подъехав к лагерю, увидел, что там творится что-то невообразимое.
– Она ушла! – причитал Башит, прижимая руки к груди. – Филфил сбежала!
– О чем ты, Башит? – не понял Пенрод. – Куда сбежала?
– А кто ее знает, эфенди! Ночью взяла своего мула и сбежала. Аль-Сахави погнался за ней, но она ушла на шесть часов раньше, так что вряд ли он догонит ее до полуночи.
– К тому времени «Сингапур» уже уйдет в открытое море, – проворчал Пенрод и пошел искать Эмбер.
– Мы с Саффрон легли спать, и я сразу уснула, – пояснила та. – А когда проснулась, уже рассвело, а Саффрон на месте не оказалось. Она убежала, даже не попрощавшись со мной.
Пенрод пристально посмотрел на нее, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки лукавства, но лицо Эмбер оставалось невозмутимым. Вчера вечером он проходил мимо палатки и слышал, как сестры о чем-то шептались. Он точно помнил, что это было далеко за полночь, поскольку посмотрел на карманные часы, перед тем как затушить лампу.
– Придется отплыть без нее, – заключил Пенрод. – Мы просто не имеем права пропускать этот рейс, поскольку следующий будет бог знает когда. Разумеется, я попытаюсь уговорить капитана дождаться, когда вернется Саффрон. – Он снова посмотрел на Эмбер и встретил ее ангельскую улыбку.
Уже находясь на великолепной палубе «Сингапура», Пенрод не отрывал глаз от позаимствованного у капитана судна бинокля, стараясь разглядеть Саффрон на последней шлюпке, отплывшей с берега к пароходу.
– Черт бы ее побрал! – гневно проворчал он. – Так и не появилась!
Как только он опустил бинокль, к нему спустился третий помощник капитана и сообщил, что задержать отправку судна невозможно, поскольку при нарушении графика их просто не пропустят через Суэцкий канал. В этот момент раздался громкий сигнал пароходной сирены, и матросы стали убирать трап, а чуть позже загрохотали поднимающие якорь цепи.
– Ну что ж, мисс Эмбер Бенбрук, – мрачно сказал Пенрод, – думаю, теперь вы можете сообщить мне всю правду. Что задумала ваша драгоценная сестричка?
– Полагаю, все предельно ясно, капитан Баллантайн, – хмыкнула та, пожав плечами. – Даже для самого глупого человека.
– И тем не менее я буду крайне признателен, если вы объясните мне суть дела.
– Моя сестра влюбилась в мистера Кортни и не хочет покидать его. Боюсь, мы лишились удовольствия совершить вместе с ней это чудесное морское путешествие. Вам придется довольствоваться только моим обществом.
«Эта перспектива меня не слишком расстроила», – подумал Пенрод, но попытался скрыть от нее удовлетворение подобным поворотом.
Следы мула, на котором уехала Саффрон, вели по тому же маршруту, каким они прибыли в порт Джибути, иногда пересекаясь с другими следами. Она не пыталась их скрыть или сбить с толку возможных преследователей. Вскоре Райдер понял, что быстро догоняет ее, но увидел только к полудню следующего дня. Он пустил лошадь в галоп и громко закричал, чтобы Саффрон остановилась. Мул действительно встал, но девушка даже не повернулась к нему. И только приблизившись, Райдер увидел, что это не Саффрон, а один из слуг, который присматривал за лагерем и готовил дрова для костра.
– Соломон, что ты тут делаешь, черт возьми?! – недоуменно воскликнул Райдер. – Куда ты едешь на муле Филфил?
– Филфил дала мне талер Марии Терезии и приказала вернуться в Энтото и привезти ей коробку, которую она там забыла, – гордо объяснил слуга, преисполненный важности от столь ответственного задания.
– А где она сейчас?
– Сейчас? Я не знаю, эфенди, – ответил Соломон и озадаченно почесал нос. – Разве юная госпожа не в Джибути?
Когда Райдер снова вернулся в порт, причал, где стоял на якоре «Сингапур», был уже пуст, а на горизонте в небо поднималась тонкая струйка дыма. Райдер ворвался в лагерь и закричал Башиту:
– Где Филфил?
Тот помолчал, плотно сжав губы, а потом кивнул в сторону палатки.
Райдер спешился и вбежал туда, остановившись на пороге.
– Ах вот ты где, беглянка!
Саффрон сидела на постели, скрестив под собой босые ноги и скрыв лицо под широкими и изрядно помятыми полями шляпы, явно довольная собой.
– Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание? – наступал Райдер.
– Только одно: ты – моя собака, а я – твоя блоха. Можешь выковыривать меня сколько угодно, Райдер Кортни, но все равно не избавишься…
Только когда они проехали больше половины пути обратно в Энтото, Райдер отошел от шока и понял, как безумно счастлив, что Саффрон осталась с ним, а не уплыла на «Сингапуре» в Англию.
– И что же мне с тобой теперь делать? – задумчиво произнес он. – Скорее всего меня арестуют за соблазнение малолетних. Я даже не знаю, с какого возраста заключаются браки в Абиссинии.
– С четырнадцати, – без тени сомнения ответила Саффрон. – Я спрашивала у императрицы еще до отъезда из Энтото. И вообще все это ерунда. Ей самой было всего тринадцать, когда она вышла замуж за императора.
– А еще что ты у нее узнала? – полюбопытствовал он.
– А то, что императрица согласна благословить наш союз, если ты все-таки осмелишься жениться на мне. Ну, что скажешь?
– Вообще-то я никогда не думал об этом, но раз уж ты сама заговорила, не могу сказать, что это худшее предложение в моей жизни. – Он наклонился, подхватил ее под руки, одним движением перетащил на свою лошадь и крепко поцеловал в губы.
Саффрон, придерживая одной рукой широкополую шляпу, второй обняла его за шею и одарила ответным поцелуем, но гораздо более страстным. Через минуту она оторвалась от него, с трудом переведя дыхание:
– О, ты замечательный! Ты даже представить себе не можешь, как долго я ждала этого момента. Намного лучше, чем я ожидала. Давай попробуем еще раз?
– Прекрасная идея, – согласился Райдер.
Императрица была великолепна. Она сидела в первом ряду христианской кафедральной церкви Энтото с императором и сияла как поднимающееся над горизонтом солнце. Платье, сшитое для нее Саффрон, делало ее похожей на большой шоколадный пирог, посыпанный сахарной пудрой.
