Пролог
Стартовала новинка
ОНА МНЕ ПРИНАДЛЕЖИТ
Аннотация
– Я тебя не отпускал, – мужской, совершенно не сонный голос.
– Н-не отпускали?
– Ночью ты поласковее и поразговорчивее была.
– Вы-вы… меня с кем-то перепутали, – залепетала, – я только пришла, я…
– Много болтаешь. Зря оделась, я снова хочу. Не бойся, по деньгам не обижу.
– Отпустите, – запищала мышкой.
– Строптивая, – ухмыльнулся. – Я игры люблю, детка, но не сейчас. Будь хорошей лапочкой и расслабься, дай взрослому дяде сбросить напряжение.
– Отпустите. Я не такая… Я племянница дяди Захара, – захныкала.
– Не гони, – прищурился недоверчиво. – Твою ж…!
Марат Архаров – Наглый. Грубый. Беспардонный. И друг моего дяди. Тот, кто должен присмотреть за мной и защитить от сталкера. Но никто из нас не подозревал, что неличное вдруг станет личным.
А это история про Веру и Артура
– Не пора ли тебе жениться?
– Молоденькую хочу, – цокаю, представляя все в красках, – под себя воспитать, невинную, домашнюю, чтоб дома сидела.
А затем вижу фигуристую разъяренную блондинку, бегущую в сторону моего друга.
– Твоя? – спрашиваю лениво, оглядывая при этом формы девчонки. Делаю стойку, ощущая, как все напрягается внутри и ниже. – Сочная.
– Нравится? – ухмыляется друг, глядя на мою заинтересованную физиономию. – Забирай!
– Уверен? – вздергиваю бровь и щелкаю языком, с оскалом смотря вперед.
Артур
Друг сидит напротив и ухмыляется, глядя на меня.
— Не пора ли тебе жениться? Родители не наседают? — вздергивает бровь Шамиль, по совместительству лучший друг.
Морщусь, как только представляю перед глазами весь этот быт, засаленные халаты, ворчливый женский голос. Даже если женюсь, то явно не на зрелой взрослой женщине.
— Молоденькую хочу, Шамиль, — говорю другу, который ждет моего ответа, — под себя воспитать, невинную, домашнюю, чтобы дома сидела.
Улыбаюсь, представляя девушку, которая станет мне женой. И тут друг отвлекает, качает головой:
— Ладно, пошли, проводишь меня, сегодня смотрины, отец три шкуры спустит с меня, если опоздаю.
Мы идем к выходу, наблюдая, как сворачивает шеи женская половина зала, провожая нас взглядами. Не трогает давно уже, раньше в азарт с ним входили, хватая дамочек, пока горяченькие.
— Пропустите! – раздается снаружи визг, как только мы выходим.
А там взору предстает фигуристая разъяренная блондинка. Кровь с молоком. Охрана держит ее крепко, но девка прыткая, кусается, лягается, всячески пытается прорваться к нам. Мы с Шамилем стоим на крыльце, наблюдая за этим представлением.
— Твоя? – спрашиваю лениво, оглядывая при этом формы девчонки. Делаю стойку, ощущая, как напрягаются чресла. — Сочная.
— Нравится? – ухмыляется друг, глядя на мою заинтересованную физиономию, — забирай!
— Уверен? – вздергиваю бровь и щелкаю языком, с оскалом смотря вперед.
Мимолетом подмечаю, что девчонка симпатичная, вот только интересует меня не красота ее лица, а кое-что другое. Пониже. То, что отлично ляжет в мои ладони. Впервые за много лет чувствую вкус азарта, впиваюсь в нее взглядом, словно матерый охотник на будущую добычу, которая покорится моему напору. Отличное окончание прекрасного вечера.
— Да, — отвечает Шамиль согласием и кивает охране отпустить ее.
Та, получив свободу, бежит к нам, хватает воздух, но ничего пока произнести не может. Шамиль спрыгивает с лестницы и спешит к своей тачке. Так что девчонка, не успевая среагировать, попадает прямиком в мои объятия. Держу ее крепко, прижимаю к своей груди, ощущая приятные выпуклости, которые будоражат мое сознание предстоящей ночью. Оголенное тело на простынях, крепкая молодая вздернутая грудь и соски. Пожалуй, сейчас меня весьма интересует их цвет. Розовые, словно неспелые вишенки, или коричневые?
— Попалась, — хмыкаю, хищно оглядывая ее с головы до ног и ощущая торсом изгибы ее тела.
Держу в тисках, не давая вырваться, и с садистским удовольствием наблюдаю за ее истерикой.
— А ну пусти! Козел! – орет, не ощущая от меня опасности.
Ее юное кукольное личико кривится, словно она за раз съела горстку лимона, а затем она вдруг пинает меня по колену. Стискиваю челюсти, вырывается непроизвольный стон, но ее не отпускаю, вцепившись в нее клещами. А затем поднимаю ладонь и привожу девчонку в чувство. По улице разносится звон пощечины.
— Сильно, — хмыкает помощник друга и отходит, садясь в машину.
А девчонка вдруг кидается на меня с кулаками, еще больше впадая в агрессию, так что приходится вспомнить армейские секреты. Нажимаю на точку на ее шее, и она кулем оседает прямиком в мои руки. Что ж, девочка, я ведь хотел по-хорошему… Но раз ты такая строптивая, придется тебя воспитывать. Закидываю ее по-варварски на плечо и ощущаю какое-то внутреннее блаженство. Разве сравниться какая-то забитая мышка с такой разъяренной фурией? Как представлю, какие фортеля она будет выписывать в моей кровати, так в паху все сразу же оживает и наливается кровью. Держись, куколка, ты не скоро еще выйдешь из моего дома.
