— Это балет. Здесь только танцуют и никогда не поют и не рассказывают.
Не успел великий режиссер закончить свою фразу, как толпа санкюлотов на сцене запела известную песню французской революции «Са ира!».
Тогда командированный повернулся к Немировичу и спросил:
— Что, папаша, тоже первый раз в театре?..
Московский режиссер И. А. Донатов всю жизнь носил большую бороду, и этот факт послужил основанием для забавного диалога между К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.
На генеральной репетиции с публикой в Художественном театре оба великих основателя МХАТ а были за своим режиссерским столиком в восьмом ряду. Кончался антракт. Публика рассаживалась по местам. Донатов, проходя, раскланялся с Немировичем. Тогда Станиславский спросил:
— Владимир Иванович, кто этот господин с бородой?
— Это режиссер Донатов, — ответил тот.
— Что за чепуха! — начал было Станиславский. — Разве бывают режиссеры с борода… Хотя… да…
Когда в Художественном театре молодежь показывала свои спектакли старикам, после окончания исполнители обступали корифеев театра, выпытывая их мнение.
Тут В. И. Качалов всегда бывал благодушен.
— Пп-по-моему, вы очень хорошо играете… Мягко так, тонко, — говорит он кому-то из исполнителей.
— А я, Василий Иванович?
— П-по-моему, и вы хорошо.
— А я?
— И вы… т-тонко так… продуманно… И вот вы хорошо играете.
— А я сегодня не играл, Василий Иванович!
— Все равно… п-по-моему, очень хорошо.
Актер Топорков лечился у зубного врача, и тот вставил ему золотую коронку. Топорков дал этому врачу билет на спектакль, в котором играл главную роль. Встретившись с дантистом после спектакля, актер спросил его о впечатлении.
Врач ответил:
— В бинокль из восьмого ряда ее можно увидеть.
— Кого — ее?
— Коронку!
Ольга Леонардовна Книппер-Чехова прожила более 90 лет и отличалась весьма живым нравом. Актер МХАТа В. В. Лужский назвал ее так:
— Беспокойная вдова покойного писателя.
В Москве был такой театральный директор — Игорь Владимирович Нежный. В начале тридцатых годов он был во главе Мюзик-холла. Там шло обозрение Демьяна Бедного «Как 14-я дивизия в Рай шла». Однажды автор пьесы сидел в кабинете директора и был свидетелем, как И. В. Нежный круто распекал своего нерадивого сотрудника. Когда тот ушел, Демьян сказал:
— Я вижу, что ты такой же Нежный, как я — Бедный…
В Театр сатиры принесли пьесу, в которой была такая ремарка:
БОРИС: Прощайте>же, друзья.(Уходит, уезжает затем в Киев, где женится, имеет трех детей и живет довольно счастливо.)
Известный в свое время комик Николай Матвеевич Плинер отличался весьма веселым характером и шутливостью. Однажды при нем некий молодой актер, не получивший прибавки жалованья, говорил:
— Нет, уйду я из этого Театра сатиры!.. Зачем мне терпеть этих хамов?.. Если они меня не ценят, я перейду в Художественный театр…
— Там тебя не возьмут, — сказал Плинер.
— Почему это меня не возьмут? — вскипел актер.
— В Художественном театре у гардеробщиков своя артель, они со стороны не берут, — невозмутимо отвечал Плинер.
В 1928 году в Москву приезжал английский фокусник Данте. Он работал в Московском мюзик-холле.
А в одном из предприятий Управления госцирками работал в то время некий администратор, носивший не менее громкую фамилию — Рафаэль.
Обоих деятелей познакомили.
— Данте, — величественно сказал гастролер.
— Рафаэль, — отозвался администратор.
Фокусник счел, что это обидная шутка на его счет, и ударил Рафаэля по физиономии.
В одном из городов на Кавказе играли «Отелло». В пятом акте, как и положено, мавр задушил свою супругу, а вслед задернул занавес, скрывающий альков. Потом он вышел на авансцену и произнес положенный в этом месте монолог… После чего снова открыл альков… И тут зрители увидели, что Дездемона лежит, приподняв голову с подушки, с папиросой в зубах, а к ней наклонился помощник режиссера с зажженной спичкой в руке…
Сначала в зале ахнули, потом раздался смех и даже аплодисменты… И, перекрывая шум, прозвучал голос с сильным восточным акцентом:
— Правильно задушил, слушай, на минуту оставить нельзя…
В начале тридцатых годов вслед за движением «жен комсостава армии» и «жен инженерно-технического состава» началось еще и движение «жен писателей». В Москве председательницей совета жен писателей была супруга Вс. Иванова. А ее заместительницей выбрали Э. Я. Финк — жену Виктора Финка.
Как водится, у руководительниц движения появилось множество дел. Они заседали, куда-то ездили, звонили по телефону, и им стали часто звонить…
Как-то Виктор Григорьевич Финк взял трубку. Нетерпеливый женский голос сказал:
— Попрошу к аппарату жену писателя Финка.
— Ее нет дома.
— А кто со мною говорит?
— С вами говорит муж жены писателя Финка.
Однажды Евгений Петров пошутил по моему адресу. Я был у него в гостях и позволил себе за столом прибегнуть к весьма крутому выражению. И тогда Евгений Петрович
заметил:
— Если бы вы сказали такое на обеде у леди Голифекс, то лорд Голифекс уронил бы монокль в борщ…
Ильф говорил, что в тот день, когда трещина на льду разломала барак челюскинцев, они приняли такое радио:
«Карское море, лагерь Шмидта. Предлагаю вам турне по Европе и Америке с вашими лекциями. Импресарио Щупак».
Шмидт будто бы ответил, желая поднять настроение экспедиции:
«Варшава, импресарио Щупаку. Говорит Шмидт. Согласен, приезжайте для личных переговоров».
В «12 стульях» описывается первомайская демонстрация. В описании этом есть фраза:
«Пронесли чучело Чемберлена».
В английском переводе это звучит так:
«Пронесли чучело сэра Остина Чемберлена».
Отец М. М. Зощенко был художник. В одном антикварном магазине Мих. Мих. увидел картину работы отца. Он захотел ее купить. С него спросили очень дорого, и в ответ на просьбу о скидке продавец сказал:
— Так ведь это же Зощенко картина. Имя-то какое!
Имя было самого Михаила Михайловича!
Литератор Арго, зайдя в рыбную лавку, заставил про, — давца отвечать себе в рифму. Он спрашивал:
— Что это за штука?
— Щука.
— А это что за вещь?
— Лещ.
— А вот тот пузан?
— Сазан.
— А это что за рыба была?
— Камбала…
И озадаченный работник прилавка еще долго размышлял о своем внезапно открывшемся поэтическом даре…
Клоун Карандаш на почте предъявил свой паспорт с целью получить по переводу. Сотрудница почты объявила ему, что перепачканная чернилами фотокарточка в паспорте непохожа на владельца. Клоун обмакнул палец в чернильницу, мазнул себя по носу и щекам и спросил:
— А теперь похожа?
Ему тотчас же выдали деньги.
Драматург Вл. Соловьев любил украшать себя перстнями, запонками, булавками и пр. Однажды при виде Соловьева композитор Н. Богословский сказал:
— Володя, ты забыл надеть серьги.
Композитор Слонов написал множество вальсов. Он сам как-то заявил о себе:
— Я король советского вальса.
— Да, — согласился Богословский, — ты вообще композитор только на три четверти…
Я как-то заметил своему приятелю, который много лет работает в Московском планетарии:
— Ты знаешь, почему тебя там так долго держат? Потому что ты звезд с неба не хватаешь…
Эстрадный фельетонист Н. П. Смирнов-Сокольский увидел за кулисами, как известный кукольник С. В. Образцов надписывает кому-то свою книгу.
— Я и вам подарю, — заверил он Сокольского.
— Не стоит труда, — мгновенно отреагировал тот. — Я глупостей не чтец, а пуще — образцовых…
Однажды Н. П. Смирнову-Сокольскому пришлось вести концерт в Центральном Доме Советской Армии. Пока на сцене шел очередной номер, Николай Павлович спросил администратора:
— Кого мне сейчас объявлять?
— Сейчас будет играть Яков Флиер.
Сокольский вышел на авансцену и объявил:
— Сейчас нам с вами предстоит огромное эстетическое наслаждение: лауреат международных и всесоюзных конкурсов Яков Флиер сыграет нам на своей замечательной скрипке!
Раздались аплодисменты. Сокольский пошел за кулисы.
Там стоял бледный от ярости Я. Флиер, который сказал:
— Вы что же, не знаете, что я пианист?!
— Ага, — отозвался Сокольский, — сейчас мы все исправим.
Он снова подошел к рампе и объявил:
— Друзья, произошло недоразумение. Дело в том, что Яков Флиер сегодня забыл дома свою замечательную скрипку. А потому он сыграет нам на рояле, что гораздо труднее!..
Владимир Яковлевич Хенкин любил юмор и шутил всегда. Однажды ему стало плохо на репетиции в Московском театре сатиры. Вызвали «скорую помощь». Врач спросил актера:
