Покачав головой, Стриж отступил. Виола шагнула к нему, подняла горящие глаза — теперь ей приходилось задирать голову — и сбивчиво зашептала:
— Вы же на самом деле не кот, правда? Я знаю, вы благородный шер, и это неправильно, держать человека вместо кота. Мой отец, он богат…
Пока она говорила, Стриж судорожно старался сообразить, чего от него хочет Шу. Шисовы недомолвки! Сказа бы прямо, что надо делать. Ладно, будем импровизировать.
— Не стоит мне угрожать, Ваше Высочество, — донеслось из кабинета. — Я выдам её хоть…
— Отец выкупит вас и даст свободу, — тем временем продолжала Виола.
Стриж вздохнул, тронул её за руку и глазами указал на дверь кабинета. Девица удивленно замолчала, прислушалась.
— …хоть за Хисса, но моя дочь будет королевой! И вы ничего не сможете сделать!
Глаза девицы расширились, нижняя губа задрожала. На ресницах начали набухать слезы.
— Вам не жалко отдать дочь на смерть? — еще более гневно возражала Шу. — Как только родится наследник, Бастерхази убьет и Кейрана, и Виолу. Вы забыли, что такое честь и верность, граф!
На миг Стриж растерялся. Шу нужен скандал дочери с отцом? Нет, наверняка нет. Что-то другое…
— …корона того стоит! — выкрикнул граф.
Девица вздрогнула и рванула к дверям. Стриж кинулся наперерез, схватил за руки и упал на колени между ней и кабинетом. Замотал головой, беззвучно упрашивая: нет, не надо, пожалуйста!
В растерянности она замерла, переводя взгляд со Стрижа на двери. А в кабинете продолжался скандал.
— Люди не куклы! Ваша дочь сама может отказаться! — голос Шу звенел ветром во льдах. — Никто не посмеет выдать замуж шеру, которая публично, именем Светлой потребует либо брака с любимым, либо монашеского служения!
На этих словах девица Свандер сжала его пальцы, просияла — и Стриж, наконец, понял, что задумала Шу. Бедная околдованная девочка, ей придется уйти в монастырь, если отец не убьет её своими руками. Он опустил глаза, не желая видеть влюбленную глупышку. Скандал в кабинете тем временем набирал обороты.
— Значит, я сама сделаю это, — дрожащим нежным голоском сказала Виола. — Вы не должны страдать, шер Тигренок.
Проклятье! Девочка не соображает, что творит.
Стриж вскочил, сжал её руки.
«Не надо, не делай этого!» — снова одними губами.
Бесполезно. Глаза её светились священной решимостью. Сейчас граф выйдет из кабинета, она потребует именем Светлой — и без свидетелей ничего не выйдет. До послезавтра граф успеет что-нибудь придумать. Может, Бастерхази обнаружит магическое воздействие и обвинит в нем Шу. Или граф так запутает глупышку, что она выйдет замуж за короля, думая, что всех спасает. Все труды Шу пойдут шису под хвост, а девочка все равно пострадает. Нет, так нельзя.
Погладив Виолу по руке, Стриж приложил палец к губам, потом показал на часы и помотал головой.
Виола смотрела непонимающе.
Тогда Стриж показал на неё: ты. Затем её же палец прижал к её губам: молчи.
— Я молчу? — переспросила она.
Стриж кивнул и указал на лестницу, потом на Виолу, изобразил пальцами шаги. Потом снова прижал палец к губам.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — в её голосе послышались слезы.
— Я буду жаловаться в Конвент, — донесся из кабинета разъяренный голос.
— Вы дурак, граф! Думаете, темному нужен отработанный материал? Да как только он получит свое, вы сдохнете. Не только ваша дочь, но и вы!
Боги, почему Виола такая дурочка?! Времени совсем нет.
«Потом! Все скажешь потом! А пока иди к себе», — Стриж указал на часы, потом наверх, потом на часы…
— Ты не любишь меня? — спросила она.
На миг Стриж замер. Как ответить на такой вопрос — нет или нет?! Только…
Он схватил её, быстро прижался губами к губам, отшатнулся, пока она не успела вцепиться, и поставил её на ступеньку.
«Иди же, скорее!» — махнул вверх.
Она не понимала. Стояла, хлопала коровьими глазами и ждала… чего, шис подери?!
Рвануть ворот, дернуть за ошейник, ткнуть в двери кабинета, провести ребром ладони по горлу, подтолкнуть её вверх… ну же, пойми!
Слава Светлой, поняла. Сделала испуганные глаза, быстро закивала, неуклюже клюнула его в щеку, шепнула: «я люблю тебя» и побежала к себе. Шис подери.
Двери кабинета распахнулись через три секунды, с грохотом ударились о стены и попытались захлопнуться. Стриж, «дремлющий» в кресле, вскочил и придержал створку для Её Высочества, всем видом показывая удивление и страх.
— Не провожайте, — бросила Шу с порога.
Вместе с ней из кабинета вырвались клубы морозного воздуха, из-под юбок взметнулась поземка — несчастные оливы вмиг покрылись изморозью.
— Благодарю за честь, Ваше Высочество! — строго по этикету ответил бледный, красноносый от мороза, но не скрывающий торжества Свандер, и поклонился.
Шуалейда не ответила. Она неслась к выходу, в бессильном гневе пугая не защищенных амулетами слуг. Больше всех не повезло графскому дворецкому, не успевшему отворить двери. Порыв ледяного ветра отбросил его в сторону, снес двери с петель, и Её Высочество прошлась по инкрустированным перламутром и яшмой графским гербам острыми каблуками туфель.
Карета ждала на подъездной дорожке. Стриж забежал вперед, распахнул перед Её Высочеством дверцу и едва успел запрыгнуть следом, как карета тронулась.
— Уф, — выдохнула Шу. Маска злобной колдуньи стекла с неё, оставив усталую девушку. — Свандер — мерзость. А ты… Спасибо, Тигренок.
Шу потянулась к нему, коснулась щеки, потом губ, и Стриж забыл о Свандерах, о грядущем завтра продолжении спектакля, обо всем, кроме Шу.
Кейран
436 год, 20 день Журавля.
Сегодня. Сегодня! Последний день приговоренного, будь проклята эта регентша…
Кей закашлялся, поперхнувшись горькой виноградиной. Тяжелая рука Зака тут же огрела по спине.
— Раньше смерти не умрешь, — процитировал Флом свой фамильный девиз, поймав вылетевшую из королевского горла ягоду и щелчком отправив её в ближнего лакея.
— Хватит! — едва отдышавшись, Кей стукнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули, лакеи вздрогнули, безобразно спокойный Эрке склонил голову набок. — Хватит. Надоело. Пойдите прочь, — махнул Кей лакеям, и, дождавшись, пока за ними закроется дверь, продолжил: — Доверие доверием, но я хочу знать, какого шиса должен сидеть тут и бояться.
Зак с Эрке переглянулись и промолчали.
— Ну? — тихо повторил Кей. — Или мне придется идти к Шу и выяснять у нее?
— Пожалуй, так будет правильно, Ваше Величество, — так же тихо ответил Эрке. — Её Высочество не делилась планами.
