Ознакомительная версия.
Словно в ознаменование того, что я снова на взлете, я пригласил всех тех, с кем так или иначе сталкивался в последнее время. Вот они все. Там, в уголочке, сидят мои родители. И отец не сказал о гостинице ничего дурного – чудеса да и только. Вот Матильда, моя бывшая секретарша, – пришла вместе с будущим мужем. И даже Одибер явился – обрадовал меня и удивил. В какой-то момент он сказал мне:
– Надеюсь, вы не станете отбивать у нас заказчиков!
Очень приятно было увидеть Софи Кастело. Я все приставал к ней с вопросами, кивая на очередного гостя:
– Как по-твоему, а у этого что не так?
И она изощрялась, комментируя вечер исключительно в ракурсе сексуальных проблем приглашенных. Выходило очень забавно. Встречались и свидетели моих мучений. Откликнулся на приглашение остеопат – тот самый, друг Эдуара. Как и психолог, у которого я побывал один-единственный раз. И разумеется, не обошлось без магнетизерши – как-никак, если бы не она, мы с Полиной не нашли бы друг друга. Я отправил приглашение врачу-рентгенологу и тому, который делал мне МРТ. Как ни странно, оба они были здесь.
И я бродил между всеми этими статистами, которых сближало только одно: все они мелькнули в моей жизни.
Я преподнес Полине билеты в Берлин. Мы поехали туда на недельку сразу после Нового года. Город как вымер, стояли холода – лучше не придумаешь: у нас были все основания оставаться в постели. Выходить из номера? – ни за что! Глупо осматривать город, даже самый распрекрасный, когда вы влюблены. Мои Бранденбургские ворота – это Полина. Мой Чекпойнт Чарли – это Полина. Мой Рейхстаг – это Полина. Моя Колонна победы – это Полина. И так далее… Я перечисляю красоты этого города, до которых мне больше нет дела.
Наш номер – это кокон. Слышно разве, как сеется над городом дождь. Полина пропала в душе (она нежится стоя, как в вертикальной ванне). Я делаю ей знаки через стекло, но она не видит. Тогда я начинаю подбирать с пола ее скомканное белье, да и свое, впрочем, тоже: можно подумать, следы разнузданного группового секса, но нет, мы просто бросаем все как попало. Беру в ладони ее трусики и нюхаю их как одержимый, как маньяк, как болван. Теперь Полина смотрит на меня через стекло, а я ее не вижу. Неслышным, скользким шагом, точно после долгого пребывания в душе ее тело сделалось мылким, она выходит из ванной и застывает передо мной. Я резко вскидываю голову, не зная, стыдиться или гордиться.
– Ты психопат, – в конце концов бросает она.
– Что-что?
– То, что слышал. Ты психопат.
– Потому что нюхаю твои трусики?
– Не только. Еще и потому, что подглядываешь, когда я моюсь.
– Я думал, ты не видишь.
– Я притворялась. Разве бывает, чтобы женщина не знала, что на нее смотрят?
За время наших берлинских каникул такие сцены происходили бессчетное количество раз. Всевозможные короткие импровизации на любовную тему. Неделя пролетела до обидного быстро. В день отъезда мы чуть не проспали самолет (ошибочное действие по Фрейду?). Наспех покидали вещи в чемоданы, прыгнули в такси и, влетев в аэропорт, ринулись отыскивать нужную стойку. Полина бежала впереди, волосы у нее растрепались и мотались в разные стороны. Это был самый умиротворяющий хаос на свете (парадокс). Мы бежали, бежали, бежали. Я бежал, бежал и бежал. Как же давно я не бегал! Спина нисколько не болела. Это была безграничная, безумная, безудержная радость. Мне хотелось раструбить о своем счастье по всему свету.
То есть к мнению родителей.
По десятибалльной шкале.
Другие ненавистные: “заведовать”, “толика”, “результативный”, “бюджетник”, “хроникер”, “единокровный”, “пункция”, “сызнова”, “шершавый”.
Благодаря этой технике мы все постоянно на связи друг с другом. Иногда я этому очень рад, а иногда воспринимаю как удавку на шее.
“Плавучий остров” – десерт из белкового суфле и заварного крема. (Прим. перев.)
Нина. Интересно, кем она в итоге стала: флористкой, юристкой, галеристкой?
Патрик Руа (1952–1993) – популярный французский теле– и радиоведущий, умер от рака костей. (Прим. перев.)
Филипп Лавиль (род. в 1949) – французский певец. (Прим. перев.)
Я имею в виду свой знак по гороскопу. А мой восходящий знак – Скорпион, отсюда моя непреодолимая тяга держаться в тени.
Он, разумеется, зашел без стука, но если я начну перечислять все его бестактности, этому не будет конца.
Или я им на глаза попался? Коровы страшно любят глазеть на людей.
Он напоминал слушателей, которые звонят на радио, чтобы высказать свое мнение по любому поводу, и несут какую-то чушь. А потом звонят другие и высказывают мнение по поводу только что высказанного мнения. Бесконечный хоровод мнений.
Позднее я узнал, что его безвременно скончавшийся отец был известным архитектором.
Разве это справедливо, что больные должны страдать вдвойне: оттого что они больны да еще и отрезаны от свежей информации?
Мою жену я, разумеется, считаю исключением из общего женского правила.
Разве что гонки “Формулы-1” и археологические музеи.
Бобур – просторечное название Центра искусства и культуры Жоржа Помпиду – по названию парижского квартала, где расположен этот крупнейший музей современного искусства. (Прим. перев.)
Как у Зинедина Зидана в финале Кубка мира по футболу 2006 года.
Да, я знаю, что нет такого слова, но так уж написалось.
Слово “развязка” неожиданно показалось мне очень символичным.
Кто, интересно, выдумал этот прием? Кто тот затейник – или затейница, – впервые решивший про себя: “А посчитаю-ка я нынче на ночь овец, глядишь, и засну”? И главное, как ему или ей удалось заразить всех на свете?
Хорошо бы и это кто-нибудь прояснил: почему врачи не могут писать разборчиво, как все люди?
Нередко я только в четверг находил ответ на вопрос, который мне задали в понедельник.
Бесплатные объятия (англ.), движение, которое начало распространяться в мире с 2006 года. (Прим. перев.)
Там были также слова Вуди Аллена: “Единственный способ быть счастливым – это любить страдания”. Или еще жизнерадостный перл от Фицджеральда: “Вся жизнь есть процесс распада”.
Этому мгновению не суждено повториться. Героиня “Семейного очага” скончалась от рака в пятьдесят восемь лет, 1 декабря 2008-го.
Я между делом заметил, что мне частенько не нравились фильмы с названием женского рода.
Или это я пришел минут на десять раньше?
Мне никогда не забыть, как божественно хорош подбородок Мэрил Стрип.
Еще одно любимое выражение: с чистым сердцем. В сердце всегда полно мути: сумятицы, колебаний, сомнений. С чистым сердцем – значит не омраченным ни единым пятнышком сожалений.
Дантист ворвался в элюаровские строки.
Худшее из них: “одну потеряешь, десять найдешь”. Можно подумать, десяток женщин ждут не дождутся, когда мы освободимся! Да и не многовато ли – сразу десять? Для утешения вполне хватило бы одной.
Да, я вскоре узнал ее имя: Полина. И удивился. Мне почему-то казалось, что она должна зваться Каролиной или Амандиной.
Я назавтра же пошел и купил эту книгу. Действительно, автор описывал двух женщин через одни только губы: “Губы сразу начали “соотноситься” с губами… я видел, что одновременно и муж ей что-то говорил, и пан Леон вставлял свои замечания, и Катася хлопотала по хозяйству, а губы соотносились с губами, как звезда со звездой, и это созвездие губ подтверждало мои ночные бредни, которые я уже хотел отбросить… но губы с губами, эта выскальзывающая мерзость скошенного выверта с мягкими и чистыми сжатыми-открытыми… Будто у них действительно было что-то общее!” [Цит. по: Гомбрович В. Космос. СПб, 2000. Перевод С. Макарцева.]
Ознакомительная версия.
