— Тогда посылайте туда своих людей, пусть подсоединят эти шланги!
— Но капитан, — несколько опешил механик, — там же полно масла, оно потечёт по всему судну…
— Мне на важно, что там потечёт, а что нет! — резко оборвал его капитан, заметно повысив свой тон. — Я знаю, что вода пока не затекает в пробоину, знаю, что возвращаться и ремонтировать её у нас нет возможности, а ещё знаю, что если у нас не будет топлива, то все мы застрянем в этой дыре на всю оставшуюся жизнь! Так что не стойте здесь, а выполняйте свою работу! И мне не важно, каким образом она будет сделана! Запомните, без топлива нам конец!
Механик заметно выдавил из своих лёгких воздух, словно выпустил пар из паровой трубы, но сдержанно и понимающе произнёс:
— Сделаю всё, что в моих силах, — с этими словами он развернулся и быстро удалился в кормовой отсек.
Капитан тоже отвернулся и посмотрел на нас:
— Надеюсь, вы понимаете, почему мы не можем вернуться — в следующий раз может произойти то же самое, а топлива на дорогу у нас всё меньше и меньше. Единственное спасение — задраить отсек и молиться богу, что внутренние переборки субмарины выдержат давление. А ещё надейтесь, чтобы, выйдя в открытый океан, у нас не кончилось топливо на середине пути.
Мы промолчали, а старпом вдруг объявил, сверяясь с картой нашего следования:
— Капитан, сер, мы приближаемся к «выходу».
К какому «выходу», все прекрасно поняли.
— Хорошо, пускай акустики проверят в каком он состоянии.
— Есть!
Через минуту из уст того же старпома прозвучала ещё одна новость, абсолютно нас не обрадовавшая:
— Сер, акустики сообщают, что проход завален льдинами.
— Ещё одна «хорошая» новость, — сквозь зубы прошипел капитан. — Ну что ж, посмотрим кто кого. Стоп машина! Переходим на батареи! Снизить потребление электричества до минимума! Я пойду, посмотрю, в чём дело.
С этими словами он накинул плащ и вновь устремился наверх.
— Капитан, что прикажете пока делать? — задал вопрос вдогонку старпом.
— Ничего, — мягко ответил тот. — Пока механики не закончат свою работу, мы не можем ничего предпринимать.
Он полез наверх, сразу за ним направился и старпом.
Мы молчаливо переглянулись.
— Выходит, мы остались взаперти, — подал кто-то опасную, очень взрывоопасную мысль, грозившую преобразоваться в настоящую панику.
— Тихо! — оглушил всех своим басом вахтенный, так как знал, что подобные вспышки следует тушить не медля. И продолжил, но уже мягким голосом. — Капитан уже что-то придумал, и я не позволю никому в этом разувериться. Он найдёт выход из этой ситуации, и мы все ему в этом поможем, даже если для этого потребуется отдать наши жизни!
Он осмотрел нас пристальным угрожающим взглядом и, кажется, успокоился, чувствуя, что его слова подействовали.
Вскоре вернулся и капитан со старпомом.
— Льдина большая, но не непроходимая, — попытался состроить на своём лице улыбку капитан, но ему это мало удалось. Получилась лишь непонятная гримаса, так же непонятно, что означавшая.
Кажется, он это понял, и его лицо вмиг посерьёзнело:
— Мы разобьем её торпедным ударом.
— Вы серьёзно? — спросил его Челенджер.
— Абсолютно.
— Нос ведь… — начал, было, профессор выкладывать свою мысль, но капитан его оборвал:
— Можете мне не рассказывать, профессор. Я прекрасно понимаю, какие могут быть последствия от подобных действий, но должен заметить, что это наш единственный шанс вырваться отсюда. А ещё хочу напомнить, что раз уж я капитан на этом судне, то позвольте мне управлять им и принимать подобные решения самостоятельно. Заведомо прошу у вас извинения за свой грубый тон, но обстоятельства вынуждают меня поступать именно так. Кроме того, я прошу вас на время покинуть пульт управления.
Челенджер, видимо, не ожидавший подобного высказывания, ошеломлённо огляделся, пристально посмотрел на капитана и, хмыкнув на прощание, покорно удалился из помещения.
— И впредь попрошу всех вас не мешать мне работать, — добавил капитан самым вежливым тоном, на который только был способен в эти минуты.
Должен сказать, что у него это получилось вполне удачно.
Примерно через полчаса механики доложили, что они сделали всё, что было в их силах по спасению драгоценного топлива.
— Хорошо, — произнёс капитан. — Оставшееся топливо подсчитаем после, а пока — погружение на перископную глубину! Подготовить оба торпедных аппарата!
Пользуясь отведённым на починку получасом, наши подводники уже абсолютно точно рассчитали расположение отверстия в леднике, служившего нам не так давно проходом в эту страну. Кроме того, они рассчитали и спланировали торпедный удар, так что к последнему рывку мы были готовы практически на все сто, что делало наши шансы на спасение достаточно высокими.
Здесь, у края ледника, где высота нависшего над нами многовекового льда не была слишком большой, сверху практически не сыпалось никаких осколков, так что пока что мы были в относительной безопасности. Относительной, так как в надёжности ледника всё равно были даже не некоторые, а большие сомнения, у какой его части, мы не находились бы.
Вокруг субмарины забурлила вода, выпускаемая балластными цистернами и судно медленно начало погружаться под воду. Вскоре мы остановились на необходимой глубине. Примерно в это же время с носа сообщили, что торпеды готовы.
Внезапно где-то за нами прозвучал глухой удар о переборку, а затем пол под нами быстро наклонился в сторону кормы.
— Боже мой, в чём дело, чёрт возьми? — забеспокоился Саммерли.
— Всё в порядке, — обратился к нему капитан. — Просто льдину, забившую пробоину давлением воды втолкнуло внутрь, и помещение быстро заполнилось водой.
— Капитан, дифферент на корму три градуса! — сообщил вахтенный помощник.
— Ладно, теперь продуйте немного задние цистерны!
— Есть!
Вскоре судно вернулось в своё первоначальное положение.
— Так-то лучше, — произнёс капитан и поднял перископ, внимательно посмотрев в его глазок. Затем, вздохнув, скомандовал:
— Слабый задний ход! Руль на пять градусов вправо!
— Есть слабый задний ход, руль на пять градусов вправо! — чётко отчеканил старпом, как повторял и все остальные команды капитана.
Судно практически не заметно поползло назад.
— Стоп машина! Руль прямо! — произнёс капитан, не отрываясь от окуляра перископа.
— Есть стоп машина, руль прямо!
— Торпеды товсь! Скорость шесть узлов!
Подводная лодка медленно стала набирать скорость.
