После того как преподобный вернулся на свою скамью, Джайлз и Себастьян каждый прочитали отрывок из Священного Писания «Добрый самаритянин» и Нагорную проповедь, а Эмма и Грэйс продекламировали стихи любимых маминых поэтов. Эмма выбрала Шелли:
Дочь смертная загубленного рая,
Слезы своей не узнает она
И, чистая, бледнеет, исчезая,
Как тучка, стоит ей заплакать в царстве мая[15].
Грэйс же прочитала из Китса:
Постой, подумай! Жизнь – лишь краткий час,
Блеснувший луч, что вспыхнул и погас;
Сон бедного индейца в челноке,
Влекомом по обманчивой реке
К порогам гибельным…[16]
В то время как все тянулись из церкви, несколько человек поинтересовались, кто эта привлекательная женщина, идущая под руку с Джайлзом. Гарри же то и дело возвращался мыслями к предостережению Элизабет, словно что-то подсказывало ему: оное предчувствие вот-вот сбудется. Одетая в траур Вирджиния стояла по правую руку Джайлза, когда гроб Элизабет опускали в могилу. Гарри вспомнил слова тещи: «Я припасла в рукаве козырь».
После окончания похорон родственники и немногие близкие друзья получили приглашение в Баррингтон-Холл на мероприятие, которое ирландцы назвали бы поминками. Вирджиния тихо, но проворно скользила от одного скорбящего к другому – знакомясь, будто уже стала хозяйкой дома. Джайлз словно ничего не замечал, а если и замечал, явного неодобрения не выказывал.
– Здравствуйте, я леди Вирджиния Фенвик, – сообщила она, впервые встретившись с матерью Гарри. – А вы, простите?..
– Я миссис Холкомб, – ответила Мэйзи. – Мама Гарри.
– О, точно. Вы ведь официантка или что-то в этом роде?
– Я управляющая отелем «Гранд» в Бристоле, – поправила Мэйзи, словно разговаривая с надоедливым клиентом.
– А, ну да. Просто никак не привыкну к мысли, что женщины могут ходить на работу. Видите ли, женщины в моей семье никогда не работали, – промурлыкала Вирджиния и быстро ретировалась, прежде чем Мэйзи успела ответить.
– Вы кто? – спросил Себастьян.
– Леди Вирджиния Фенвик, а вы, молодой человек?
– Себастьян Клифтон.
– Ах да. Ну как, нашел твой папа наконец школу, в которую тебя примут?
– С сентября буду ходить в школу Бичкрофт Эбби, – парировал Себастьян.
– Неплохое заведение. Однако едва ли высший класс. Три моих брата учились в Хэрроу, как и семь последних поколений Фенвиков.
– А вы в какой учились? – поинтересовался Себастьян в тот момент, когда к ним подлетела Джессика.
– Себ, ты Констебла[17] видел? – выпалила она.
– Девочка, не перебивай, когда я говорю, – возмутилась Вирджиния. – Это очень грубо.
– Простите, мисс, – извинилась Джессика.
– Я не «мисс», ты должна всегда обращаться ко мне «леди Вирджиния».
– А вы видели Констебла, леди Вирджиния? – спросила Джессика.
– Ну разумеется, и он выгодно отличается от трех имеющихся в коллекции моей семьи. Но до нашего Тёрнера ему далеко. Слышала о Тёрнере?
– Да, леди Вирджиния. Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер. Возможно, величайший акварелист своей эпохи.
– Моя сестра – художница, – пояснил Себастьян. – И по-моему, так же талантлива, как Тёрнер.
Джессика хихикнула:
– Простите его, леди Вирджиния. У Себа, как частенько ему напоминает мама, склонность к преувеличению.
– Несомненно, – бросила Вирджиния и, оставив детей, отправилась искать Джайлза, поскольку почувствовала, что гостям пора расходиться.
Джайлз проводил викария до входной двери, и это послужило знаком для гостей: пришло время прощаться. Закрыв дверь в последний раз, он не сдержал вздоха облегчения и вернулся в гостиную к родным.
– Пожалуй, все прошло хорошо, насколько можно было ожидать в сложившихся обстоятельствах, – проговорил он.
– Кое-кто отнесся к этому скорее как к пирушке, а не как к поминкам, – заметила Вирджиния.
– Ты не против, дружище, – Джайлз повернулся к Гарри, – если мы переоденемся к ужину? Вирджиния имеет непоколебимые убеждения на этот счет.
– Надо хранить социальные нормы, – выдала Вирджиния.
– Мой отец был большим приверженцем социальных норм, – вставила Грэйс, и Гарри едва сдержал смех. – Боюсь, однако, вам придется обойтись без меня. Возвращаюсь в Кембридж: надо готовиться к коллоквиуму. Да в любом случае, – добавила она, – я одета на похороны, а не к званому обеду. Можете меня не провожать.
Когда Гарри и Эмма спустились к ужину, Джайлз ожидал в гостиной.
Марсден налил каждому сухого шерри, затем вышел из комнаты проверить, все ли идет согласно распорядку.
– Печальный повод, – проговорил Гарри. – Давайте выпьем за благородную даму.
– За благородную даму, – повторили Джайлз и Эмма, поднимая бокалы.
Именно в этот момент величаво вплыла Вирджиния.
– Вы, случаем, не обо мне говорите? – спросила она без намека на иронию.
Джайлз засмеялся, Эмма лишь залюбовалась изящным шелковым платьем, цветастое великолепие которого смывало прочь все воспоминания об утренних печалях. Вирджиния коснулась своего бриллиантового с рубинами ожерелья, дабы убедиться, что и украшение не ускользнет от внимания Эммы.
– Какое красивое, – вовремя заметила Эмма, а Джайлз подал своей даме джин с тоником.
– Спасибо, – ответила Вирджиния. – Оно принадлежало моей прабабушке, вдовствующей герцогине Уэстморлендской, которая завещала его мне. Марсден, – обернулась она к только что вошедшему дворецкому, – цветы в моей комнате начинают вянуть. Не могли бы вы поменять их до ночи?
– Разумеется, леди. Ужин подан, сэр Джайлз.
– Не знаю, как вы, а лично я умираю от голода, – заявила Вирджиния. – Может, пойдем? – Не дожидаясь ответа, она взяла Джайлза за руку и повела всех из комнаты.
За ужином Вирджиния потчевала их историями о своих предках, преподнося все так, будто те составляли хребет истории Британской империи. Генералы, епископы, члены кабинета министров и, конечно же, несколько паршивых овец, призналась она: в какой семье без урода? Вирджиния едва успевала перевести дыхание, не закрывая рта до окончания десерта. А потом Джайлз огорошил всех сообщением. Он постучал вилкой по фужеру, призывая к вниманию.
– Хотел бы поделиться с вами замечательной новостью, – объявил он. – Вирджиния удостоила меня великой чести, дав согласие стать моей женой.
Последовало неловкое молчание, которое прервал Гарри:
– От души поздравляю.
Эмме с трудом удалась вялая улыбка. Пока Марсден открывал бутылку шампанского и наполнял всем бокалы, Гарри не переставая думал, что Элизабет опустили в могилу за каких-то несколько часов до того, как Вирджиния исполнила ее пророчество.
– Само собой, как только мы поженимся, – подхватила Вирджиния, легонько коснувшись щеки Джайлза, – здесь произойдут кое-какие изменения. Но не думаю, что это станет большим сюрпризом, – сказала она, тепло улыбаясь Эмме.
Джайлз казался настолько завороженным голосом Вирджинии, что лишь одобрительно кивал в завершении каждой ее фразы.
– Джайлз и я, – продолжила она, – планируем переехать в Баррингтон-Холл вскоре после свадьбы, но ввиду грядущих всеобщих выборов церемонию придется отложить на несколько месяцев. У вас будет более чем достаточно времени подобрать себе жилье.
Эмма опустила бокал с шампанским и, не мигая, смотрела на брата, а тот прятал от нее глаза.
– Уверен, ты поймешь, Эмма, – проговорил Джайлз. – Мы с Вирджинией хотим начать супружескую жизнь в Баррингтон-Холле, где она станет хозяйкой.
– Конечно, – ответила Эмма. – Откровенно говоря, я буду только рада вернуться в Мэнор-Хаус, где провела столько счастливых лет в детстве.
Вирджиния метнула взгляд на жениха.
– Ах да. – Джайлз наконец решился. – Я собирался сделать Мэнор-Хаус свадебным подарком Вирджинии.
Эмма и Гарри переглянулись, но, прежде чем кто-то из них заговорил, Вирджиния прощебетала:
– У меня две старенькие тетушки, причем обе недавно овдовели. Им там будет так удобно…
– Джайлз, ты даже не задумался о том, что может быть удобным для Гарри и меня? – спросила Эмма, глядя в глаза брату.
– Ну, может, вы переедете в какой-нибудь коттедж в имении? – предположил Джайлз.
– Не думаю, что это будет правильно, милый. – Вирджиния накрыла его ладонь своей. – Мы не должны забывать, что я, дабы соответствовать статусу дочери графа, планирую иметь обширное домашнее хозяйство.
– А я не имею никакого желания жить в сельском коттедже, – процедила Эмма. – Мы в состоянии купить себе новый дом, спасибо.
– Не сомневаюсь, дорогая, – сказала Вирджиния. – Ведь Гарри, как уверяет Джайлз, довольно успешный писатель.
Эмма проигнорировала комментарий и, повернувшись к брату, спросила:
– Почему ты так уверен, что Мэнор-Хаус принадлежит тебе и ты можешь вот так им распоряжаться?
– Потому что некоторое время назад мама зачитала мне свое завещание. Я с радостью ознакомлю тебя и Гарри с его содержанием, если вы полагаете, что это поможет вам планировать свое будущее.
