— Я должна была послушать Джека, — говорит она. — С самого начала пойти с вами. Но, как я уже говорила, лучше поздно, чем никогда.
Она залезает в седло и кивает на Неро. Он примостился на плече у Эмми, где она от всей души потирает ему клюв.
— Ты должна птичку свою благодарить, — говорит она. — Он у тебя што-то. Если он тебе надоест, буду рада приютить его у себя.
— И не мечтай, — говорю я.
Я поворачиваюсь к Эш. Она улыбаетца. Я чувствую, как у меня новорачиваютца слезы. Я протягиваю ей руки, и мы крепко обнимаемся.
— Спасибо тебе, — шепчу я.
Она ничего не говорит. Мы стоим так какое-то время. Потом она отступает.
— Не влезай в передряги, — наставляю я.
— Сделаю всё возможное.
Лью помогает ей и она забираетца в седло, усаживаясь за Маив. С ними остаютца три лошади для нас, она хочет забрать их обратно в Мрачные деревья.
Лью поднимает свою руку. Маив протягивает свою и пожимает его ладонь.
— Спасибо, — благодарит он. — За это и... за помощь Сабе и Эмми. Может быть, как-нибудь свидимся.
— Как знать, — говорит Маив.
Они смотрят друг на друга.
— Моя рука, она мне еще понадобитца, — говорит она.
Он все еще держит её руку. Он медленно отпускает её ладонь и отходит назад.
— Прощайте, — говорит Эш.
— Свидимся, — говорит Маив.
Они разворачивают кобыл и скачут, штобы присоеденитца к остальным Ястребам, ожидавших их на хребте. Когда они добираютца до вершины, то останавливаютца и оглядываютца. Затем, Маив на прощание поднимает свою лошадь на дыбы, и они исчезают из виду.
Лью, все еще смотрит им вслед.
— Она еще совсем девчонка, — говорю я. — Ты как считаешь? Лью?
— А?
— Маив, — говорю я. — Совсем еще девчонка.
— А, — говорит он. — Ага, есть такое. Она кажетца милой.
Он садитца на лошадь Ястребов, готовый тронутца в путь.
— Маив, милая? — бормочу я. — Милая.
— Итак, — говорит Лью, — куда едем?
— А што скажешь насчет Междуручья? — спрашиваю я. — Там так красиво, Лью, ты глазам своим не поверишь.
— Ни в коем случае. — Лью качает головой. — Это дорога назад. Как я понимаю это в прошлом. Мы и так достатошно жили в прошлом вместе с Па. Мы должны двигатца дальше, не так ли?
— Так, — говорю я.
— Думаю, мы должны идти на запад, — говорит он. — К Большой Воде. Там богатые земли. Говорят, што там воздух пахнет медом.
— Кто тебе это сказал? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
— Не помню.
— Я просто хочу, штобы все мы были вместе, — говорю я. — Где-то подальше отсюдова. Где-то в безопасном месте. Большая Вода. Мне нравитца, как это звучит. Как считаешь, Эм?
— Мне нравитца, — говорит она.
— Томмо? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Тогда двигаем на запад, — говорит Лью. — Нет смысла ждать. Давайте выдвигатца.
— Погодите, — говорю я. Я оглядываюсь по сторонам. — А куда Джек-то делся? Его кто-нибудь видел?
Томмо тычет пальцем.
— Вон там! — говорит он.
Джек уезжает.
Через равнину на своем белом скакуне. Они направляютца на восток.
Меня охватывает гнев. Паника. Кровь бежит по венам как бешеная.
— О, нет, никуда ты не уедешь, — говорю я.
Я прыгаю Гермесу на спину, бью пятками ему в бока и мы мчимся, обгоняя ветер. Неро летит над нами.
— Саба! — кричит Эмми. — Скажи ему, штобы шел с нами!
Я успеваю догнать его как раз у Шаманов. Он оборачиваетца, когда слышит, как мы приближаемся. Останавливаетца. Ждет.
Я обезжаю его, останавливаюсь перед ним и спрыгиваю на землю. Я иду и хватаю его коня под узды. Кровь стучит в висках, дыхание прерывисто. Сердце колотитца в груди.
— Слазь, — говорю я, глядя на него.
— Не слезу, если ты собираешься прикончить меня, — острит он.
— Я сказала... слазь!
— Ладно, ладно, — говорит он, стаскивая себя с седла. — Вот... я внизу.
Неро каркает, когда усаживаетца на соседний куст.
— Я как погляжу, ты и подкреплением озаботилась, — говорит он.
— Чё это ты удумал? — спрашиваю я. — Свалить, вот так. Сбежать, ни тебе... пока... ну бывай... или увидимся, вообще ничего. Просто... взял и ушел.
Он хмуритца.
— Я вернусь.
Я все еще иду. Я пристально смотрю на него.
— Што? — спрашиваю я.
— Я вернусь, — повторяет он. — Но сначала мне нужно разобратца с одним дельцем.
— Дельцем? — спрашиваю я. — Чё еще за дельце? Я думала, ты был вором.
— О! Очаровательно! Я такого никогда не говорил. Есть... пару вещей, с которыми я должен разобратца. У Айка был кое-кто, кто его ждал. Она ждет уже очень долго. Она должна знать што же произошло.
— Ты имеешь в виду Молли? — спрашиваю я.
— Тебе о ней известно?
— Айк мне рассказал.
— Но после таво, как я повидаюсь с ней, я вернусь. Таков план.
— Потому што… потому што я спасла тебе жизнь, — говорю я. — Три... нет, два раза. От огня, затем от адовых червей. А ты как-то сказал, што если спасешь кого-то два раза...
— Это называетца правило трех, — говорит он, — нет правила двух. Мне ли не знать, ведь я его придумал.
— Я так и знала!
— Слушай, — говорит он. — Два раза, три... не в этом дело. Я не поэтому вернусь.
— Не поэтому?
— Нет. Дело в тебе. В тебе.
Он делает пару шагов ко мне.
— Ты у меня в крови, Саба, — говорит он. — В голове. Ты моё дыхание, ты полностью завладела мной... Боже, помоги мне, ты повсюду. Ты завладела мной с первой минуты, как я тебя увидел.
Моё сердце словно замирает. Я не смею вздохнуть. Сердечный камень жжет мне кожу.
— Помница, когда мы впервые встретились, — говорит он, — ты, кажетца, тогда сказала... што ты тогда сказал мне?
— Я сказала, што... ты не в моём вкусе, — напоминаю я.
— Ты всё еще... так думаешь?
Я смотрю на Джека. В его странные серебристые глаза, в которых отражаетца лунный свет и они тут же становятца стальными, на его крючковатый нос, на впадинку над его верхней губой. И я отвечаю:
— Што до этого, то... я... так не думаю.
Он одарил меня своей кривоватой улыбкой.
— Иди сюда, — говорит он.
— Нет, — говорю я. — Сам иди сюда.
Он подходит ближе. От него пахнет шалфеем, летним небом и нечто таким, что присуще только ему. Он него пахнет Джеком.
— А теперь што? — спрашивает он.
— А теперь, — говорю я, — ты целуешь меня.
Он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Он целует мои губы, глаза, лицо, губы. И я целую его. Я вдыхаю его словно воздух. Пью его словно воду.
Наконец, он остраняетца, держит меня на расстоянии вытянутой руки.
— Я должен идти, — говорит он.
— Ты мог бы уйти позже, — говорю я. — Мы могли бы пойти вместе, когда...
— Нет, — говорит он. — Я должен отправлятца в путь немедля.
