– Привет.
– Всё в порядке?
– Да, тихо. Клиент пришёл?
– Пришла.
– Женщина, что ли?
– Увидишь сам.
В комнату шагнул человек. Голова его была обтянута шерстяной чёрной маской с прорезями для глаз и рта. Очевидно, он закрыл лицо при входе в квартиру. Расстёгивая на ходу длинную куртку, он пристально разглядывал Ларису.
– Вот, значит, какие у нас гости, – сказал он в конце концов.
– Я вас чем-то удивила? – она выразительно подняла вверх брови, демонстрируя этим сама не зная что.
– Нет, просто я никогда не имел дела с женщинами, – он опустился на диван спиной к окну. Лариса поняла, что он специально устроился таким образом, чтобы свет из-за его спины мешал ей разглядывать его. И всё же она успела заметить, что его глаза были похожи на смёрзшийся кусок земли, да и сам Лешак был весь какой-то холодный, словно вылепленный из глины и застывший на морозе. Лариса подумала, что у него, вероятно, был крупный нос, так как маска сильно выпирала в этом месте.
– Итак? – Лешак наклонился вперёд. Странно было разговаривать с человеком, не видя его лица и общаясь только с глазами и ртом.
– Я думала, что увижу дом киллера, а это, оказывается, штаб-квартира…
– Точнее говоря, конспиративка, – без малейшего намёка на улыбку ответил Лешак. – Никто не знает, где я живу. Никто не должен этого знать. Но давайте не увлекаться посторонними вопросами. Перейдём к вашему делу. Кто вас интересует? И какие сроки?
Лариса не знала, куда ей смотреть: на рот киллера или на его холодные, пронзительные глаза?
– Лисицын, – Лариса сжала губы. – Вы знаете такого? Сергей Лисицын, известный журналист. Что касается сроков, то я бы хотела, чтобы заказ был выполнен как можно скорее.
– У вас есть его фотография?
– Нет. У меня есть только адрес редакции.
– Как вы сказали? Сергей Лисицын? Я верно запомнил?
– Да, журнал «Плюфь», – добавила Лариса и нахмурилась. – Сколько это будет стоить?
– Я должен выяснить, что он за человек, как ходит, где живёт… Одним словом, я должен осмотреться, – ровным голосом сказал он. – Моя работа не позволяет мне делать промашки.
– Как вы с ним… разделаетесь? – не смогла сдержать своего любопытства Лариса.
– Я не могу сказать сразу, – в его голосе послышалось удивление от услышанного вопроса. – Разве для вас это имеет значение? Я не видел никогда этого Лисицына. Может, его достаточно ударить по затылку рукой, а может быть, надо затолкать ему в рот тротиловую шашку. Обычно я пользуюсь винтовкой, но случается и по-другому. Однажды я просидел весь день на улице возле дома одного коммерсанта, нарядившись нищим попрошайкой. Когда он вышел из машины, он бросил мне червонец. Я поблагодарил его и выстрелил ему в лоб из спрятанного под лохмотьями пистолета. Так что бывает всякое… Я найду Лисицына, осмотрюсь, определюсь. Через пару дней мы увидимся с вами, и я назову вам сумму. Оставьте мне свой телефон, вам позвонят от меня и скажут, куда прийти.
– Не сюда? В другое место?
– Там будет видно, – он быстро встал.
– Подождите, – Лариса остановила его жестом, поняв, что Лешак собрался уйти, – у меня есть просьба.
– Какая?
– Нельзя бы сделать так, чтобы я… чтобы я видела, как это произойдёт?
Лешак посмотрел на неё непонимающим взглядом.
– Зачем?
– Я бы хотела… Мне нужно видеть… – Лариса смутилась и сама испугалась своего смущения.
– Это, конечно, не моего ума дела, – проговорил Лешак, – но не могли бы вы сказать мне, обращались ли вы прежде к людям моей профессии? Если да, то неужели вы ставили им такие же условия? Меня не интересует, что движет вами, но вы должны понимать, что я не артист цирка. Я не предусматриваю зрительских мест. Я работаю за большие деньги, но даже за ещё большую сумму я не собираюсь устраивать театр. Я выполняю то, что не можете сделать вы сами. Если же вам угодно заглянуть в глаза жертвы в последние мгновения её жизни, то займитесь ликвидацией собственноручно.
Его голос звучал тихо, но Ларисе показалось, что наёмник кричал на неё во всё горло. Она снова почувствовала, что больна. Больна настолько, что это видно даже этому убийце, на счету которого, возможно, уже сотни жизней.
– Я просто хотела убедиться, – едва слышно произнесла она, – я не ради цирка… Поймите, мне это важно, важно увидеть… Хотя бы увидеть, как вынесут его тело…
– Я вам сказал всё. У вас есть время подумать… – он выразительно покачал чёрной головой. – Слабые люди выбирают странные пути…
– Я не слабая, – вяло возразила Лариса, чувствуя, как по всему её телу стала разливаться отвратительная холодная тяжесть. – Вы не знаете меня. Я очень сильная.
– Слабые люди придумывают для себя странные способы жизни, – повторил Лешак и вышел.
***
Войдя в дверь редакции, Лешак остановился перед столом, за которым уютно расположилась миниатюрная секретарша с вишнёвыми губами и громадными глазищами.
– Я бы хотел видеть Сергея Лисицына.
– Вы договаривались?
– Нет, но я полагаю, что у меня для него есть интересная информация.
Никакой информации у Лешака, разумеется, не было, но это был самый короткий способ увидеть Лисицына. Ему требовалось только одно – узнать жертву в лицо. Раз заказчица не удосужилась снабдить его нужной информацией, он получит её сам. Он намеревался взглянуть на Лисицына со стороны, проследить за ним до его дома, прикинуть имеющиеся возможности. Лешак был готов и к тому, что у Лисицына вполне могла оказаться свободная минутка, чтобы принять незнакомца, и тогда пришлось бы перемолвиться с ним словечком. Лешак не боялся этого. Он уже разработал легенду, по которой хотел выдать себя за поклонника Лисицынова таланта, сгорающего от желания получить автограф. Одним словом, Лешак был уверен, что сумеет наплести какую-нибудь глупость журналисту, если придётся разговаривать с ним.
– Вам придётся подождать. Он сейчас у главного, – сообщила секретарша.
– Это оттуда такой шум? – спросил Лешак, указывая головой в сторону приоткрытой двери.
Девушка кивнула и доверительно наклонилась к посетителю. Она явно принадлежала к категории людей, обожавших посудачить:
– Главный не хочет ставить материал в номер. Говорит, что слишком заумно, что никому не интересно, что Сергей перешёл всякие границы в своём самолюбовании. И знаете, главный ему говорит: «Я тебе, Сергей, не за такую писанину деньги плачу. За это я тебе ни копейки не дам». А Лисицын ему в ответ: «Печатайте без оплаты, я готов отдать вам это бесплатно».
– И часто он бесплатно работает? – полюбопытствовал Лешак.
– Случается. Он странный, этот Сергей… Иногда мне кажется, что он необычайно добрый, внимательный, а иногда создаётся впечатление, что он совершенно беспощаден, даже жесток, как палач.
– Палачи не бывают жестоки, они выполняют порученную им работу.
– Значит, не как палач, но всё равно он бывает жесток, циничен просто до отвращения. Случается, такую гадость в глаза скажет… Его невозможно понять… Да вы сами послушайте…
Из-за двери послышался голос:.
– Чего вы хотите от меня, Владлен Борисович? Зачем вы меня пытаетесь переубедить? У меня было настроение, и я написал то, что написал. Если вам не нравится, то не ставьте это в номер. Мы же договорились об этом несколько дней назад.
– Но мне нужно что-то другое.
– Тогда вам придётся подождать.
Дверь открылась, и в коридор вышел Сергей.
– Вот и он, – секретарша кивнула Лешаку.
– Это и есть Лисицын? – удивился Лешак.
– Да. – Девушка пожала плечами – мол, что вам не нравится? – Сергей, к тебе посетитель.
Журналист взглянул на Лешака и взмахнул зажатыми в руке бумагами.
– Если можно, подождите меня, я сейчас освобожусь. Пять минут, не дольше. Но затем мне нужно уехать, так что много времени я не смогу уделить.
Он прошёл в конец коридора, оглянулся на Лешака, вспоминая что-то, и скрылся в дальнем кабинете. Лешак встал и направился к выходу.
– Вы не будете дожидаться Сергея? – подняла брови секретарша. – Он же сказал, что всего пять минут подождать.
