Волна ушла. Чимит, еще чувствуя ее тяжесть на плечах, подтолкнул Матвея на первый уступ. Тот, оглядевшись, сам шагнул еще выше. Матвей теперь в безопасности.
Чуть пошатываясь и отплевываясь, к ним присоединился Бадма.
Им удалось подняться по неровностям скалы на небольшой карниз.
— Все! — сказал Чимит и радостно засмеялся.
У Матвея гулко билось сердце. Он прижал к груди руку и, не найдя слов, улыбаясь, молча кивнул Чимиту.
Внизу бесилось море, то выбрасывало под скалу расщепленные остатки лодки, то снова уносило их обратно.
Бадма долго смотрел на игру волн и хрипло сказал:
— Будет нам теперь за лодку.
— Думаешь, за одну лодку? За все будет, — заверил Чимит. — Дома по головке не погладят.
— А больше всех тебе попадет. — Бадма подмигнул: — Ты старше.
— Ну и пусть! Не заплачу. И на тебя валить не стану. Жалко, глубокомер утопили.
— Вон болтается твой глубокомер. — Бадма показал рукой туда, где плясал на волне клубок каната. — На что тебе сейчас эта труба нужна?
— Канат в горах нужен не меньше, чем на море.
Чимит быстро скользнул вниз. Через минуту он поднялся, за ним погромыхивала по камням железная труба глубокомера.
На ребят со всей силой обрушивался ветер. Они стали мерзнуть.
— Худо тут. Что делать? — постукивая зубами, спросил Матвей.
— Надо лезть вверх, — твердо сказал Чимит.
— Ты что чудишь? — У Матвея от удивления даже перестали стучать зубы. — Разве здесь влезешь?
— Попробуй, а мы посмотрим, какой ты прыткий. Тут и ветру зацепиться негде, — сказал Бадма.
— А мы и не здесь. Пройдем в ту расщелину. Мальчики перебрались в расщелину. Здесь ветер так завывал, будто дул в горло пустой бутылки.
По желобу мальчики поднялись метров на семь. Дальше отвесной стеной метров на десять поднималась скала, а там, наверху, угадывалась площадка.
— Ну вот и тут труба, — сказал измученный Бадма.
— А что? Труба? — оживился Чимит. — Это ты хорошо придумал. Сейчас!
Бадма вовсе не имел в виду трубу глубокомера. Однако он понял, что его слова навели Чимита на какую-то мысль. И сказал:
— Попробуем трубу… Ну, давай!
Чимнт стал бросать трубу на веревке, но она, звеня по камням, скатывалась вниз.
— Ничего не выйдет, — махнул рукой Бадма. — Подождем до завтра. Там видно будет.
У Чимита росло злое упрямство. Он готов был бросать трубу до самого утра.
Наконец труба прочно застряла вверху. Чимит изо всех сил подергал веревку.
— Ну что ж, пожалуй, можно лезть. Кто первый?
— Пусть первым лезет Бадма, — предложил Матвей. — Ом тяжелый. Если его веревка выдержит, нам нечего бояться.
— А если не выдержит, то я должен первым разбиться, так? Сами лезьте. А я и подожду.
— Не бойся, — успокоил его Чимит. — Начинать придется тебе, Матвей. Ты легче всех. Подымешься — закрепи трубу покрепче.
Бадма повеселел. Матвей, вздохнув, полез по веревке.
Хотя никто из ребят не был альпинистом, им все же удалось взобраться на вторую площадку.
Небо плотно заволокло тучами. Темнело. Через час придет настоящая ночь. Мокрые рубашки и штаны леденит на холодном ветру. Негде укрыться, только скалы и ветер. К утру можно замерзнуть насмерть.
Перед глазами скала уперлась в мутное небо и гудит от ветра. В сумеречном свете Чимиту кажется, что она уже не так крута.
— Надо… лезть… вверх, — говорит он, дрожа от холода.
Бадма глядит туда, но почти ничего не видит. В грохоте ветра и моря ему слышится шум уходящего поезда, на который он не попал и теперь никогда не попадет. Глаза застилают слезы.
— Нас оттуда ветром сдует.
— А здесь замерзнем! — крикнул Чимит. Он больше ни о чем не спрашивал. Обвязал веревкой Бадму. Передним концом с трубой крепко обвязал себя, второй конец отдал Матвею.
Они поползли вверх, действуя локтями и коленями. Вверху сильно загрохотало. В стороне почти рядом прокатились сорванные ветром камни. Выше ветер дул еще сильнее.
— Прижимайся плотней! — не останавливаясь и не поворачиваясь, приказал Чимит.
Выл ветер, темнело небо. То здесь, то там, скатываясь, стучали сорванные сверху мелкие камни. Карабкались, не останавливаясь, молча, сдирая на коленях и локтях кожу и не замечая этого!
Чимит остановился, Бадма и Матвей не на шутку встревожились. Подтянулись к нему, легли рядом.
— Что такое?
— Слышите?
В неистовом вое и грохоте ветра послышались тягучие, успокаивающие звуки. Шумела тайга.
Прибрежный лес стонал от ветра своими вершинами, но только наверху. Внизу было тихо и, как ребятам казалось, теплее.
— Ну, пошли, — сказал Чимит. — Только держитесь ближе. Если всем в одно место глядеть, дорога виднее будет. Пошли!
— А не заблудимся? — Бадма взял его за руку.
— Я эти места знаю.
Чимит соврал. И Бадма ему не поверил. Но твердость в его голосе успокоила Бадму.
Однако Чимиту хорошо было известно, что в лесу легко заблудиться даже днем. А про ночь и говорить нечего. Надо быть особенно внимательным.
Выбранное направление нужно чем-то проверять. А чем? В небе ни луны, ни звезд. Стволы деревьев еле видны.
На душе у Чимита неспокойно. Он пошел тише. Бадма держится за его локоть, Матвей — за край рубахи.
Иногда то один, то другой тихо предупреждают: справа пень, слева валежина. И все обходят высокий пень или разом осторожно перелезают через ствол бурелома.
Говорили мало и тихо. Кто знает, что делается кругом? Может, где-то рядом притаился зверь?
Напрягая зрение, Чимит отыскивал впереди себя осины и шел на них. Крупные серые стволы осин заметнее в темноте.
Они подошли к толстой, в два обхвата, осине и, прижавшись к ее шершавому стволу, отдыхали. Дерево гудело от напряжения. Вдруг вверху громко затрещало. Казалось, что дерево раздиралось надвое. Ребята бросились в стороны.
С треском сорвался сук и упал там, где только что стояли ребята.
Чимит вспомнил, что хрупкие осины больше всех деревьев страдают от штормов, и стал придерживаться хвойных деревьев.
Прошло с полчаса. Чимит остановился.
Деревья шумели тише. Матвей почувствовал, как проходит его настороженность. Бадма чувствовал себя совсем хорошо.
Только одному Чимиту не нравился этот утихающий шум деревьев.
И хотя ему не хотелось расстраивать товарищей, он сказал не то, что они ждали.
— Мы очень далеко забрались в тайгу. Тут, видно, ложбина. Оттого и ветер тише.
На этот раз Чимит повел ребят, круто забирая влево, чтобы подойти ближе к берегу.
