— Должно быть, это было грандиозное зрелище! — восторженно проговорила леди Инкери.
— Да, я остался доволен, что мне удалось показать тысячам зрителей трагедию текстильщиков.
Потом Рид рассказывал, как жил в стане революционной армии Панчо Вильи и как, вернувшись в Америку, писал «Восставшую Мексику» и получил всеобщее признание… Потом была война в Европе… Революция в России.
Леди Инкери слушала его затаив дыхание. Сетки морщин вокруг ее глаз разгладились. Сейчас она стала выглядеть моложе лет на двадцать. «Воистину не стареют поэты», — подумал Рид, глядя в посветлевшее, одухотворенное лицо хозяйки дома.
Он отправился спать, лишь когда перевалило далеко за полночь. В жарко натопленной спальне было просторно. За окнами выл ветер, швыряя на землю снежные хлопья. Глухо скрипели ветки голых деревьев в саду.
Забравшись под одеяло, Рид сразу уснул и спал не шелохнувшись, без сновидений.
Он открыл глаза и увидел в высоком окне силуэт парусника. На вантах и реях искрился снег в лучах солнца. Стройные линии судна с высоким форштевнем и острыми обводами придавали ему стремительность. Осеребренный снегом, сверкающий, он показался Риду в первый момент нереальностью. Солнечный свет, проходя сквозь стекло, изрисованное легкими морозными узорами, преломлялся и отрывал парусник от поверхности залива. Лежавшему в постели Риду чудилось, будто судно парит в воздухе.
Он протер глаза и как следует разглядел вмерзшую в лед спортивную яхту. «Хороша, вот только корма слишком приподнята», — по достоинству оценил ее Рид. Одеваясь, он заметил на стене старинные морские часы с медным диском маятника и барометр. На столике из красного дерева лежала большая подзорная труба.
В доме уже слышалась беготня. За дверью звучали чьи-то торопливые шаги и женские голоса.
Рид умылся и, бодрый, отдохнувший, весь наполненный светлыми чувствами, вошел в гостиную. Леди Инкери встретила его радостной улыбкой, пригласила в столовую. Стол уже был накрыт. Служанка Айно, приехавшая рано утром из деревни, хлопотала на кухне.
— Великолепная яхта стоит под окнами вашего дома! — сказал Рид хозяйке. — Чья она?
— Это моя собственная! — горделиво признала леди Инкери. — Она досталась мне по наследству от моего родителя. Мой отец был первоклассный яхтсмен.
— А вы?
— Мне далеко до него. Но управляю яхтой сама. Стоило вам оказаться в Або месяц назад, и мы смогли бы с вами выйти в Ботнический залив. Но теперь не время, — печально закончила леди Инкери.
Рид продолжал беседовать с хозяйкой дома, а тревога охватывала его все настойчивей, все сильнее… Нужно было как можно скорее разыскать человека с плотницким инструментом либо того, кто заменил его после ареста, если такое случилось.
Позавтракав, он отправился в порт и находился там до тех пор, пока не пришвартовалось к причалу последнее судно, прибывшее из Швеции. Человек с деревянным ящиком, перекинутым через плечо, не появился.
Что делать? Как восстановить связь с большевистским подпольем в Финляндии? Где разыскать нужных людей? Где-то в этом городе они жили, действовали и, может быть, ждали кочегара Джима Гармлея. Не могла же белогвардейская разведка арестовать их всех сразу!
В голову приходила мысль отправиться из Або без проводников и на свой собственный риск и страх перейти границу. Это было очень опасно. Не зная финского языка, нужно было одному проехать в поезде через всю страну и выйти из вагона где-то на пограничной станции. Потом, совершенно не ориентируясь в местности, найти границу и перебраться на советскую сторону. Если бы риск касался лично его одного, он, может быть, и решился на это. Но от успеха его миссии зависела будущность Компартии Америки! Нет, Рид не имел права рисковать в этот раз! Побывав в датской кутузке, он решил не попадать в финскую каталажку.
…Среди американских коммунистов не было единодушия. Едва лишь была провозглашена Коммунистическая рабочая партия Америки, одним из создателей которой, был Джон Рид, как сложилась другая Коммунистическая партия Америки во главе с Чарльзом Рутенбергом. Коммунисты Америки не пришли к единому мнению из-за некоторых разногласий по тактическим, в сущности, непринципиальным вопросам.
Глубоко уважая Рутенберга, Рид болезненно переживал раздвоение среди американских коммунистов. Он хорошо понимал всю пагубность их разногласий в условиях начавшихся полицейских преследований. Кто-то более опытный в делах революции, с более широким теоретическим кругозором должен был стать третейским судьей в возникшем споре. Этим человеком был ЛЕНИН. Джон Рид встречался с ним в дни русского Октября, слышал его голос в Смольном и на всю жизнь запомнил слова: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась».
Перед глазами Рида вставали последовавшие после приезда в Америку аресты и допросы, обвинения, доходившие до абсурда своей нелепостью… Поездки по стране и доклады о русской революции на массовых митингах… Новые аресты и упорная работа над книгой «Десять дней, которые потрясли мир».
Один экземпляр книги Рид сейчас захватил с собой, чтобы по приезде в Россию подарить вождю революции Ленину. Он непременно хотел узнать мнение Владимира Ильича о своей работе.
На партийной конференции Джон Рид был избран международным делегатом партии. Как один из лидеров американских коммунистов, он не мог получить заграничный паспорт на имя Джона Сайласа Рида и вынужден был отправиться в Москву под чужой фамилией…
В дом леди Инкери Рид вернулся усталый, расстроенный. Ни внимание Айно, ни приветливая предупредительность хозяйки не могли его развеселить и рассеять тревожные мысли. Он был желанный гость, но то было плохим утешением.
Рид рассеянно слушал стихи леди Инкери, которые она читала на финском языке и сразу же переводила на английский. Когда-то она писала о счастливой жизни и смятении чувств, о сиянии цветов и радуг в милом озерном крае и неспокойном шуме сосен в лесу. Стихи оказались по-женски нежными и немного грустными…
На любезность хозяйки, и трогательную заботу Айно Рид отвечал грустной улыбкой.
Как быть? Что делать? Где найти проводников? Кто поможет?
Ему пришло в голову, что леди Инкери может стать надежной помощницей. «Она не подведет, а разыскать нужных людей сможет быстрее, чем я», — решил Рид.
Он откровенно сказал ей:
— Помогите мне, леди Инкери. Кроме вас, никто не сможет меня выручить! Никто!
— Что мне необходимо сделать?
