– Могла ли Фей Эллисон сожительствовать с Карвером Клементсом?
– Физическая возможность у нее была, если вы это имеете в виду.
– Вы не каждый вечер с ней встречались?
– Не каждый.
– А что думает Анита?
– Она считает это обвинение просто смехотворным, совершенно абсурдным.
– Вы случайно не знаете, могла ли Фей Эллисон иметь доступ к цианистому калию?
– Об этом как раз я и хотел вам рассказать, мистер Мейсон. Этим ядом пользуется мой садовник, не знаю точно, для каких целей. На днях, когда он водил мою невесту по саду.
– Да, да, – нетерпеливо проговорил Мейсон, видя, что Гроувер замялся, – продолжайте.
– Так вот, садовник в моем присутствии объяснял ей что-то об этом веществе. Он предупредил ее, чтобы она не притрагивалась к мешку с цианистым калием, и, помнится. Фей задала несколько вопросов о применении этого яда, но я не очень внимательно слушал их разговор. Цианистый калий используют, кажется, для опрыскивания растении.
– Кто еще присутствовал при этом разговоре?
– Только мы трое.
– Ваш садовник читал газеты?
Гроувер утвердительно кивнул.
– На него можно положится?
– Лично я доверил бы ему даже собственную жизнь. Он чрезвычайно нам предан – работает у нас лет двадцать.
– Как его зовут?
– Барни Шефф. Моя мать приняла большое участие в его судьбе, можно сказать, перевоспитала его.
– У него были неприятности?
– Да.
– Сидел в тюрьме?
– Совершенно верно.
– Д потом что?
– Потом вышел на свободу, моя мать предоставила ему эту работу, и с тех пор он безмерно предан нашей семье
– У вас имеется оранжерея?
– Конечно.
– А вы досконально исследовали возможность выращивания орхидей?
– Нам нет нужды выращивать орхидеи, мы их покупаем и...
– Меня интересует, – повторил адвокат с прежней интонацией, медленно произнося слова, – досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей в вашей оранжерее?
– Я же вам ответил, что мы...
– Досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей? – снова произнес адвокат.
– Вы имеете в виду... А-а-а, вы хотите, чтобы я отослал Барни...
– Тщательно изучить возможность разведения орхидей.
Дейн Гроувер в течение нескольких секунд молча смотрел на Мейсона, затем резко поднялся с кресла и полез в карман со словами:
– Я принес немного денег и думаю, что вам они понадобятся.
Он небрежно бросил на стол конверт.
– А что по этому поводу думает ваша матушка? поинтересовался адвокат.
Гроувер облизнул пересохшие губы и сжал челюсти так, что его рот вытянулся в прямую линию.
– Мать, – наконец произнес он,– естественно, испытывает смятение. Однако я полагаю, что сейчас не время разбираться в ее чувствах. – С этими словами он вышел из кабинета.
Мейсон взял в руки оставленный Гроувером конверт – он был набит стодолларовыми банкнотами. Делла Стрит приблизилась к шефу, чтобы забрать деньги.
– Я настолько растрогалась, что совершенно забыла посчитать задаток, – сказала она. – Вот уж не думала, что могу так безнадежно впасть в сентиментальность! Сколько там, шеф?
– Предостаточно,– ответил Мейсон.
Делла Стрит пересчитывала деньги, когда на ее столе резко зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Дрейка.
– Привет, Пол,– отозвалась она.
– Приветик, Делла, Перри у себя?
– У себя.
– Хорошо, – утомленным голосом продолжал Дрейк. Сообщаю о результатах проделанной работы. Передай Мейсону, что лейтенант Трэгг зацапал садовника работающего у Гроуверов – чудака по фамилии Шефф. Его задержали как важного свидетеля. Полицейские вне себя от радости, но я так и не смог узнать что же именно они раскопали. Прижав трубку к уху, Делла Стрит застыла у стола. – Алло, алло! закричал Дрейк. – Ты слышишь меня?
– Слышу. Я передам ему, – ответила Делла и повесила трубку.
В десятом часу вечера Делла Стрит снова вошла в скоростной лифт, расписалась в журнале и мигом взлетела на этаж, где находилась адвокатская контора Перри Мейсона.
Сыскное агентство Дрейка размещалось рядом с адвокатской конторой. Оно было открыто круглые сутки и в этот поздний час сквозь продолговатую полоску матового стекла на его двери пробивался свет за этой простой ничем не примечательной дверью скрывался целый лабиринт помещении в котором даже ночью не прекращала кипеть работа.
Делла Стрит хотела было заглянуть к Полу Дрейку, но передумала и продолжила путь по скудно освещенному коридору, оглашая его торопливым стуком каблуков. За поворотом она увидела, что у Мейсона тоже горит свет. Делла отомкнула приемную и пройдя через нее, открыла дверь кабинета Мейсона.
– Хэлло, шеф, не могу ли я чем-нибудь помочь?
От неожиданности адвокат вздрогнул и, увидев ее, спросил.
– Что вы здесь делаете?
– Я подумала, что вы работаете и может быть нуждаетесь в моей помощи.
Он улыбнулся.
– Я не работаю, Делла. Я бегаю по кабинету в поисках выхода, как зверь в клетке.
– Обедали?
Он взглянул на свои наручные часы.
– Нет еще.
– А сколько сейчас времени? – поинтересовалась Делла.
Чтобы ответить ей, адвокату снова пришлось взглянуть на часы.
– Девять сорок.
Секретарша рассмеялась.
– Я знала, что когда вы в первый раз посмотрели на часы, то ничего не увидели. Будет вам шеф, пора поесть. Дело от вас не убежит.
– Лично я не очень в этом уверен, – усомнился Мейсон. Мне звонила сегодня Луиза Марло – она уже виделась с Дейном Гроувером и познакомилась с его матерью. Ей Гроувер тоже сказал, что не сдаст своих позиций. Откуда ему знать, как он поступит? Сейчас из тайных глубин души станут всплывать неведомые качества его характера. Друзья и родственники своим сочувствием непрестанно поворачивают нож в его душевной ране в каждом их взгляде ему мерещатся насмешки и немое осуждение. Откуда, черт побери, этот молодой человек может знать, как он в конце концов поступит? Сдаст он свои позиции или не сдаст – этого сейчас никто не может сказать!
– И все же, – возразила Делла Стрит, – нужно надеяться что он достойно выдержит это испытание.
– Вы говорите так чтобы прогнать пессимистические мысли, – сказал Мейсон. – Мне это знакомо – не раз приходилось разглагольствовать перед присяжными в подобном ключе. Но можно ли всерьез уповать на закалку души, на очистительную силу превратностей судьбы? Надеяться на то, что столкновение с реальностями жизни сгонит с него жирок обеспеченного самодовольства? Какая чепуха!
Секретарша слабо улыбнулась
– Парень испытывает муки обреченного на смерть, продолжал Мейсон. – Подумать только! Женщина которую он любит в ночь накануне свадьбы неудачно пыталась вырваться из мерзких объятий мужчины, дававшего ей деньги и определенное чувство уверенности в жизни.
