— У тебя складывается плохая привычка не отвечать на мои вопросы, девочка.
— Мне необходимо отвечать?
— Я тебе не глупенькая подружка, с которой можно решать, делится ли секретами. Если хочешь учиться у меня — должна отвечать на вопросы!
— Я не хочу отвечать на этот вопрос.
— Тогда уходи. Беги прочь из дворца. Спрячься в какой-то забытой богом деревне, где ты будешь никому не нужна.
Никому не нужна. Ярость вскипела в крови. Перед глазами возник Мал, и их вчерашний разговор. Долгий, полный счастья встречи.
— Нет!
— Тогда отвечай на вопрос! Почему гриши не привезли тебя во дворец вместе с мальчишкой?
— Я скрыла свою силу…
— Что?! Громче девочка, я не собираюсь…
— Я скрыла свою силу!
Женщина расплылась в довольной, хоть и далеко не теплой улыбке.
— Зачем?
Алина не решилась спорить. Хотя ответить было…
— Я не хотела расставаться с Малом.
Багра нахмурилась.
— Ты хочешь уничтожить каньон, верно?
— Если мне хватит сил.
Смешок, как удар ножом.
— Тогда вот тебе мой первый урок. Любовь — хрупкая, мимолетная и ненадежная. — По коже прошли мурашки. — Любовь — ничто, по сравнению с властью. Запомни это, девочка.
Заклинательница солнца не хотела отвечать. Все в ней противилось этим словам, отторгало их, как ложную истину. Но возражения снова утонули в ней. Она промолчала.
— А теперь, начнем учебу.
Спустя пару часов, когда дверь хижины закрылась за спиной, Алина не могла подавить радостное возбуждение. Руки дрожали, щеки горели и кожа приятно покалывала от использования силы.
Ей жутко хотелось тут же кинуться к Малу, чтобы рассказать, как у нее вышло осветить всю хижину Багры, и всего-то на первом занятии…
— Не уверен, что помню, чтобы кто-то выходил от Багры, улыбаясь.
Алина обернулась, и ее счастливая улыбка отобразилась и на лице Дарклинга.
— Даже представить не могу почему.
Они рассмеялись. Наверное, Багра слышала, но дверь осталась закрытой.
— Прогуляешься со мной? — мужчина кивнул в сторону озера, предлагая руку.
Алина смутилась.
— Я хотела навестить Мала…
— Он в библиотеке.
Дарклинг все еще протягивал руку.
— Позволь проводить.
Улыбнувшись, девушка обхватила ладонью его локоть.
— Я слышала, что гриши-усилители очень редки. А теперь знаю целых троих.
Алина пребывала в состоянии совершенной эйфории, после использования дара, и, во имя всех Святых, ей можно было простить эту детскую непосредственность, которая не позволяла идти в тишине.
— Удачное стечение обстоятельств для тебя, не находишь?
— Вполне, если исключить все остальное.
— И что же входит в твой список «всего остального»?
— Селедка на завтрак, — Дарклинг едва подавил смех, обманувшись ожиданиями. — Со всем другим, я так и быть разберусь.
— Я считал, что крестьянская еда поможет не забывать за кого на самом деле мы сражаемся.
— Но что может быть нелепее, чем селедка и ржаной хлеб на фарфоровых тарелках, в огромном зале со стеклянным куполом?
Дарклинг удивленно приподнял бровь, а Алина поняла, что, наверняка, как всегда сболтнула лишнего.
— Я имела в виду…
— Что все мы здесь понятия не имеем о настоящей жизни равкианцев. Что все это, включая селедку, лишь сказочная версия крестьянской жизни.
Девушка зарделась.
— Но если ты это знаешь…
Он постарался не выдать того, насколько приятнее слышать от нее «ты».
— Почему не изменю все?
Алину слегка начинала раздражать его склонность заканчивать ее мысли. Наверняка это было привычкой, выработанной, чтобы создавать у подчиненных ощущение всезнающего и всемогущего лидера. И будь они на военном собрании, Алина непременно бы этим восхитилась, и наверняка забыла бы о своем обещании не боятся.
Но ведь они не на собрании.
— А что еще, по твоему, напомнит детям, выросшим в роскоши и достатке, что есть и другая жизнь?
— Не пробовали показать им эту жизнь?
Дарклинг остановился, и Алина опустила руку. Может она и сболтнула лишнего, но если в первый раз наказания не последовало, то неужели теперь он отчитает ее, как глупую девчонку, которой она и является?
В этот раз они оба обманулись в ожиданиях. Вместо наказания, Алина получила лишь долгий изучающий взгляд человека, который понял, что перед ним не запуганная девочка из Первой армии, страшащаяся ответственности.
— Очень интересно послушать твои мысли.
— Свозите их в какую-то деревню. Пусть… помогают с урожаем, вылечат больных, помогут строить…
Смех Дарклинга отдает насмешкой. А чего же он ждал? Восемнадцать… разве он не был таким же?
Алина нахмурилась и смутилась.
— Прости мой смех. Я смеюсь вовсе не над твоими словами, а скорее над…
— Над глупой девчонкой не понимающей жизнь?
Она гордо вскинула бровь. А ведь это даже приятно, перебивать вот так.
— Над тем, каким простым и добрым ты видишь мир. Считай, я слишком от этого отвык.
Он снова протянул руку, и они продолжили путь.
— И все же…
— Ты слышала легенду об Илье Морозове?
— Конечно, — она тут же поняла к чему он клонит. — Но ведь это было сотни лет назад. Мир изменился.
— Но не люди. Или, станешь отрицать, что испугалась тех, кто приехал тебя тестировать?
— Я бы не испугалась, будь они не загадочными колдунами из далекой столицы, а такими же как я, только… с силой. Будь они поддержкой, а не просто Второй армией.
Со стороны они наверняка выглядели… странно. И дворцовая стража со слугами, и опричники, и встречающиеся по пути гриши, лишь с опаской и интересом косились на две фигуры в черно-золотых кафтанах.
— Я шел к тебе, чтобы прогуляться, и получше узнать заклинательницу солнца. А получил чуть ли не военный совет с обсуждением судьбы всея Равки.
Они остановились у дверей библиотеки, Дарклинг сложил руки за спиной, собираясь прощаться. Без особой охоты, по правде.
— Прости, я просто…
— Нет, все в порядке. Мало кто осмеливается говорить со мной таким образом.
Алина слабо улыбнулась, отводя взгляд. Она могла бы сказать, что это вовсе не смелость, а всего лишь неумение держать язык за зубами…
— Думаю, это одна из привилегий более желанной слуги.
Серые глаза недобро блеснули.
— Ты не слуга мне, Алина. Ты мне равна.
И он ушел. Не прощаясь, будто боялся, что если задержится хоть на секунду, то непременно выдаст какую-то тайну.
Алина бездумно смотрела ему вслед, аж пока темная фигура не скрылась за углом.
Мал. Она шла к Малу.
Мысль о друге показалась спасительным островом, и она ухватилась за нее, уверенно толкнув дверь.
Равна…
В том, как на нее оглядываются люди уж точно.
Алина только продолжает уверенно смотреть вперед. Рано или поздно, она перестанет быть для них цирковой зверюшкой, и станет той, на которую оглядываются с опаской и уважением.
К счастью, она быстро находит Мала.
К счастью?..
Она узнаёт тут же. Черные волосы. Слишком красивое лицо. И кафтан шквальной.
— Алина!
Мал поднимает голову слишком стремительно, чтобы у нее был шанс быстро уйти. Девушка-гриш вторит ему, и расплывается в улыбке. Слишком быстро подходит, оставив озадаченного парня позади.
— Я Зоя. Рада наконец-то познакомиться.
Зоя широко улыбается, почти светится. Протягивает руки, вовлекая Алину в объятия. Шепчет в самое ухо.
— От тебя воняет приютом.
Опешив, Алина просто стоит, в самом деле, как истукан, и смотрит на все такую же яркую и красивую улыбку.
Мал ничего не слышал, она понимает это сразу же, когда снова обретает способность видеть мир вокруг. Мал просто сидит за какой-то книжкой и улыбается, когда Зоя подходит к нему, обхватывая руками, и целует в щеку.
Алина всеми силами пытается скрыть смущение. И… еще что-то… непонятное… очень похожее на злость и ревность.
— Я побегу, дорогой, оставлю вас с подружкой поболтать. Увидимся вечером, да?
