и закричал снова:
– Меер пай… э… Пирантия крелль нэй? – Он указал на безмятежные воды реки и опасность, таящуюся под отражением леса на водной глади. – Нээ валь нэй?
Мужчины и женщины лишь равнодушно смотрели на него. Кто-то отступил в заросли ивняка, тотчас же скрывшись из виду.
Канте обвел виноватым взглядом своих спутников.
– Возможно, я только что сказал им, что мне нравится нюхать собственную задницу.
– Подождите! – воскликнул Джейс, указывая на противоположный берег. – Смотрите!
Скрывшиеся в зарослях туземцы вернулись с луками и стрелами. Однако к стрелам вместо костяных или железных наконечников были прикреплены мешочки размером с дыню. Откинувшись назад, кефра’кай натянули луки и выпустили высоко вверх стрелы. Одна за другой стрелы упали в реку, образовав ровную цепочку от одного берега до другого. При ударе об воду мешочки лопнули, выпуская на поверхность мельчайший желтый порошок.
Один из лучников махнул рукой, предлагая войти в воду.
– Крелль нэй, – крикнул он.
– Они что, хотят, чтобы мы переплыли реку? – нахмурился Джейс. – Кишащую этими тварями?
Никс мысленно представила себе судорожно бьющегося в воде кабана.
Канте бросил взгляд на желтую пыль, уже растворившуюся в воде.
– Может быть, они приправляют реку. Заботятся о том, чтобы пирантии насладились изысканным лакомством.
– Крелль нэй! – оскалившись, повторил лучник.
Пока беглецы обдумывали, можно ли заходить в воду, от группы кефра’кай отделилась старуха, опирающаяся на высокий деревянный посох, такой белый, что, казалось, он светился. Ее белые как снег волосы уже давным-давно лишились золотистых оттенков. Морщины на лице говорили о целом столетии, прожитом в этих лесах.
Туземцы расступились, пропуская старуху. Почтительно кланяясь, они дали ей подойти к самому берегу реки.
– Вода безопасна! – крикнула старуха. Голос ее прозвучал так же чисто и сильно, какой была бегущая у нее под ногами река. – Но только на какое-то время! Вы должны переплыть реку без промедления!
В доказательство ее слов на поверхности воды всплыла кверху брюхом одинокая пирантия, неподвижная, безжизненная. Затем другая. Но этим все и ограничилось. Никс догадалась, что сотни кровожадных чудовищ остаются под водой.
– Поторопитесь! – сказала она. – Пока не закончились чары дохлозелья!
Фрелль обвел взглядом своих спутников.
– Придется довериться старухе.
– Как будто есть выбор, – пробормотал Канте, оглядываясь на заросли, в которых скрылся тайгер.
Один за другим все зашли в воду и поплыли на тот берег. Никс отчаянно колотила ногами и гребла руками. Промокший плащ Джейса тянул ее вниз. От прикосновения холодной воды по коже бежали мурашки. Что-то ткнулось ей в ногу. Девушка вздрогнула, представив себе, как плывет через стаю онемевших черных тел. Подпитанная страхом, она поплыла быстрее.
Добравшись до противоположного берега, Никс выбралась из воды и как могла укуталась в мокрый плащ, скрывая свою наготу.
– Следуйте за нами! – приказала старуха.
Лишь только теперь Никс обратила внимание на то, какие странные у нее были глаза. Один зеленый, яркий, словно изумруд, другой темно-синий, будто вечернее небо. Оба проницательно изучили Никс, после чего старуха развернулась и двинулась вперед.
Туземцы направились прочь от реки. Никс и ее спутники держались вместе, протискиваясь сквозь густые заросли ивняка. В этот момент с противоположного берега реки донеслось злобное завывание. Девушка вздрогнула, мысленно представив, что произошло бы, если бы кефра’кай не вмешались бы, помогая им.
Она шла вперед. Наконец сердце ее успокоилось. Глядя на бледные спины идущих впереди туземцев, девушка задала себе вопрос, уже давно не дававший ей покоя.
«Почему они нам помогают?»
* * *
Канте стоял вместе с Джейсом и Фреллем на поляне среди леса. Все трое были совершенно голые. Их окружила толпа туземцев. Кто сидел на корточках, кто стоял, разглядывая обнаженных пленников, раздвигая им волосы и осматривая скальпы.
Тип с каштановыми волосами по имени Джалейк потрогал шрам у принца на бедре, оставленный арбалетной стрелой, скользнувшей по телу, когда он пытался угнать повозку с заключенной в клетку летучей мышью. Рана открылась, снова начиная кровоточить. Канте поморщился.
– Ой! – недовольно произнес он. – Не надо!
Хотя произнес это принц не по-кефрански, туземец, похоже, понял его и оставил свежую рану в покое. Канте облегченно вздохнул, однако радость его продолжалась лишь до тех пор, пока холодные пальцы Джалейка не схватили его за интимное место, ощупывая яйца. Принц вспыхнул, в равной степени от гнева и стыда.
Он хотел было оттолкнуть туземца, но Фрелль остановил его.
– Дай им изучить тебя.
Оглянувшись на своего наставника, Канте поймал себя на том, что до сих пор никогда не видел Фрелля без мантии, которая теперь лежала вместе с остальной их одеждой и снаряжением. Казалось, алхимик состоял из одних костей и упругих мышц. А судя по солидному хозяйству между ног, Фрелль мог достойно участвовать в плотских утехах, доставляя наслаждение кому угодно.
«Ты в отличной форме, Фрелль!»
Отвернувшись от алхимика, Канте увидел, что Джейс, как и он, сгорает со стыда. Парень прикрывал руками причинное место, с нетерпением дожидаясь, когда закончится унизительный осмотр. Для того чтобы досконально осмотреть его грузное тело, времени потребовалось больше, особенно если учесть, что во многих местах оно было покрыто густыми курчавыми волосами. Также принц отметил, что прислужник был гораздо более мускулистым, чем можно было бы предположить по его виду.
«Настоящий медведь из Тучноземья, это точно».
– Что они ищут? – выдавил Джейс.
Один из кефра’кай, обыскивавших тюки и одежду, резко обернулся к другому и заговорил, слишком быстро, чтобы Канте мог понимать. И все-таки он уловил одно слово.
«Визглявки…»
Туземец развернул кусок кожи, который достал из мантии алхимика. В ней были завернуты четыре шипа, извлеченных из шеи Баашалийи, а также зазубренное жало визглявки. Остальные приблизились, изучая зловещие трофеи. Все взгляды обратились на пленников. Туземцы принялись пристально изучать их обнаженные тела.
– Полагаю, вот что они ищут, – сказал Канте. – Они проверяют, не заражены ли мы, изучают раны на предмет того, не отложены ли в них личинки.
– Возможно, ты прав. – Фрелль оглянулся назад. – Кефра’кай не хотят, чтобы зараза распространилась по всему лесу. Вероятно, естественной преградой на пути у визглявок является река, кишащая пирантиями. Только птицы могут быть опасными. По-видимому, туземцы дежурят на берегу реки, пресекая любые попытки визглявок проникнуть сюда.
Туземец, нашедший колючки и жало, хмуро окинул взглядом пленников и положил руку на костяной кинжал на поясе.
Канте примирительно поднял руку.
– Нэй. – Покачав головой, он положил ладонь на обнаженную грудь. – Нээ шелль!
Принц силился подобрать нужные слова. Изобразив ладонями крылья, он помахал ими. Затем, изобразив воткнутые иглы, он указал на то, что держал в руках туземец, и, решительно покачав головой, снова положил руку на грудь.
– Нээ шелль! – повторил Канте. «На нас нет».
Туземец убрал руку с кинжала. К нему присоединился кефра’кай с деревянной миской, полной серого порошка.
– Что это? – спросил Фрелль.
Похоже, Джалейк, парень с каштановыми волосами, осматривавший принца, понял его. Выпрямившись, туземец указал на колючки, затем на миску, после чего скрестил руки.
– Крааль, – убедительно кивнул он.
Канте закрыл глаза.
«О
