Из полудрёмы меня вырвал шум. Я обернулся.
На полу в хаотичном порядке валялись вещи, вывалившиеся из чемодана. Конечно, это не по-товарищески, но я порадовался, что с моим багажом всё в порядке: я бы не пережил, если бы на полу оказались предметы из могилы Родерика. Да, я не смог не взять их с собой.
— Да что же это такое! — Ренар присел на корточки и резким жестом отогнал смутившегося носильщика. — Почему это мне так повезло?!
— По-моему, всё вполне логично, — откликнулся Франсуа. — Я тебе говорил, чтобы ты купил себе новый чемодан, потому что у этого замок износился, а ты вечно отмахивался. Вот тебя высшие силы и покарали за скупость.
Я хотел помочь Ренару, но он и меня отогнал.
— Вот у кого денег куры не клюют, пусть и покупает себе новое, а я старое починю.
— Видать, хорошо починил, раз всё на пол падает, старый скряга.
— Мне сорока ещё нет, какой я старый? — возмутился Ренар, запихивая на место коробку с принадлежностями для бритья.
— А, действительно, — усмехнулся Франсуа. — Тебе же всего тридцать восемь, как я мог забыть.
Я огляделся. Немногочисленная прислуга смотрела на нас с трепетом и явно боялась подойти ближе. Ну вот. Ещё зарегистрироваться не успели, а уже цирк устроили.
— Будь я твоим отцом — снял бы штаны да ремнём по голому заду! — прошипел Ренар. — Мой только так меня и воспитывал.
— Я категорически против насилия. Меня никогда били. Поэтому я, в отличие от тебя, просвещённый и одухотворённый.
— Это кто тебе сказал?
— А почему мне об этом должен кто-то говорить?
Мне это надоело, однако я ничего не мог поделать. Если вмешаться, то представление только затянется.
В холл с улицы вошёл невысокий старик. Большой головой, дряблыми щеками и короткими ногами он напоминал бульдога. Но если у этих собак вид обычно печальный, даже хмурый, то старик был весел. Скорее всего, он был прилично пьян, иначе как объяснить то, что он свой цилиндр напялил на швейцара и отдал ему трость, без которой точно бы рухнул. Вероятно, он был постояльцем, раз его никто не поспешил вытолкать в шею. Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд и остановился.
— Чёрт меня подери! — выдал он на английском звучным басом. — Глазам своим не верю, кого я вижу!
Мне даже стало любопытно, кого он там увидел. Я быстро огляделся, но кроме нас, не считая обслуживающего персонала гостиницы, в холле никого не было.
— Какой смешной тип, — улыбнулся Франсуа.
— Так ты его не… — я не успел договорить, потому что «смешной тип» с неподобающей прытью подбежал к нам и нечаянно выбил из рук Ренара чемодан.
— Боже мой, не ожидал, что мы когда-нибудь снова встретимся! — воскликнул старик. На разозлившегося Ренара он и внимания не обратил. Он таращился на меня с маниакальной радостью.
Уж его-то я точно не знал.
— Родди! — вдруг взвыл незнакомец.
Я попятился.
— Сожалею, но вы обознались… Ай, пустите! Больно!
Этот сумасшедший вцепился мне в волосы!
Франсуа поспешил мне на помощь, но, похоже, недавно выпитый алкоголь, придавал старику просто колоссальную силу.
— Шевелюра так и осталась тёмной, ни одного седого волоска! А усы зачем сбрил, подлец? Они тебе так шли! А ладно, ты и без них красавчик. Держу пари, женщины от тебя по-прежнему без ума. Эх, Родди, я всегда говорил, что ты везучий, не то что я…
Никогда не думал, что принимать похвалу иногда противно! Мне хотелось, чтобы град из комплиментов прекратился сию же минуту, но старик очень крепко держал меня за волосы, и вырваться было бесполезно. От него так несло табаком, спиртным и ещё какой-то дрянью, что я начинал медленно сходить с ума.
— Ренар, сделай что-нибудь, — попросил Франсуа.
В этот самый момент меня одарили смачными поцелуями в обе щеки. Это было выше моих сил!
Я задёргался ещё сильней и, чувствуя как тону в собственной беспомощности, жалобно крикнул:
— Да отпустите же меня!
Ренар накинулся сзади на моего обидчика и повалил его на пол. Я слишком сильно дёрнулся и, если бы не Франсуа, тоже бы не удержался на ногах. Оказавшись на свободе, я первым делом достал из кармана платок, чтобы убрать с лица следы лобызаний.
— Что здесь творится? — мы с Франсуа одновременно обернулись и увидели молодого человека во фраке. — Не трогайте его! Руки прочь! Эй, почему никто в этой чёртовой гостинице не может остановить драку?!
— Ещё одна английская рожа нарисовалась, — пробурчал Ренар.
Франсуа скривился.
— Фу, Ренар, нельзя быть таким грубым. И отпусти ты уже этого джентльмена.
— Сэмми, сынок, ты посмотри кого я встретил, — как ни в чём не бывало сказал старик. Его словно не смущало, что он сидит на полу холла. — Это же Родди Сандерс, мой старый добрый друг! Помнишь, сколько я тебе о нём рассказывал?
Я чуть было не лишился чувств, когда услышал свою фамилию. Родди Сандерс… Родерик Сандерс! Неужели я столкнулся с тем, кто знал моего деда?
Старик протянул сыну руку, чтобы тот помог ему встать. У меня захватило дыхание: на одном из его пальцев красовался перстень с затейливой печаткой, точь-в-точь такой же, как у Родерика. Значит, он тоже приехал сюда на собрание клуба.
— Не слишком ли вы молоды для того, чтобы дружить с моим отцом? — Сэмми с подозрением уставился на меня.
— Да, пожалуй. Просто ваш отец обознался, я не Родди Сандерс.
Его лицо исказила злобная гримаса.
— Приношу вам свои искренние извинения, — процедил он сквозь зубы. — Мой отец иногда чересчур увлекается излишествами.
— Мы извинения принимаем, только следите за ним получше, а то, видите, он на людей кидается, — оскорблённым тоном сказал Франсуа и посмотрел на меня.
Старик тяжело опёрся на плечо сына.
— Кого вы пытаетесь обмануть? Это же Родди… Мы раньше с ним вместе…
— Нет, — зашипел Сэмми, уводя его в сторону, — ты ошибся. А всё потому, что не слушаешься доктора и напиваешься всякий раз, стоит мне только отвернуться.
Франсуа проводил их взглядом и протяжно вздохнул.
— Ну и ну, что время делает с людьми. А ведь и мы когда-нибудь можем стать такими.
— Если ты в старости будешь таким, я тебя пристрелю, а лучше сам сдохну, — отозвался Ренар.
— Я бы предпочёл вариант, где мы оба остаёмся живы. Ну хватит, у нас есть проблемы поважнее далёкого будущего. Роберт, как ты смотришь на то, чтобы ещё раз оказаться в объятьях этого любителя полуночной выпивки?
Я в ужасе помотал головой.
— Да ни за что!
— Отлично, тогда… Нет-нет! — Франсуа отвлёкся на осмелевшего носильщика. — Поставьте. Мы здесь не останемся. Гостиница, в которой никто и пальцем не пошевелит, если постояльцев будут убивать, нас не устраивает. А уж про интерьер я промолчу. Страшно представить, как выглядят номера.
