Нетяжелые упаковки солнечных батарей ровными рядами легли вдоль левого борта машины.
Середину занял ряд окаменевших мешков с цементом, этакий демпфер между относительно хрупкими контейнерами с солнечными панелями и тяжеленными железяками каркаса. Дотошный немец проковырял еще пару мешков. Диагноз прежний - под коркой схватившегося цемента сохранилось вполне годное цементное нутро.
По правому борту грузим железо каркаса.
Погрузка внезапно потяжелевших стальных балок - это отдельная песня. В воде всю тяжесть принимали на себя поплавки-камеры. Вчера добуксировать железо до мелководья удалось без проблем. А вот поднять стальные конструкции с мелководья на шестиметровый уступ, ближе "Татре" не подъехать, вот тут есть, где разгуляться силушке богатырской.
Впрочем, на первом этапе подъема силушка не понадобилась. Хватило лебедки "Татры", пусть и не быстро, но уверенно подтянувшей все тяжести к своим колесам.
А вот дальше пришлось разбирать плот на бревна и из них мастерить брутальные лаги, а уже по ним закатывать тяжести в кузов. "Мелочевка" до двухсот кило не без проблем, но загрузилась. Как грузить почти тонну основной колонны, лично у меня мыслей не было.
Как выяснилось, инженерное мышление развито не только у меня, любимого.
Грета легко и непринужденно загнала "Попрыгунчика" выше по склону, уперла бампер багги в ствол дерева потолще и отправила брата разматывать трос электролебедки багги.
Мы с Вольфом лишь подправляли ползущую по трещащим от тяжести лагам тяжеленную балку. Остальную работу проделала лебедка "Попрыгунчика".
Нельзя сказать, что подъем с приютившей нас на двое суток площадки обратно на дорогу выдался каким-то непростым.
Размотанная на всю длину лебедка, пониженная передача, независимая подвеска и полный привод всех колес медленно и печально втащили "Татру" на дорогу. Как и ожидалось, пришлось бензопилой завалить пяток деревьев и, вооружившись ломом, откатить пару валунов. Я признаться ожидал худшего.
Последним увели наконец-то пришедшего в себя пулеметчика. Парень оклемался настолько, что самостоятельно доковылял до воды, где остервенело оттирал кожу пучком травы и долго отстирывал испачканную продуктами жизнедеятельности одежду. Треть трофейного мыла извел, стервец.
Впрочем, болезных у нас в отряде теперь два.
Поутру Тихий решил, что термиты успокоились, и двинул за оставленным на позиции пулемётом.
Термиты не успокоились, и Тихий теперь совсем не тихий. Держится он молодцом, даже пришел помогать с погрузкой железа. Вот только сквозь зубы ругается не переставая.
Склоны кажущегося бесконечным ущелья неожиданно приняли в сторону, открыв захватывающий дух вид на долину "Длинной реки", как назвали ее местные китайцы.
Невесомая ткань облаков, поднимаясь из долины, рассекается зубцами гор. Совершенно феерическое зрелище - накрытые белой шапкой облаков горы и переливающаяся сочными цветами долина под абсолютно чистым небом. Склоны Северного Кхам, плавно изгибаясь, сливаются с горизонтом на западе и востоке. Изгиб хребта образует нечто похожее на гигантскую чашу, наполненную сочной зеленью субтропических лесов и бликами многочисленных водоемов. К северо-востоку река разливается до размеров озера. Если бы не знал, что это именно озеро, вполне мог подумать, что в этом месте река впадает в океан.
Дорога пошла вниз и, немного попетляв по склонам, уперлась в блокпост.
Брутальный, сложенный из крупных каменных блоков, бруствер прикрывает не менее суровый, ощетинившийся стволом пулемета блокгауз. Колею перегораживает основательный полосатый шлагбаум. Чуть в сторону от шлагбаума под широкополым грибком бруствер еще одной огневой точки.
Основательно тут люди обосновались. И службу несут не за страх, а за совесть.
Почему так? А потому что, во-первых - чистенько вокруг, хоть операции делай. Все мешающие обзору кусты и чахлые горные деревца срублены под корень, даже трава и та местами выкошена. Подобная чистота - первый признак дисциплины.
Во-вторых, часовой у шлагбаума одет, не знаю даже, как сказать, по уставу что ли. Кожа берцев начищена до блеска, пятнистая форма явно гладилась недавно. Аккуратно пострижен. Чисто выбрит опять же.
И спокоен, как удав.
Когда на тебя, ревя и лязгая, выкатывается восемь тонн брони, должна эмоция проскочить. Страх или любопытство, а этот, как часовой у мавзолея. Расслабленно сложил ладони на заткнутый за пояс огромный, кривой тесак и наблюдает за подъезжающей бронемашиной.
Пока рассматривал часового, пропустил появление из блокгауза местного командира. Что характерно, с таким же кривым свинорезом за поясом.
После недолгих, буквально на пару фраз, переговоров часовой поднял шлагбаум и жестами указал на широкую площадку позади блокгауза.
С обратной стороны фортификация выглядит точно так же. Отличие лишь в сложенном в том же архитектурном стиле капонире, с торчащими над ним дугами безопасности джипа, и закрепленном на этих дугах ручном пулемете.
- Вольф, это кто такие?
- Гуркхи, очень годные вояки. Орден удачно завербовал почти две сотни для поддержания порядка в Азиатских анклавах.
- И как справляются?
- Двумя сотнями, без тяжелого вооружения много не навоюешь. Но долину реки от Бейджина до Шанхая они держат крепко.
- Хм, гуркхи работают на Орден?
- Нет, после перехода Орден обеспечил их оружием и снаряжением на много лет вперед. А вот кормят их местные общины. Тут ведь как, - немец глотнул из фляги. - В долине реки кого только нет: тайцы, лаосцы, малайцы, кхмеры, филиппинцы, корейцы, индийцы и, естественно, китайцы. Причем я сильно укрупняю. Те же индийцы делятся на тучу народностей, племен, кланов, каст. Да и китайцы отнюдь не единый монолит. И все это адское варево бурлит в долине Реки. Так вот, гуркхи подчиняются исключительно письменным приказам местного "парламента" или, скорее, совета племенных старейшин, разбавленного интернационалом полевых командиров. И ни в какие межплеменные разборки не лезут. По большому счету такая ситуация всех устраивает. Главным образом тем, что предотвращает крупные конфликты между племенами. Серьезные дядьки решают проблемы на сходке, а выскочек заземляют гуркхи.
- Успешно заземляют?
- По-разному. Ты в курсе кто такие красные кхмеры?
Что я знаю про кхмеров? Народность в Индокитае, живущая преимущественно в Кампучии (употребляемое в СССР название Камбоджи), и понемногу во Вьетнаме, Таиланде и Лаосе.
Под "мудрым" руководством товарища Пол Пота, проникшаяся идеями маоизма, часть кхмеров в кровавом угаре под корень отгеноцидила инакомыслящих соплеменников. Заодно вбив и без того не сильно развитую Кампучию в каменный век. Когда инакомыслящие закончились, Пол Пот решил порезвиться на территории соседних государств.
