— Не туда идешь… Я — здесь…
Чернобородый вздрогнул от неожиданности и остановился. Сквозь густую поросль его бороды и усов сверкнули белизной крепкие зубы — человек широко улыбался.
— А я и не приметил вас, — сказал чернобородый, старательно выговаривая каждое слово, и закинул на плечо винтовку, которую до этого держал на изготовку. — Здравствуйте, товарищ… Ну, вот, кажется, я и отыскал вас…
— Как это — «кажется»? — спросил Рогов.
— Ну, значит, если вы тот самый, за которым меня послали?..
— А кто вас послал? — допытывался Рогов.
Чернобородый ухмыльнулся.
— Известно кто — командир отряда… А вы, значит, отставший от десанта, который давеча приземлился здесь.
— Пароль! — наконец потребовал Рогов.
— Па-роль, — протянул чернобородый. — Про это, товарищ, знает только наше командование, нашему же брату, рядовому, видно, не положено знать… Да вы не бойтесь — люди свои…
Это могло быть правдой. Видимо, ради наиболее строгой конспирации командование партизанского отряда не сочло обязательным широко разглашать пароль и отзыв. Достаточно, если доставленные в партизанский лагерь десантники произнесут свой пароль, в ответ получат отзыв и, тем самым, станет ясно, что не какие-то чужаки проникли в отряд.
Удовлетворившись ответом чернобородого, Рогов решил довериться ему, как партизанскому проводнику. Предложив своему провожатому итти вперед, майор отправился вслед за ним, держа на изготовке автомат.
«В случае чего, — подумал он, — я успею уложить его раньше, чем он что-нибудь предпримет против меня».
Впрочем, это было лишнее: майор не сомневался в своем провожатом.
Единственно, что его привело в некоторое недоумение — это путь чернобородого. Тот двинулся не по маршруту, намеченному Роговым и, как он думал, верному, а совсем в противоположную сторону — не к шоссе, а назад.
— Стой-ка, друг! — наконец проговорил обеспокоенный Рогов. — Кто-то из нас, видно, ошибается — или ты, или я.
На лице чернобородого отразилось недоумение: круглые, цвета каленого ореха, глаза его еще более округлились, на лоб легли глубокие складки.
— Почему это я ошибаюсь? — спросил он.
— Да потому, что, как мне думается, нам надо итти к юго-западу, а не к востоку.
— Мы и идем туда, товарищ, — ответил проводник, пожимая плечами. — Только я хочу обойти Болдырево лесом и выйти к большаку. А здесь — вы же сами видите — чистое поле… Разве пройдешь незаметно?..
Это было настолько справедливо, что Рогов с досадой подумал, почему не ему пришла в голову такая простая мысль.
Продолжая продвигаться вперед — первым чернобородый, за ним — Рогов, они достигли небольшой полянки.
Слева со стороны Болдыреве послышалось ржание лошади, потом раздался чей-то громкий крик: «Ого-го-го!» — и все стихло.
Остановившись на опушке, проводник некоторое время чутко вслушивался, озираясь по сторонам, затем обернулся к Рогову, взмахнул рукой и двинулся через поляну.
Но не достиг он и середины ее, как вдруг из густых зарослей напротив раздался сухой выстрел, и чернобородый сразу остановился, как будто ткнувшись в невидимое препятствие, потом рухнул на землю.
Рогов стремительно отскочил в сторону и лег за невысокий кустик, росший на поляне. Автомат он держал наготове, но больше выстрелов не было, никто и не появлялся из густых зарослей леса. Раскинулась настороженная тишина.
4
Следовало что-то предпринять. Лежать на мокрой холодной земле, выжидая, было нелепо, и Рогов сначала медленно и ползком, а затем резким рывком перескочил полянку и скрылся в спасительных зарослях леса.
Этот день был поистине днём неожиданных и частых сюрпризов. Только Рогов вступил под защиту густого кустарника, как навстречу ему шагнул человек с винтовкой на плече. Рогов вскинул свой автомат, и вдруг глаза его широко раскрылись от удивления: в человеке он узнал давешнего молодого дровосека в заячьем треухе.
— Ну как, кум, испугался? — спросил тот с легкой усмешкой.
Рогов насупил брови. Ему не понравилась эта явная насмешка над ним.
— Кто вы такой? — спросил он строго.
— Неужели не узнали «кума»? — все так же насмешливо и беззлобно улыбаясь, проговорил дровосек. — А ведь я только что спас вас от немцев, — добавил он, уже без улыбки, вполне серьезно. — Этот чернобородый, — не знаю, как вы ему доверились, немецкий ефрейтор, по фамилии Мюллер и вел он вас прямо в Болдырево, где со вчерашнего дня орудуют эсэсовцы.
Рогов прищурил глаза: где же здесь правда? И кто из них провокатор — убитый чернобородый или этот «дровосек» с винтовкой за плечами? Ведь могло быть и так: немецкий наймит убил партизанского проводника, теперь пытается играть его роль, чтобы предать десантника в руки немцев?
В самом деле, где правда?
— Дурачков нашел разыгрывать! — произнес со злостью Рогов, направляя дуло автомата в грудь «дровосеку». — А ну-ка, руки вверх!..
Улыбаясь, парень подчинился приказу.
— Конечно, верить мне так вот сразу не приходится, — проговорил он. — Да ведь для этого у нас есть по заветному словцу… Вот, скажем, мое: «Волга».
«И стоит на ней героический Сталинград» — ответил Рогов и радостно улыбнулся, опуская автомат. — Привет вам, товарищ!
Спустя минуту, склонясь над картой Рогова, «дровосек» говорил:
— Вам следует обойти Болдырево с юга и затем круто повернуть к западу… Это будет вот здесь, — ткнул он пальцем в карту. — Отсюда до шоссе 6 километров. Но к шоссе вы близко не подходите, остановитесь вот здесь у болота и ждите, пока вас не найдут партизанские проводники…
— А вы кто же, товарищ? — с удивлением спросил Рогов, до этого убежденный, что перед ним один из партизан, посланных на розыски десантников.
— Я? Я, товарищ, имею особое задание… Прощайте!.. Счастливого пути!..
Точно придерживаясь намеченного «дровосеком» маршрута, Рогов к трем часам пополудни вышел к болотцу, заросшему редким кустарником, чахлыми березками, осинником и ивняком.
По временам до слуха Рогова долетал стрекот автомашин, лязг колес телег, топот подкованных коней, — там лежал большак, шоссейная дорога, ведущая к Сухову.
Майор отыскал холмик, присел, отломал от шоколадной плитки два квадратика и съел их.
Эго был его обед.
Закурив, он откинулся на ствол сосны и устало закрыл глаза.
Вокруг лежала морозная тишина. Не слышалось писка пичуг и их веселой возни в кустах.
Лишь по временам со стороны шоссе доносились звуки движения.
Рогов сидел, курил и думал.
Внезапно треск сухой ветки под чьими-то ногами заставил его вскочить и схватиться за автомат. Но было уже поздно: он оказался в кольце направленных на него дул немецких автоматов.
