штатском, явно кого-то «пасущие». Вполне, что того самого карманника… Скупо проедающие казенные деньги.
♦ Афроамериканская попрошайка по прозвищу Бэггар. В неизменной шляпе, ухарски сидящей на затылке.
♦ Владелец табачного магазинчика, где Бэггар «застолбил» себе место.
Оба сидели за одним столиком и, до явления театрала, дружелюбно болтали.
♦ Трое студентов, все трое – ботаники! Три очкарика за одним столом!
Клиентура из разных социальных слоев, проще говоря, разношерстная. И не очень богатая, а местами и бедная.
— Джентльмены! – крикнул режиссёр голосом ярмарочного зазывалы. — Кто в течение минуты уберётся из этого помещения, тот получит тысячу долларов! – кукловод с превосходством оглядел публику. — Расчёт у барменши!
Джентльмены несказанно удивились. Халява – один из немногих предметов, способных до сих пор вызывать у человека удивление. А удивление – такая штука, что всегда граничит с недоверием. Особенно в Америке и особенно в денежных вопросах…
— То есть ты дашь каждому по штуке баксов за то, что мы пожрали в этом кафе!? – озвучил Бэггар всеобщее недоумение.
— Верно!
— И за что же?! – спросил скрипач.
— Я бы спросил: не «за что», а почему, — весело поправил кукловод.
— И почему?! – немедленно отозвался один из студентов.
В нашей жизни чуть больше странностей, чем мы себе воображаем, господа. Театрал одарил публику улыбкой мецената:
— Радость людей – это большая радость для меня!.. А штука долларов – тот самый повод для радости! – он постучал по циферблату наручных часов: — Время, джентльмены!
Половина отмерянного театралом времени – целых тридцать секунд, прошли в полной тишине. Никто не сморкнулся и не пёрднул! Публика упорно находилась за столами. Мистер Фэйс стоял посреди залы и отсчитывал вслух секунды:
— One… five… seven… eleven… twelve… fifteen… nineteen… thirty…
Бэггар встал с равнодушным видом и прогулочным шагом направился к бару. Сразу за ним поднялся и хозяин табачного магазинчика, со смущенной улыбкой тоже отошел к бару. Публика с придыханием наблюдала…
— Тhirty five… thirty six… thirty seven… — разносился в обеденном зале счет.
— Thanks, miss! – раздался жизнерадостный вопль Бэггара.
Публика не стала дальше наблюдать, а сорвалась и побежала к барной стойке! Пыхтя и толкаясь!.. Губы кукловода скривила пренебрежительная ухмылка.
К окончанию минуты в кафе остались только театрал и барменша. Гости, сжимая в потных ладонях косари, повыскакивали за дверь, на улицу*. Радостные до подмышек!
— Давай, прибери за посетителями, Конфетка, — попросил режиссёр, подходя к стойке.
— Скажи-ка, милый… А зачем ты это сделал? Ведь ты не похож на благотворителя.
Дженнифер лукаво улыбнулась из-за стойки, маняще покрутила рыжий локон. Девушка явно строила из себя «котика», требующего ласки. К дьяволу все эти слова! Милый, ты мне должен сногсшибательную случку, после которой полчаса надо приходить в себя, в изнеможении валяясь на барной стойке!.. Я не предлагаю, конечно, но я намекаю. Настоятельно…
— И на кого же я похож? – просто спросил кукловод.
— Ты похож на мистера Фэйса. А он – киллер, — облизнулась Дженнифер.
Два человека могут смотреть на одну и ту же вещь, и видеть её по-разному. Особенно тогда, когда направление мыслей разное… Режиссёр с усмешкой глянул на девушку и с усмешкою же сказал:
— Есть такая древняя мудрость: «Несмотря на несовершенство, всё должно быть уравновешено»…
— Милый, ты не пудри мне мозги. Ну что за хрень… — надула губки Дженнифер.
— Это не хрень, это древняя мудрость. А у мудрости древних есть чему поучиться.
Театрал вытащил (из пачки) губами сигарету, прикурил и хорошо пыхнул… заслонив себя мечтательным дымом от этого порочного драного мира, в котором комфортно себя ощущают только дебилы! Ведь у дебилов мозг не мыслящий, так проще – с идиотским-то мозгом...
— Милый, а у тебя такой вид, когда ты с умным видом рассуждаешь об умных вещах!.. Такой сексуальный вид, моя любовь!.. — Дженнифер перегнулась через прилавок, схватила театрала рукой за шею и вскарабкалась на стойку.
Своя девушка – это то существо, которое сделало из мужчины человека. А из киллера Фэйса – продуманного киллера Фэйса. Театрал благодарно улыбнулся прямо в призывные глаза рыжей бестии.
— Помнишь наш первый трах, прямо на автобусной остановке, средь бела дня? – начала прелюдию Дженнифер.
— Я помню то, как чёртов рокер заснял наш трах на свою долбанную камеру! — поддержал любовную игру кукловод.
— Wow! Ты бежал за ним в одних трусах, прыгая через лужи!.. Схватил рокера и разбил его же камеру об его же нос… И тебя посадили на два месяца! – девушка приблизила свои губы к губам милого. — Мысль об этом меня так возбуждает. Я уже вся мокрая!..
— О чём именно мысль тебя возбуждает? О том, что я сломал рокеру нос? Или о том, что меня упекли в тюрягу?
— Меня возбуждает мысль обо всём, что связано с тобой! Ты такой!.. Такой… Ты мужчина!
Свой мужчина – это тот парень, что умеет всадить по самые гланды – сладко до безумия! Любая девушка любит умелый мужской член, а вовсе не мышечную массу рук, содержательный мозг и даже деньги! Физическая сила, ум, доллары – это всё прекрасно, не более.
Входная дверь кафе внезапно распахнулась и в залу вбежал постнорожий чувак – Джоссер. Суматошными глазами осмотрел помещение:
— Это здесь выдают каждому посетителю баксы за обед?! Я хочу обедать!
Обломал кайф… Самка отстранилась от самца и спрыгнула назад – за стойку.
Джоссер приметил барменшу, судя по описаниям она и есть «раздатчица бабла»… Чувак приблизился к стойке, облил неприязнью мистера Фэйса. И крикнул, пристукнув кулаком по стойке:
— Девушка, я хочу обедать!
Кукловод интимно подмигнул Дженнифер:
— До вечера, дорогая! – мазнул ухмылкой по гостю, сделал шаг к дверям и… добавил. – Лимит добродетели исчерпан, кстати. Убьёшь его?
— Что значит – убьёшь!?.. – удивился Джоссер. Не заорал, не убежал и не взмолился… Обычное недоумение маленького человечка, живущего в большом городе.
Дженнифер сосредоточенно достала из-под стойки боевой револьвер 22-го калибра. Немного с усилием взвела курок, держа оружие двумя руками. И выстрелила. Пуля разворотила Джоссеру висок – что немудрено с расстояния в два фута. Халявщик умер мгновенно. Упал навзничь, на спину. Синие глаза Дженнифер наполнились трогательной наивностью:
— Почему люди всегда задают один и тот же идиотский вопрос?
— Потому что они люди, — строго ответил мистер Фэйс.
