вторую и натянул лук. Он отпустил тетиву, и, когда матка подняла голову, вторая стрела поразила ее прямо в середину. И тем не менее принц не остановился, любуясь своим успехом, – поскольку тварь с громким криком устремилась вперед.
Не двинувшись с места, Канте выпустил третью стрелу, затем четвертую.
Все они поразили цель.
И все-таки омерзительное существо неудержимо неслось вперед.
Закрыв глаз, принц навел стрелу и спустил тетиву.
Стрела влетела между челюстями, поражая матку в черную глотку. Грозные челюсти перекусили ее пополам, но следом уже летела еще одна.
«Ну-ка, попробуй на вкус вот это!»
Матка замедлила свой бег, ноги ее задрожали, словно ходули фигляра на брусчатке.
Канте продолжал выплескивать свою ярость, утыкая стрелами голову чудовища. Несколько стрел полетели в его незащищенную грудь, ища проклятое сердце, если таковое у него имелось.
Наконец существо упало на ступени и съехало вниз.
Лишь тогда принц поднялся на ноги и отступил назад. И тем не менее Канте запустил руку за плечо за следующей стрелой, однако его пальцы не нащупали оперенья: он полностью опустошил свой колчан. Тогда принц выхватил кинжал, готовый воспользоваться им, если матка выкажет хоть какие-нибудь признаки жизни.
К счастью, громадная туша не шевелилась. Даже после смерти зловонные газы продолжали вырываться из вздутого брюшка, окутывая ее облачком.
Канте поспешил отойти назад.
К нему присоединился Фрелль, увлекая за собой остальных. Принц ожидал услышать похвалу и радостные крики, однако наставник лишь с тревогой посмотрел на него. Остальные двое уставились на противоположный берег реки. Доносящийся из тумана низкий гул визглявок перешел в свирепый вой. Сосредоточенный на единоборстве с врагом, Канте не обратил внимания на то, как изменилась тональность крылатой своры.
– Они возвращаются! – пробормотал Джейс.
Привлеченные то ли запахом матки, то ли ее криками, визглявки теперь собирались отомстить за свою погибшую повелительницу.
– Бежим! – приказал Фрелль. – И не останавливаться!
Обогнув окутанную испарениями тушу, беглецы со всех ног бросились прочь от реки, поднимаясь по древним ступеням. Канте бежал впереди – поэтому он первым понял, сколь ошибочным было их предположение.
Впереди от окутанных туманом ступеней отходили еще четыре или пять опутанных серебристой паутиной проходов. Из них показались здоровенные черные силуэты.
Канте сверкнул глазами на своего наставника, мысленно отчитывая его за то, что тот не знал правду, – это неведение грозило обернуться смертью для всех.
Матка у визглявок не одна.
Их много.
* * *
Раскрыв рот, Никс смотрела на черные силуэты, преградившие путь впереди. Позади нарастало яростное гудение разъяренной орды, туман колыхался от ее приближения. Девушка ощущала жуткое жужжание своим телом, своими костьми. Она тряхнула головой, стараясь прогнать этот звук, превратившийся в гудение растревоженного осиного гнезда у нее в черепной коробке.
Только тут до нее дошло, что ее терзают не визглявки, а нечто более привычное. Ее слух сосредоточился на пронзительном звуке, разорвавшем отчаянное жужжание визглявок.
Подняв взгляд, Никс увидела крылатую тень, которая нырнула сквозь полог листвы и пронеслась у нее над головой, после чего взметнулась ввысь, словно стремясь увлечь ее вверх, прочь отсюда, – и ей это удалось.
Девушка по-прежнему чувствовала у себя под ногами каменистую почву, но при этом она летела по небу. У нее в сознании одни образы накладывались на другие. Она видела лес вокруг, но также наблюдала за тем, как под ней далеко книзу открывается ущелье. Даже туман не застилал этот ее новый взор. Открывшаяся ее глазам панорама простиралась на все ущелье, подпитанная пронзительным криком, выхватившим каждую расселину, каждую ветку, каждый лист. Никс увидела спешащих через реку визглявок. Сосредоточив взгляд, она различила в сплошной туче отдельных особей.
Девушка вспомнила похожие мгновения во время отчаянного бегства от Бэрда и его приспешников по лестницам Обители. Она вспомнила, как на какой-то краткий миг звон школьных колоколов каким-то образом открыл ей план того, что ее окружало. Воспользовавшись этим зрением, Никс тогда побежала по ступеням более уверенно.
И вот теперь до нее дошла истина.
«Возможно, колокола тут были ни при чем».
Может быть, Баашалийя уже был там? И это он вызвал большую летучую мышь, убившую Бэрда?
Но сейчас у нее не было времени думать об этом.
Своими настоящими глазами Никс видела зловещих маток, надвигающихся на нее и ее спутников. Ее охватила паника, вырывая из туманных высот, возвращая обратно в собственное тело. Однако это ей так и не удалось. Пронзительный крик становился все громче, стирая образы ступеней, увлекая обратно вверх. Девушка тщетно противилась ему.
«Я должна помочь своим спутникам!»
Воззвание Никс осталось неуслышанным. Напротив, ее взгляд обратился назад к топям. Она ощутила в воздухе энергию, подобную надвигающейся грозе. Сила эта сгущалась вокруг огненной вершины Кулака, погружая в тень окружающие топи. Затем она устремилась к ущелью, выплескиваясь вширь, ускоряясь все быстрее и быстрее.
Своими другими глазами девушка увидела, как Фрелль увлекает всех обратно вниз по ступеням. Она услышала, как он говорит про какую-то пещеру, где можно будет укрыться от приближающейся орды.
Девушка поняла, что из этого ничего не получится.
Взгляд сверху показал ей неумолимую черную волну, с ревом несущуюся вперед. Из глубин этого мрака на нее взирала пара горящих глаз. Никс съежилась под этим взглядом, чувствуя его необъятность, его непостижимую природу, его вечность.
Ей захотелось бежать от него.
Но что-то пискнуло и свистнуло ей в ухо – крохотная искорка того бескрайнего мрака, что-то осязаемое и понятное. Баашалийя. Девушка снова ощутила вкус теплого молока, близость другого существа, делящегося с ней своим теплом. Вот это она могла понять, могла полюбить.
Оказавшись в самом сердце урагана, Никс отчаянно цеплялась за это, чувствуя себя веточкой, которую несет неудержимый поток. Этот поток выдернул ее с неба, возвращая обратно в собственное тело. Но даже тут могучая энергия продолжала вливаться в нее, протекая через кружащегося в воздухе Баашалийю.
Девушка ахнула, чувствуя, как пылает ее тело от этой энергии, разливающейся по всем мышцам, всем жилам, всем внутренним органам. Она чувствовала взгляд древних глаз, издалека взирающих на нее, холодно оценивающих то, как она поступит. И энергия по-прежнему вливалась в Никс, до тех пор пока она уже не могла больше вмещать ее в себя.
Необходимо было дать ей выход.
Опустившись на ступени, Никс обхватила голову руками и закричала, исторгая энергию из себя. Древняя сила вырвалась во все стороны, обнажая тайны вселенной. Теперь уже ничто не могло укрыться от взгляда Никс. В одно мгновение она увидела все до одной прожилки в каждом листе, всех до одного долгоносиков, прячущихся в складках коры, все ниточки переплетенных в земле грибниц. Ее спутники превратились в кости, колотящиеся сердца, струящуюся по жилам кровь.
Однако дело не ограничилось одним только многократно усилившимся зрением. В крике Никс прозвучала вся сила собратьев Баашалийи, слившаяся воедино в нечто могущественное.
Девушка вспомнила свое кошмарное видение о том,
