Дни мелькали за днями, вечера — за вечерами; Тарзана кружил вихрь парижских развлечений, помогая приемышу Калы забыть о прошлом и не думать о будущем.
Однажды вечером веселая компания, в центре которой был Тарзан, разошлась по домам раньше обычного.
Как правило, человек-обезьяна возвращался домой только под утро, бесшумно влезая в окно на втором этаже, чтобы не разбудить мадам Арно — но сейчас едва-едва пробило полночь, когда он побрел к дому по узкой улице Моль.
Здесь было безлюдно и тихо; ущербная луна освещала брусчатую мостовую и темные окна невзрачных старых домов.
Вдруг Тарзану почудилось движение впереди — там, где тьма, отбрасываемая мезонином, была особенно густа. В тот же миг в насвистывавшем веселую песенку гуляке проснулась настороженность дикого зверя. Тарзан замер, внимательно вглядываясь в темноту; потом медленно двинулся вперед.
Вскоре он увидел трех человек, притаившихся в тени мезонина, и почти сразу сзади раздались торопливые шаги. «Сын гориллы» понял, что его окружают и что ему придется драться.
Если бы скрадывавшие Тарзана люди могли увидеть улыбку, появившуюся на лице их жертвы в этот момент! Наверняка полученная убийцами щедрая плата показалась бы им ничтожной и они бросились бы кто куда.
Человек-обезьяна двинулся к затаившемуся врагу, едва сдерживая нетерпение. Вот чего ему так не хватало все эти дни в Париже, вот что не могло сравниться ни с вихрем кардабалета, ни с будоражащей кровь музыкой в «Гранд-Опера»!
Самый великий боец западноафриканских джунглей истосковался по битвам с равным ему противником и по тому наслаждению, какое эти битвы дают. И когда трое притаившихся впереди людей внезапно вышли из засады, человек-обезьяна сделал то, чего никак не ожидали от него бандиты. Вместо того, чтобы кинуться назад и налететь на ножи тех, кто поджидал его за углом ближайшего дома, Тарзан прыгнул вперед и напал сам.
Спустя три секунды один из негодяев бездыханным валялся на мостовой, второй со стонами прижимал к животу сломанную руку, а третий, стоя на коленях перед швырнувшим его на мостовую чудовищем, истошными воплями призывал на помощь. Помощь немедленно прибыла — и Тарзан из племени обезьян оказался в кругу людей, вооруженных палками и ножами.
Приемыш Калы испустил зловещий рык и показал все, на что он способен.
Куда девался безупречный джентльмен, полчаса назад любовавшийся выступлением испанской танцовщицы! На тесной улице Моль бесновался дикий зверь, рычащий от жажды крови, монстр, в руках которого нанятые Николаем Роковым матерые убийцы чувствовали себя слабыми мышками в лапах дикого кота!
Меньше минуты бандиты пытались сопротивляться бешеному натиску Тарзана… А потом с пронзительными воплями бросились наутек.
Тарзан догнал одного из убегающих врагов и, повалив, прижал ногой к брусчатке. Бандит по прозвищу Живодер тонко заверещал, но его визг заглушил ужасный, душераздирающий, невыразимый крик. Запрокинув голову к ущербной луне, тускло горящей над ночным Парижем, человек-обезьяна торжествовал свою победу!
Живодер икнул и потерял сознание.
Тем временем шум битвы и страшный клич Тарзана заставил осветиться все окна на улице Моль, и к месту происшествия уже спешила полиция.
Сын Калы снял ногу с поверженного врага, окинул взглядом усеянное неподвижными телами поле боя… И услышал свистки и крики полицейских, с двух сторон вбегающих на улицу Моль.
Только сейчас Тарзан очнулся и понял, что он натворил. То, что произошло в Балтиморе, крепко-накрепко запечатлело в сознании «сына гориллы»: законы белых людей еще более неумолимы, чем законы джунглей! За убийство в цивилизованном мире сажают в тюрьму, и лучше уж встретиться в бою с целым прайдом голодных львов, чем оказать сопротивление полиции!
Бесстрашно встретивший нападение дюжины вооруженных бандитов, при виде стражей закона человек-обезьяна впал в панику.
Он метнулся назад, чтобы ускользнуть — но и в другом конце улицы увидел бегущих к нему полицейских.
Нет!! Он не даст запереть себя за решетку!!!
И приемыш гориллы в мгновение ока взлетел на фонарный столб, откуда перепрыгнул на крышу ближайшего дома. Промчавшись по шатающейся под ногами черепице, Тарзан перескочил через узкое пространство, отделяющее дом от соседнего — и исчез в путанице крыш старого парижского квартала.
Джека Арно разбудил страшный вопль, который ему не раз доводилось слышать в африканских джунглях.
Какое-то время юноша пытался сообразить, приснился ему этот крик или прозвучал наяву; потом вскочил и подбежал к распахнутому окну.
За окном мирно спал Париж, и Джек уже хотел посмеяться над шуточкой, которую сыграло с ним воображение… Как вдруг увидел тень, стремительно передвигающуюся по соседним крышам. Вот эта тень перепрыгнула на крышу дома мадам Арно, скользнула по фонарному столбу — и взлохмаченный, тяжело дышащий Тарзан, перемахнув через подоконник, упал на пол под окном.
Арно быстро опустил штору, зажег лампу и повернулся к другу.
— Ты не ранен?
— Я не дам себя запереть! — дрожа и скаля зубы, проговорил Тарзан. — Они не посадят меня за решетку! Я не дам себя запереть!
— Тшш, тише, не то мадам Арно проснется! Успокойся, никто тебя не запрет… — Джек тряхнул Тарзана за плечи, и паника, прогнавшая человека-обезьяну по крышам целого парижского квартала, исчезла так же быстро, как исчезла только что темнота при свете зажженной лампы.
Тарзан встал, и Джек, пододвинув ему стул, потребовал:
— Выкладывай, что случилось!
Когда человек-обезьяна закончил свой рассказ о происшествии на улице Моль, Арно задумчиво взъерошил светлые волосы.
— Вряд ли тебе грозят серьезные неприятности, даже если ты убил или искалечил кого-нибудь из этих подлецов, — проговорил он. — Бояться должны скорее те субъекты, которых сейчас подбирает полиция на улице Моль. Меня тревожит другое…
— Что?
— Похоже, нападение было хорошо организовано. Вряд ли это обычная засада с целью отобрать у позднего прохожего кошелек. Нет, боюсь, этих молодцов нанял тот, кто имеет на тебя большой зуб.
— Роков? — быстро спросил Тарзан, который уже полностью овладел собой.
— А почему бы и нет? Графиня де Куд хорошо обрисовала нам характер своего милого братца — судя по всему, он не погнушается ничем, от шантажа до убийства!
— Я тоже об этом подумал. И если бы я знал, где сейчас находится это животное… — человек-обезьяна зловеще раздул ноздри.
— Да, ты бы его убил — и угодил за решетку, — проворчал Джек. — Нет, у нас есть дела поважнее, чем выслеживание русских шпионов. Ты не забыл, зачем мы явились в Париж? Так вот, я получил наконец деньги, и один мой приятель согласился зафрахтовать небольшое судно, подобрать экипаж и взять на себя обязанности капитана. Вчера он прислал телеграмму, что все готово — шхуна ждет нас в Гавре. И если ты сумеешь оторваться от своих великосветских развлечений, завтра мы сможем выехать из Парижа…
