Юзеф Игнаций Крашевский
Старое предание (Роман из жизни IX века)
Известный польский писатель Юзеф Игнаций Крашевский (1812—1887) вошёл в историю родной литературы как один из талантливейших предшественников блестящей плеяды польских критических реалистов второй половины XIX века — Элизы Ожешко, Генрика Сенкевича, Болеслава Пруса и Марии Конопницкой. В своих многочисленных повестях и романах он отразил противоречия и конфликты эпохи развития капиталистических отношений в недрах разлагающейся феодально-крепостнической системы.
В романах и повестях Крашевского центральное место занял новый герой — крестьянин, ремесленник, мещанин и интеллигент. Никто из современных ему польских прозаиков не содействовал в такой степени развитию у соотечественников интереса к польской книге и вытеснению из обихода низкопробных иностранных романов. Доступность романов Крашевского для самых разнообразных кругов читателей, редкая способность писателя быстро откликаться на самые жгучие вопросы современности, занимательная фабула, яркий, образный язык обеспечили его произведениям огромную популярность.
По своим общественно-политическим взглядам Крашевский примыкал к либерально настроенной шляхетской интеллигенции, отстаивавшей программу буржуазно-демократических преобразований в Польше. Он настойчиво боролся за раскрепощение крестьян, горячо сочувствовал идее национально-освободительного движения, поддерживая связь с известным польским революционером Шимоном Конарским и украинским поэтом Тарасом Шевченко. Патриот и гуманист, он искренне стремился помочь обездоленному народу и благодаря этому сумел подняться до правдивого, реалистического изображения действительности.
Крашевский был не только писателем, но одновременно и публицистом, филологом, историком, фольклористом и общественным деятелем. Он обладал феноменальной трудоспособностью и всесторонней эрудицией. Им создано более двухсот художественных произведений, кроме того написано множество публицистических работ, исторических трудов, посвящённых истории Литвы и прошлому славянских народов.
Литературную деятельность Крашевский начал в тридцатые годы во время пребывания в Виленском университете. В этот период он увлекается поэзией Байрона и Мицкевича; под влиянием Мицкевича он пишет балладу «Монастырь на горе» и сборник лирических стихотворений. В 1833 году он напечатал две исторические повести — «Последний год царствования Сигизмунда III» и «Костёл Свенто-Михальский в Вильно». Критическое изображение прошлого Польши, осуждение жестокости, эгоизма, развращённости ни в чём не знавших меры польских магнатов вызвало со стороны реакционного журнала «Петербургский еженедельник» ожесточённые нападки на молодого писателя.
Во время пребывания в Вильно Крашевский усердно изучает историю и готовится к преподавательской деятельности; он надеялся читать курс польской литературы в Киевском университете, но правительство Николая I не допустило его к чтению лекций за участие в восстании 1830 года.
Первым произведением Крашевского, снискавшим ему всеобщее признание, была повесть «Поэт и мир» (1839) о трагической судьбе, талантливого поэта-мечтателя, осмеянного светским обществом. Однако в историю польской литературы Крашевский вошёл как автор цикла исторических романов и повестей о жизни крепостного крестьянства.
После подавления польского восстания 1830 — 1831 годов противоречия между помещиками и крепостным крестьянством углубились. В 1840 — 1850 годах по стране прокатилась волна крестьянских бунтов. Эти годы ознаменовались оживлением общественно-политической жизни, ростом антикрепостнических настроений среди либерально настроенного дворянства. Демократические круги польского общества видели причину поражения национально-освободительного восстания в том, что остался нерешённым крестьянский вопрос.
Острота, какую приобрёл крестьянский вопрос, а также непосредственное знакомство с жизнью деревни побудили Крашевского создать цикл повестей о крепостных. «На мысль создать картины из народной жизни, — рассказывает писатель, — меня натолкнуло пребывание в деревне и сближение с жителями Омельна, Грудка, Хубина и Киселей в период с 1837 по 1858 год. Я вёл хозяйство, как умел, и одновременно наблюдал» Многие факты я брал непосредственно из жизни. В течение двадцати лет я постоянно разъезжал, общаясь с народом, слушал, наблюдал, побуждал к рассказам. Вот подлинная история происхождения моих повестей».
Повести Крашевского открывают в истории польской литературы новую страницу. Писатель отказался в них от традиционного идиллического изображения безмятежного, довольного судьбой «мужичка», живущего в расписной чистенькой хатке; его герой крестьянин страдает от произвола помещика, он обитает в стране, где жизнь хороша и привольна лишь для господ, а его удел — голод, нищета, изнурительный труд и унизительное бесправие. Повести дают богатый материал для понимания отношений, господствовавших в первой половине XIX века между усадьбой и крепостными, сообщают массу фактических деталей, касающихся жизни крестьян, воссоздают атмосферу, царившую в деревне, где полновластным господином был пан и его подручный — эконом.
«На свете есть, к сожалению, люди, — пишет Крашевский во вступлении к своей повести „Ермола“, — которые утверждают, что бог, создавая крестьянина, определил ему иной удел; нам, однако, кажется, что все на земле равны, имеют одинаковое право на просвещение, благополучие, добродетель и счастье…»
Лучшие повести о крестьянах — «Ульяна», «Повесть о Савке», «Остап Бондарчук» — написаны Крашевским до 1846 — 1848 годов, В них писатель критикует произвол и насилие помещиков, мнящих, будто «говорить по-французски, играть в вист, любить литературу достаточно, чтобы прослыть хорошо воспитанным и цивилизованным человеком», но думать так, пишет Крашевский, значит «не понимать, что такое прогресс, что такое цивилизация» («Воспоминания о Литве, Полесье и Волыни», 1840).
Напуганный крестьянским восстанием 1846 года в Галиции и революционными событиями 1848 года в Европе, Крашевский, будучи идеологом либерального дворянства, перешёл на более умеренные позиции и в повестях, созданных в то время («Ермола», «Ярына», «Болезнь века», «Чудовище»), идеализирует патриархальные отношения в деревне, проводит мысль о возможности счастливой жизни крепостных под опекой «доброго пана».
Этот период, ознаменовавшийся упадком реализма в творчестве Крашевского, длился недолго. Мощный подъем национально-освободительного движения в Польше, предшествовавший восстанию 1863 — 1864 годов, и оживлённая полемика по крестьянскому вопросу, вскрывшая консерватизм шляхты, не оставили Крашевского равнодушным. В своей последней повести о крестьянах — «История колышка в заборе» (1860) — Крашевский выступает как беспощадный обличитель тёмной, невежественной шляхты.
В январе 1863 года, за несколько дней до восстания, по приказу начальника гражданского управления маркиза Велепольского, подозрительно относившегося к деятельности писателя, Крашевский вынужден был навсегда покинуть Королевство Польское и поселиться в Дрездене. Хотя накануне восстания Крашевский не верил в его успех и ратовал за «бескровное» освобождение Польши, тем не менее, когда оно разразилось, он начал горячо поддерживать его в своих литературных произведениях («Дитя Старого города», «Шпион», «Красная пара»).
Живя на чужбине, писатель не порывал связи с родиной, внимательно следил за событиями в Польше, вёл оживлённую переписку с соотечественниками, сотрудничал в журналах под псевдонимом Богдана Болеславиты, делал ежегодные обзоры польской литературы, писал романы на темы из современной жизни. Но, не имея возможности наблюдать непосредственно жизнь родины, он все реже и реже обращается к современной тематике и углубляется в прошлое Польши.
В 1875 году у Крашевского зародился план создания цикла исторических романов, который охватил бы историю Польши с древнейших времён до XIX века.
Крашевский тщательно изучал исторические документы, рукописи, дневники, воспоминания. Создавая занимательный сюжет, он следовал в своих романах исторической правде, мастерски воспроизводил колорит отдалённых эпох. Много произведший посвятил он XVIII веку, периоду упадка шляхетской республики. Но в отличие от реакционного польского романиста Г. Ржевуского, идеализировавшего «золотую шляхетскую вольницу» — Речь Посполитую, он осуждал польских магнатов, видел причину гибели польского государства в феодальной анархии, слабости королевской власти и абсолютном бесправии народа.
К числу лучших исторических романов этого цикла относятся «Старое предание» (1876), «Времена Сигизмунда» (1846), «Графиня Козель» (1873), «Брюль» (1874).
В период национального порабощения польского народа, ассимиляторской политики держав, угнетавших Польшу, историческим романам Крашевского принадлежала особая роль — они знакомили польскую молодёжь с прошлым их родины и воспитывали у неё патриотические чувства.
