— Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что происходит! — зловещим шепотом оповестил он Фурло, который тоже таращил огромные желтые глаза на запертый вход, что-то решая.
— Не беспокойся о Грохане, — ответил наконец всклокоченный зверек, но в голосе его не было той уверенности, которая могла бы успокоить Ноэля. — Он выпутывался и не из таких передряг.
— Но кто этот тип?! Они будут драться?! А если он одолеет Грохана?! — Вопросы сыпались из Ноэля, как горох из прохудившегося мешка. Он даже подпрыгнул на месте от волнения и для наглядности потыкал пальцем в потемневшую от времени створку. — Что будет с… — он не закончил и шумно сглотнул. Без слов было понятно, что он и еще двенадцать учеников заперты в особняке, запечатанном печатью Грохана, и от жуткого подземелья их отделяет только дубовая дверь, у которой они с Фурло разговаривали.
— Одолеет? — мрачно усмехнулся Фурло. — С господином Мортэ невозможно воевать, против него бесполезна любая магия. С ним можно только попробовать договориться. А Грохан не тот, от кого можно просто так отмахнуться, не выслушав.
— Тогда почему надо было бежать? И про кого этот тип спрашивал у него там, внизу? — возмутился Ноэль.
— Когда-нибудь ты сведешь меня с ума своим любопытством, — буркнул помощник мага, вероятно пытаясь разрядить обстановку, но Ноэль даже не улыбнулся, и Фурло, поняв, что отвечать все же придется, вздохнул. — Мистер Мортэ не приходит просто так. Он не носит при себе оружия. При нем только старинные часы и трость. А еще мистер Мортэ никогда ни на кого не смотрит. И я искренне надеюсь, что ты как можно дольше не встретишься с ним взглядом, Ноэль.
Ноэль содрогнулся и открыл рот, но Фурло предупредительно выставил лапу, пресекая новый поток вопросов.
— Спросишь Учителя, когда он вернется…
— А Грохан точно вернется? — снова взялся за расспросы Ноэль, но вдруг ни с того ни с сего навалилась дикая усталость и веки стали тяжелеть. Он с подозрением покосился на Фурло и выругался про себя. Ноэль настолько доверял этому проклятому комку шерсти, что даже не заметил, как тот срубил его простеньким заклятием усталости. Зверек явно был не так прост, как хотел казаться.
— Не точно, — донеслось до слуха, прежде чем он стал проваливаться в сон, — но я сильно на это надеюсь.
Проснулся Ноэль в полной темноте в общей спальне в своей постели, с огромной надеждой, что подлое животное не тащило его сюда волоком за щиколотку.
— Вр-р-решь, не возьмешь, — прошипел он, стряхивая с себя сонную одурь морока. Вокруг дышали, сопели и пускали слюни на подушки остальные ученики. Ноэль спустился босыми ногами на пол и пошлепал в холл, к злосчастной двери. Намерения его были просты: открыть подвал и посмотреть, что осталось от Учителя в результате встречи с таинственным господином Мортэ. Однако пересекая огромный холл по диагонали, он притормозил, привлеченный светом, который слабо сочился со второго этажа. Ноэль почесал за ухом, принимая решение. На втором этаже располагался кабинет Грохана, входить в который ему запретили строго-настрого, ибо тот был полон редчайших артефактов, а Ноэль обладал уникальной способностью все ронять, бить и портить. Однако сегодня мысль заглянуть сначала туда, чтобы вооружиться чем-то повесомее голого оптимизма, перед тем как снова лезть к мертвякам, была логичной. Ноэль подобрал полы длинной ночной рубашки, невесть как на нем оказавшейся, и легко взлетел на верхнюю площадку.
Вход в кабинет был приоткрыт, и Ноэль, недолго думая, сунул туда свой любопытный нос. В комнате никого не оказалось. Даже лежанка Фурло пустовала. Все выглядело мирно и ничего не говорило о том, что хозяин кабинета куда-то отлучался. В камине потрескивали дрова, на многочисленных полках мерцали всевозможные склянки с артефактами и тускло-матово отсвечивали корешки старинных фолиантов. Еще бы, ведь только вариантов заклятия прохождения сквозь стену Грохан знал с десяток. Его познания казались безграничными. Завидя такие богатства, Ноэль облизнулся. Внезапно его внимание привлекла огромная банка на самой верхней полке, в которой, светясь и переливаясь, парил, не касаясь стенок, какой-то продолговатый предмет.
— Ва-а-а-а-а! — шепотом восхитился Ноэль, и следом пояснил сам себе: — Рог единорога!
Он восхищенно причмокнул, ибо обнаружил раритет, являющийся обязательным компонентом для самых изощренных заклинаний и который, по слухам, абсолютно невозможно было достать, поскольку последнего единорога видели лет сто назад, да и тот, по свидетельствам очевидцев, имел какой-то зачуханный вид. А тут прямо под носом у Ноэля, мерцая и переливаясь, плавал в склянке аккуратный, витой, бело-розовый рожок, похожий на перламутровую вытянутую ракушку. Со своего места Ноэль отчетливо мог видеть мелкую вязь трещинок на месте спила.
Ноэль мгновенно забыл о цели визита и принялся за любимое занятие — совать свой нос куда ни попадя. Он потянулся на цыпочках, но все было безрезультатно — росту не хватало. Ноэль оглянулся по сторонам в поисках хоть какой-то лестницы, подставки или на худой конец стула, но ничего подходящего не увидел. Тогда он прикусил язык от усердия и начал подтягивать банку к краю, захватив ее заклинанием левитации. Желанная склянка, дребезжа крышкой, стала сдвигаться по полке и наконец зависла в воздухе. Ноэль, задержав дыхание, направлял её все ближе и ближе к себе и уже растопырил загребущие руки, как вдруг в носу нещадно зачесалось. Ситуация сложилась критическая, ибо ладони были заняты магическим процессом и почесать нос не представлялось ни единой возможности. Ноэль сделал глубокий вдох, надеясь, что проблема рассосется сама собой, но стало хуже. Его нос пару раз дернулся, но от чиха он все-таки удержался.
— Чё делаит, чё делаит! — раздался тоненький старушечий голосок со стороны приоткрытого окна.
— Как чё делаит? Тырит у Грохана чойта! — отозвался незамедлительно другой писклявый голос с жирной нотой ехидства.
Ноэль скосил глаза к окну и заприметил двух ночных подлянок, которые, сложив серо-пепельные пушистые крылья, наблюдали за ним черными глазами-бусинками, пристроившись на вазе с яблоками.
— А ну пошли отсюда! — шикнул на них Ноэль и сразу пожалел. Свое название подлянки получили именно за мерзопакостный характер, что оставалось сюрпризом до тесного контакта с ними, ибо выглядели создания милее летающих котят. Одни мягкие просвечивающиеся ушки с кисточками чего стоили.
Ноэль отчетливо помнил, как в детстве, первый раз обнаружив подлянку на своем подоконнике, потянулся к ней, как к плюшевой игрушке, и уже в следующий момент прыгал по комнате, держась за кровоточащий палец, пока помесь белки, кота и летучей мыши поливала его отборной бранью.
— А ты чойта?! Ах ты тойта?! — взвилась со своего места одна из подлянок. В два-три взмаха крыльями подлетела к Ноэлю и зыркнула на плывущую по воздуху к нему банку хитрющими крохотными глазками.
— Не смей! — беззвучно прошептал Ноэль одними губами.
— Хы-ы-ы! — радостно осклабилась мелкая тварь и вдруг, изловчившись, легко мазнула Ноэлю под носом пушистой кисточкой хвоста.
— Ы-ы-ы! — завопил Ноэль отчаянно.
Подлянка сделала в воздухе плавный кульбит.
— Задай ему, Драздамона! — подначила ее подруга, суча лапами так, что яблоки, на которых она сидела, посыпались на пол с глухим стуком.
— Чичас-чичас! — заворковала подлянка, которую назвали Драздамоной, порхнула к лицу Ноэля и принялась щекотать его нос с удвоенным рвением.
— Ыпчьи!!! — рявкнул Ноэль и сделал шаг назад, наступая в аккурат на спелое желтое яблоко. Нога поехала, он нелепо взмахнул руками и со всей дури упал навзничь, с ужасом слыша ужасный грохот, с которым приземлилась на пол и разбилась вдребезги банка с артефактом.
— Гыгыгы! — понеслось с подоконника в унисон, но вдруг все смолкло. Ноэль, который до этого смотрел в потолок, силясь не заорать от резкой боли в ноге, увидел над собой лицо Грохана.
— М-да… — произнес тот. — Это, кстати, был последний экземпляр. А впрочем, я не удивлен.
