ВОСЕМНАДЦАТОЕ ПИСЬМО АМАБЕДА
Непогрешимый пожелал дать нам с Отрадой Очей частную аудиенцию. Наш монсиньор провел нас в папский дворец и велел нам трижды преклонить колени. Наместник божий, покатываясь со смеху, протянул нам правую ногу, чтобы мы облобызали ее. Он спросил, крестил ли нас отец Фатутто и вправду ли мы христиане. Жена моя ответила, что отец Фатутто наглец.
Папа, расхохотавшись еще громче, дважды расцеловал ее и один раз меня.
Затем он усадил нас сбоку от скамеечки, на которую становятся, целуя ему ногу, и стал расспрашивать, как занимаются любовью в Бенаресе, в каком возрасте выдают там девушек замуж и есть ли сераль у великого Брамы. Жена моя зарделась, я же ответил, с почтительной скромностью. Потом он посоветовал нам принять христианство, обнял нас, потрепал в знак благоволения по заду и отпустил. Выходя, мы столкнулись с отцами Фатутто и Фамольто, облобызавшими подол наших одежд. В первую минуту, впечатления которой всегда столь властны над человеком, мы с отвращением отшатнулись, но фиолетовый монсиньор сказал:
– Вы еще не совсем у нас освоились. Непременно и всячески обласкайте этих добрых отцов: целовать заклятого врага – первейшая обязанность жителя нашей страны. Можете отравить их при первом удобном случае, но до тех пор не уставайте выказывать им приязнь.
Короче, я расцеловал монахов, но Отрада Очей ограничилась лишь сухим приседанием, а Фатутто, склонясь перед ней до земли, успел-таки обшарить ее глазами. Очаровательно, не правда ли? Мы по целым дням не приходим в себя от изумления. Право, я начинаю сомневаться, что жить в Мадуре приятней, чем в Руме.
ДЕВЯТНАДЦАТОЕ ПИСЬМО АМАБЕДА
Управы на Фатутто не будет. Вчера утром юная Дара заглянула из любопытства в один небольшой храм. Народ стоял на коленях, а задом к нему над столом склонился здешний брамин в роскошном облачении. Даре сказали, что он изготовляет бога. Завершив свой труд, он повернулся лицом к верующим, и Дара невольно вскрикнула.
– Вот негодяй, обесчестивший меня! – возопила она.
К счастью, растерявшись от горя и удивления, Дара произнесла эти слова по-индийски: меня уверяют, что, если бы чернь поняла их, девушку растерзали бы как ведьму. Фатутто ответил по-итальянски:
– Дочь моя, да смилуется над вами дева Мария!
Говорите тише.
Дара вне себя помчалась домой и рассказала нам о случившемся. Наши друзья посоветовали ни в коем случае не подавать жалоб. Фатутто – святой, сказали они, а о святых не говорят дурно. Пожалуй, это правильно: сделанного не воротишь. Мы терпеливо вкушаем все радости, какими нас здесь потчуют. Каждый день мы узнаем что-нибудь такое, о чем даже не подозревали. Как много дают человеку путешествия!
Ко двору Льва прибыл великий поэт, некий мессер Ариосто [88]. Он терпеть не может монахов и вот как отзывается о них:
Non sa quel che sia amor, non sa che vaglia
La caritade; e quindi avvien che i frati
Sonу si ingorda e si crudel camagua [89]
что значит по-индийски:
Modermen sebar eso
La te ben sofa meso.
Ты чувствуешь, насколько наш древний язык был и будет выше всех новых европейских наречий? Мы в двух-трех словах выражаем то, на что им едва хватает десятка. Я понимаю, что Ариосто вправе считать монахов сволочью, но почему он утверждает, что им чужда любовь? Увы, мы-то знаем, что это не так. Впрочем, он, наверно, хотел сказать, что они ищут не любви, а наслаждения.
Я не писал тебе уже несколько дней, дорогой мой верховный брамин, и виной тому внимание, коим нас окружают. Наш монсиньор дал нам великолепный обед, на котором присутствовало двое молодых людей, с ног до головы в красном. Они оба имеют сан кардинала, что можно перевести как «первая спица в колеснице». Одного зовут Сакрипанте [90], другого – Факинетти. Они в самом деле первые на земле после папы, отчего их и величают наместниками наместника божия. Им дано право – тоже, несомненно, от бога – быть равным государям, стоять выше принцев и, главное, обладать несметными богатствами. Они вполне этого заслуживают – от них ведь столько пользы человечеству.
За обедом два эти вельможи пригласили нас провести несколько дней в их загородных домах: мы теперь нарасхват. После презабавных споров о первенстве моя прекрасная Адатея досталась Факинетти [91], а мною завладел Сакрипанте с условием, что послезавтра они обменяются гостями, после чего мы снова соберемся все вчетвером. Мы взяли с собой и Дару. Не знаю даже, как поведать тебе о том, что с нами произошло, но все-таки попробую…
Здесь письма Амабеда обрываются. Недостающая часть манускрипта разыскивалась во всех книгохранилищах Мадуры и Бенареса, но тщетно. Можно смело считать ее утраченной.
Следовательно, в случае, если какой-нибудь бесчестный фальсификатор обнародует дальнейшие приключения двух молодых индийцев – «Новые письма Амабеда», «Новые письма Отрады Очей» или «Ответы верховного брамина Шастраджита», читатель может быть уверен, что его дурачат и что ему будет скучно, как уже неоднократно бывало в сходных обстоятельствах.
Les Lettres d'Amabed, etc.
Эта повесть Вольтера была издана в Женеве братьями Крамерами в 1769 г., войдя в состав сборника различных произведений писателя. Спустя десять лет, в мае 1779 г., повесть была осуждена римским трибуналом.
Амабед. – Возможно, это имя Вольтер произвел из Амитаба, имени одного из Будд. Однако это лишь предположение, как и относительно этимологии многих других имен в этой повести, тем более что Вольтер здесь ориентируется на индуистскую, а не на буддийскую традицию…переведенные аббатом Тампоне. – Этот аббат действительно существовал. В середине XVIII в. он был профессором Сорбонны и получил некоторую известность своими нападками на просветителей.
Модура – город на юге Индии.
Бенарес город на реке Ганг, священный город для индусов; здесь совершаются ритуальные омовения в водах реки.
Месяц мыши. – Вольтер прибегает здесь не к индийскому, а к китайскому названию месяцев; месяц мыши (цзы) соответствует январю.
Дата эта соответствует 1512 году нашего обычного летосчисления и отделена всего двухлетним промежутком от 1510-го, когда Альфонсо д'Альбукерк взял Гоа. Следует знать, что брамины насчитывают 111 100 лет со времени восстания и падения небожителей и 4552 года со дня обнародования Шастры, что и дает 8 сумме 115 652 года, соответствующие нашему 1512-му, эпохе правления Бабура [Бабур (1483 – 1530) – праправнук Тамерлана, основатель династии Баберидов (или Великих Моголов), правивших на территории Индии, где они путем завоевания основали свое государство.] в империи Великих Моголов, Исмаила Сафи [Исмаил Сафи (1485 – 1523) – персидский царь, основатель династии Сефевидов, правивших в Иране (а также в части Азербайджана, Армении и Афганистана) с 1502 по 1736 г.] в Персии, Селима [Селим – имеется в виду турецкий султан Селим I, правивший в 1512 – 1520 гг. Он носил прозвище Жестокий.] в Турции, Максимилиана I [германский император с 1493 по 1519 г.] в Германии, Людовика XII [французский король с 1498 по 1515 г.] во Франции, Юлия II [папа римский с 1503 по 1513 г.] в Риме, Иоанны Безумной [Иоанна Безумная – испанская королева с 1504 по 1555 г.] в Испании, Мануэле [Мануэл – король Португалии с 1495 по 1521 г.] в Португалии.
Шастраджит. – Это имя может быть приблизительно переведено как «Познавший мудрость»,
Цзин вообще книги; первоначально – книги, излагающие взгляды древнекитайского философа Лао Цзы.
Шастра – вообще книга или трактат; так что такого литературного (или религиозного) памятника не существовало.
Древнеегипетское божество, считавшееся изобретателем иероглифического письма, покровителем наук и ученых, автором всех древних книг.
Гоа – португальская колония на западном побережье Индии, южнее Бомбея.
Фатутто – то есть Делающий все (итал.).
Адатея – Это имя героини повести, по-видимому, восходит к имени Адити, в ведийской традиции прародительницы богов.
Бирма – такого божества в индуистском пантеоне нет. Видимо, это выдумка Вольтера.
Дурга – индийское слово, означающее «добродетель». Эту богиню изображают верхом на драконе и наделяют десятью руками, которыми она сражается с пороками – невоздержанностью, гневливостью, воровством, убийством, оскорблением, злоязычием, клеветой, леностью, неповиновением отцу и матери, неблагодарностью. Многие миссионеры принимают ее изваяния за статуи дьявола.
Халдеи – семитическое племя, обитавшее со второго тысячелетия до н. 8. на берегах Персидского залива. Им приписывались многие открытия и изобретения.
