В то же время возникает и клубится огненная поземка по краям ракетодрома — это газовые вихри вырвались из подземных лабиринтов, куда их послали, чтобы они растратили свою сокрушающую силу. Ракета стояла над входом в тоннель, куда и ринулся сначала огонь. Секунды спустя она уже уходит ввысь, словно комета с огненным хвостом. Язык пламени стремительно проносится на темном безоблачном фоне, сам же корабль словно растворился в небе.
Внезапно он, как видение, возникает высоко над землей, освещенный лучами уже не видимого на ракетодроме солнца. И все пропадает. Стих неистовый рев. Лишь на экранах локаторов извивается змейка — это радиолуч сопровождает полет корабля…
* * *
А теперь унесемся на крыльях мечты вслед за улетевшим в Космос кораблем.
…Первые минуты полета ничем не отличались от тех, какие астронавтам доводилось переживать множество раз. Привычным движением пристегнуть ремни. Откинуть спинку кресла. Подать сигнал: готов! И ждать. Ждать того мгновения, когда сработают автоматы, заревет двигатель и ракета начнет подниматься ввысь.
Каждое, даже малейшее движение дается с трудом. Гулко стучит сердце, словно стремясь вырваться из груди, стук отдаемся в ушах, во всем теле. Дымка заволакивает глаза. Собственный вес, который обычно не замечаешь, теперь увеличился и мешает дышать, шевелиться, думать… Люди чувствуют себя жителями иной, огромной планеты, в несколько раз превосходящей нашу Землю. Чужая эта планета продолжает расти — тяжесть становится все сильнее и сильнее.
Хорошо, что сейчас работают за тебя верные помощники — автоматы. Одно желание сверлит мозг — освободиться, сбросить давящий груз, свободно вздохнуть. А стрелка указателя ускорения ползет к красной черте… Кажется, этому состоянию не будет конца. Но вот стрелка останавливается, не дойдя до роковой грани — и сразу же, мгновенно, обитатели фантастической громадины-планеты словно переселяются на астероид-крошку, где тяжести практически нет.
Исчезла пелена перед глазами, дышится легко, вернулась ясность мысли. Пилот и штурман осматриваются, улыбаются друг другу. Хочется испытать, каково это чувство невесомости. Отстегнут ремень — и вот уже, оттолкнувшись от кресла, повисает между полом и потолком (или наоборот — теперь разницы нет!) человеческая фигура. В тесной кабине не полетаешь, как птица. Все же пилот умудряется проделывать трюки, непосильные для любого земного циркового артиста. Правда, временами кружится голова и комок подкатывает к горлу. Правда, почему-то иногда сердце сжимается от какого-то безотчетного страха. Но усилие воли — слабость проходит. Тогда охватывает чувство восторга, легкости, не сравнимые ни с чем!
Им обоим приходилось тренироваться… в воде. Да, ведь в ней человек почти теряет вес! В легководолазных костюмах можно парить, забыв про тяжесть. Едва заметное движение ластами — и тотчас поворот, подъем или спуск. Однако здесь иное. Прошло уже несколько минут, рекорды «земной» невесомости, которая возникала при тренировках, давно позади, — но нет желания привязаться и сесть. Впрочем, штурман вовремя занялся делом: заработала рация, и в наушниках слышен голос Земли…
Астронавтам, конечно, захочется встретить первенца будущих космических эскадрилий — спутника Солнца, но он будет тогда слишком далеко. Зато «голоса» спутников они отлично услышат в эфире. Ведь не одну, а много искусственных лун получит наша планета ко времени первого лунного рейса.
Появятся спутники, которые будут служить «метеорным патрулем»: их задача — сообщать о появлении метеоров, космических крошек. Благодаря спутникам точнее станут прогнозы погоды, не страшны будут внезапные магнитные бури, разгадают многие тайны Космоса. Мы узнаем подробно, что представляют собой ореолы заряженных частиц вокруг Земли, каковы «настоящие» космические и солнечные лучи, из чего состоит межзвездная материя, заполняющая собой всю Вселенную.
По небесному радиомаяку штурманы поведут морские и воздушные корабли. Телепередачи из одного центра увидят сразу на всех материках — это сделают три спутника-ретранслятора. Создадут и спутники-осветители для освещения в ночное время города отраженным солнечным светом. Это тоже будущее, как и сам лунный рейс пассажирской ракеты.
Всех, конечно, будет интересовать, что переживают путешественники в первые минуты и часы полета, очутившись со Вселенной «лицом к лицу».
Самым удивительным оказалось, как ни странно покажется каждому, кто мысленно уносился на ракете в небо, отсутствие ярких впечатлений на пути к Луне.
Астронавты не усомнились, как герои Жюля Верна: летим или нет? Тяжесть исчезала — значит, Земля покинута. У жюльверновских героев, пассажиров пушечного снаряда, свободного времени было хоть отбавляй. А у экипажа ракеты каждая минута на счету. Привыкали к сплошным суткам, без смены дня и ночи, вернее, устраивая их лишь по часам. Специальные оптические приборы и экран телевизора показывали им непривычную картину Вселенной.
И, конечно, не сразу невесомость станет такой же привычной, как тяжесть на Земле: это вполне понятно…
Уляжется волнение после выхода на орбиту, организм примирится с потерей веса, и жизнь войдет в размеренную колею. Наблюдения, радиосеансы в определенные часы, отдых чередуются друг с другом. Размеренное течение будней, возможно, будет прервано выходом наружу для проверки скафандра — одежды тех, кто ступит когда-нибудь на Луну. Вот что мог бы рассказать об этом пилот.
«Отрывается люк, вторая дверь двойного шлюза — последняя преграда, отделяющая от «ничто». Осторожно выбираюсь наружу, подтягиваю трос и, слегка оттолкнувшись, падаю… да, падаю неудержимо — куда, не понимаю сам. Вселенная — а я в ее центре — поворачивается вокруг меня, словно звезды ведут хоровод, Земля же и ракета исчезают. Откуда-то — сбоку ли, сверху ли, снизу ли — выплывает земной шар. Толчок… и Вселенная успокаивается: трос размотался на всю длину и держит на привязи, не пускает в бездну… Оглядываюсь. Теперь кажется, что я в сверхгигантском черном шаре, изнутри «облицованном» звездами. Вдали висит Земля. Вот и ракета неподалеку поблескивает в солнечных лучах.
А если оборвется трос, что тогда? Здесь, в Космосе, мы учились «ходить», передвигаться в пустом, лишенном всякой опоры пространстве. У скафандра есть миниатюрный двигатель. Он дает возможность передвигаться в пустоте.
Все приходит постепенно, и уменье тоже. Пропал страх перед бездной, стали уверенными движения, четче все приемы, доведенные почти до автоматизма. Это пригодится… когда Космос станет вторым нашим домом…»
Земля постепенно, хотя и незаметно, становилась все меньше и меньше. Превращения эти хорошо видны на фотоснимках. Потом смонтирована была серия фотографий, которая обошла все газеты мира: вереница земных шаров выстроилась в ряд — от большого до шарика-крошки… Луна так же неуловимо приближалась, словно разрастаясь.
Сияющий каким-то зловещим холодным светом лунный диск занимает уже почти половину неба. Серебристый шар рос постепенно, увеличиваясь каждые сутки. До сих пор перемены совершались незаметно. И вдруг та же, уже чуточку прискучившая Луна предстала совсем иной: близкой. Чувство, которое испытываешь, когда приближаешься к Луне, ни с чем не сравнимо: ведь перед тобой не безыменный остров в океане, и даже не целый неизвестный материк. Другой, чужой мир! Никто никогда, не считая приборов, не видел еще его.
До гор с резкими черными тенями у подножий, кажется, рукою подать. На дне лунных морей глаз различает оттенки разных цветов: голубоватые, зеленоватые, пепельно-серые… Беспорядочное нагромождение скал и ущелий… И среди этого первозданного хаоса вдруг появляется безукоризненно ровная черточка — знаменитая «Прямая стена», прямая в буквальном смысле. А потом опять тот же, ставший привычным рельеф гигантского глобуса, маячащего в окнах корабля.
…Луна наплывает стремительно и поворачивается над нами, открывая новые и новые части своего «лица». Есть выражение: «поднять карту» — расцветить ее, оживить. Карта Луны «поднялась» перед глазами астронавтов, и они жадно вглядывались в знакомые очертания сложного лунного рельефа. Они узнавали места, куда прибыла с Земли первая ракета, и им даже показалось, будто видны по соседству с огромной скалой упавшие в Море Дождей вымпел и контейнер… Но то, конечно, была лишь иллюзия. Разве увидишь крохотные точки, затерянные среди хаоса гор, ущелий, в беспорядке громоздящихся скал? Зато сами горы и пропасти прекрасно можно было рассмотреть с высоты «птичьего» полета.
Так вот она какая, Луна, вблизи! И в телескопы бывает отчетливо виден ее горный пейзаж, но совсем иное дело сейчас, когда уже простым глазом можно многое разглядеть.
Отсюда горы кажутся еще более высокими, и черные тени их ложатся на припудренные пылью равнины. Люди привыкли к виду сияющей белой Луны, а ведь она на самом деле совсем не такая — она темного цвета! Это придает и без того суровой картине лунного мира мрачный колорит. Только местами ярко светятся под солнечными лучами вершины разбросанных среди мрака гор. Удивительно резко очерчены тени, без переходов, без полутонов.
