Но в чем же сущность религии иезидов, кто почитается ими за божество?
На эти вопросы Бушуев не получил ответа. Синджак или медный петух, за которым охотятся сейчас курды-мусульмане, символ Мельк-Тауза — сатаны. Ему поклоняются, ему приносят дары и жертвы. Мельк-Тауз — бог главный, но не единственный. За ним следуют другие боги — солнце, луна, огонь, вода, земля, ветер.
Сколько тысячелетий владеют невежественными умами эти древние, ветхие боги и не рушатся?..
Иссякла мысль, и Бушуев незаметно уснул. Он спал, а солнце оглядело палатки с востока и юга, и стало освещать их с запада. Бушуев не слышал как вернулся шейх Юсуф, и проснулся только от прикосновения его руки. Сон вытеснил все впечатления, и Бушуев с недоумением рассматривал склонившееся над ним озабоченное лицо.
— Кто это и что ему нужно от меня? — была первая мысль Бушуева. Потом его сознание уловило что-то знакомое, и он с тревогой спросил:
— Ну, что, как?..
— Плохо! — подавленно ответил шейх Юсуф: — Кавал убит и ограблен, а синджак похищен.
Бушуев был искренно огорчен этой вестью.
Снова неудача разрушила все планы.
— Кто похитил синджак? — задал вопрос раздосадованный Бушуев.
— Курд Гасан-оглы, — тихо произнес угнетенный шейх.
— Кто этот Гасан-оглы? — выспрашивал Бушуев: — И почему вы не отнимете у него синджак?
— Гасан-оглы — разбойник. Он загубил людей больше, чем волос у него на голове. За него все курды… На них нельзя напасть.
В голосе шейха звучала безнадежность.
— А где сейчас этот Гасан? — снова спросил Бушуев.
— Он здесь недалеко, и шейх Юсуф показал рукой на горы.
— Можно взглянуть на место его стоянки? — поинтересовался Бушуев.
Вопрос был задан без всякой цели и мысли. Он как-то сам собой сорвался с языка. И когда Бушуеву подвели лошадь, то он нерешительно вспрыгнул на седло.
— Зачем он едет и что он может сделать, если поглядит издалека на место стоянки какого-то известного разбойника?
Но отступать было поздно, и Бушуев поскакал следом за проводником, придерживая рукой колотившееся о спину ружье.
Проводник неожиданно остановился и сказал:
— Я подержу лошадь, а ты иди к тем кустам… Там сторожит один из наших.
Бушуев спрыгнул с лошади и стал подниматься на возвышенность. В кустах он заметил иезида и присоединился к нему.
Вскоре он увидел четыре темных палатки, большое стадо овец и несколько человек.
Заходящее солнце быстро погрузило все в темноту. Глаз замечал сперва смутные очертания, а через некоторое время уже не мог ничего различить.
— Пойдем ниже. Отсюда мы ничего не услышим! — предложил Бушуеву иезид.
Бушуев осторожно начал спускаться.
— В этих палатках не больше десяти мужчин, — подумал Бушуев. — Если бы я находился не в обществе забитых и покорных иезидов, то давно бы похищенный синджак был
бы отнят обратно.
Пастух приблизился к палаткам, насколько было возможно, и лег на землю.
— Дальше нельзя, — проговорил он со вздохом: — Если подойти ближе, то нас могут почуять собаки, и тогда будет плохо.
При воспоминании о собаках у Бушуева явилось желание немедленно исчезнуть. Он знал, чем кончаются встречи с ними, и предпочитал избегать их.
Пастух неожиданно насторожился и пополз вперед.
— Там что-то делают! — тихо произнес он.
Вытянулся и насторожился и Бушуев. Ухо его улавливало блеяние овец, мычание коров и лай собак. Кроме этого он ничего не мог различить.
— Если бы был свет! — уныло произнес пастух.
— Свет? — мелькнула мысль в голове Бушуева: — А ведь у него есть свет… Что, если применить его?..
Мысли замелькали, как искры над костром.
— Слушай, — шопотом обратился Бушуев к пастуху: — У меня есть пули, которые дают свет. Они летят и горят, словно свечи, и дают много, много света. Если я буду стрелять ими, то разбежится скот, разбегутся и люди. Согласишься ты тогда пойти в палатки и взять синджак?
Пастух молчал. Он не понял торопливой речи Бушуева, а Бушуеву его проект показался таким блестящим и легко выполнимым, что он не стал ждать ответа. В патронташе он быстро нашел заготовленные ракеты и стал заряжать ими магазинку.
Выстрел разбудил вечернюю тишину. Из всех лощин откликнулось эхо, и выстрел как будто повторился сотни раз. Блестящая искра прочертила воздух и пылающей звездой спустилась на землю. Серебряный свет наполнил лощину.
— Мимо! — проворчал Бушуев и выстрелил еще раз.
Вторая ракета впилась в овечье стадо и произвела переполох. Овцы метнулись во все стороны и разбежались.
Ракету за ракетой посылал Бушуев в темноту. Он видел бившихся на привязи лошадей и коров. Ветхие веревки не удержали перепуганных животных. Они сорвались с привязей и умчались в темноту, где ничто не нарушало ночного покоя. Следом за животными в паническом страхе бежали люди. Бушуев подгонял их ракетами. Пылающие звезды летели за бегущими и гнали их все дальше и дальше от покинутых палаток.
— Ну, теперь иди и бери синджак! — обратился Бушуев к своему спутнику.
Ответа не последовало. Бушуев взглянул в ту сторону, где был пастух. Но иезида не оказалось. Ракеты Бушуева перепугали его, и он исчез одним из первых.
Бушуев выругался и стал спускаться к покинутым палаткам. Он был зол. Успех уже не радовал его. Ему надо было теперь найти синджак, о размерах которого он совершенно не имел представления. Придется обыскивать все палатки, а на это потребуется много времени.
У первой палатки Бушуев наступил на что-то, и чуть было не упал. У ног послышался стон.
Бушуев нагнулся и ощупал тело, которое чуть было не свалило его с ног. Это был человек. Бушуев схватил лежащего за шиворот и встряхнул его.
— Где синджак? — со злостью спросил Бушуев.
Человеческое существо взвизгнуло от боли и страха и отозвалось пискливым женским голосом.
— Здесь он!.. Здесь!..
Бушуев разжал руку, и женщина упала на землю.
— Иди и показывай, где он? — приказал Бушуев.
— Я не могу ходить… Я — калека! — донесся с земли испуганный шопот.
Бушуев бесцеремонно поднял лежащую женщину и спросил:
— В какой палатке синджак?..
Он внес калеку в указанную ею палатку и приказал:
— Ищи!..
Черный комок пополз по земле в угол и через минуту оттуда долетел сдавленный голос:
— Вот он… Будь он проклят!..
Бушуев подошел и взял какой-то металлический предмет, тяжелый, странной формы. Он ощупал его руками и уловил подобие какой-то птицы.
— Лежи и молчи, а иначе я выну из тебя душу и зажгу ее! — приказал Бушуев калеке и вышел из палатки. Он выпустил еще одну ракету вверх, осветил местность, наметил направление и пошел.
