Агасферу позволили защищаться; из-за сильного повреждения пергамента в этом месте я сумел расшифровать только несколько фраз подсудимого, да и то лишь частично. Из расшифровки, во всяком случае, явствует, что Агасфер заявил примерно следующее: почитаемый христианами Иисус не является ни Сыном Божиим, ни мессией, которого ожидали евреи, он всего лишь заурядный раввин, гадатель и знахарь, каких немало осталось и поныне; учение же, которое проповедуется его именем, представляет, мол, собою мешанину из того, чего не признают сами евреи, и того, что давным-давно отбросили греки. Все это, дескать, ему хорошо известно, поскольку он лично знал Иисуса и беседовал с ним.
В конце текста есть указание на решение суда: Агасфера приговорили к четвертованию. Полагаю, дорогой коллега, мы сходимся с Вами во мнении, что церковь совершила за свою историю немало жестокостей; как всякая догматическая организация, она не знает снисхождения к тем, кто ставит под сомнение хотя бы частичку ее вероучения.
Надеюсь, что результаты моих разысканий в архиве Высокой Порты покажутся Вам интересными, поскольку Вы отмечаете в своей почти безупречно подготовленной работе «Иудео-христианские мифы в свете современного естествознания и исторической науки», в разделе «К вопросу о Вечном жиде», будто эта легенда относится к довольно позднему времени, а само имя Агасфер появляется впервые лишь в связи с бывшим суперинтендантом Шлезвига Паулем фон Эйценом, о котором кое-какие источники, впрочем, весьма сомнительные, сообщают, что он, будучи еще студентом, встречался с Вечным жидом в Виттенберге или его окрестностях. Мне также знаком сей господин Эйцен, пустомеля и усердный служака, однако он не может считаться самым ранним свидетелем существования Агасфера, что подтверждается моей теперешней находкой в архиве Высокой Порты.
Поневоле встает вопрос: а почему, собственно, дорогой коллега, Вы не можете примириться с мыслью о реальности Вечного жида? Если допустить возможность подобного, вполне естественного феномена, то он тотчас теряет характер чуда, сотворенного Богом или Христом (чудо, разумеется, Вы отрицаете), и не может быть использован в качестве доказательства существования Бога.
Буду рад и впредь делиться имеющимися в моем распоряжении данными. С коллегиальным приветом,
преданный Вам
Иоханаан Лейхтентрагер
Еврейский университет
Иерусалим.
Товарищу профессору
Dr.Dr.h.с. Зигфриду Байфусу
Институт научного атеизма
Беренштрассе, 39а
108 Берлин
12 февраля 1980
Дорогой товарищ Байфус!
Изучив твою переписку с господином Лейхтентрагером, профессором Еврейского университета в Иерусалиме, поручаем тебе продолжить ее. При этом необходимо проявить твердость и принципиальность в отстаивании наших позиций и научных достижений. Там, где это уместно, следует указывать на ту роль, которую играет Государство Израиль как форпост империализма в борьбе против наших арабских друзей, сражающихся за свою свободу.
С компетентными органами вопрос согласован.
С социалистическим приветом,
Вюрцнер,
начальник управления
Министерства высшего и среднего
специального образования.
Господину профессору
Иоханаану Лейхтентрагеру
Еврейский университет
Иерусалим, Израиль
14 февраля 1980
Дорогой, уважаемый коллега!
Получив Ваше любезное письмо от 31 января, а также приложения к нему, я в очередной раз ознакомил с присланными материалами мой научный коллектив ввиду того, что данные материалы вызывают всеобщий интерес.
Вы задаете вопрос, играющий, по-моему, центральную роль в Вашем письме: почему, собственно, я, то есть мы вместе с другими научными сотрудниками нашего института, не можем допустить реальное существование Агасфера – и даже пытаетесь облегчить нам задачу, указывая на то, что поверить в реальность Вечного жида еще не означает верить в чудеса.
Хочу подчеркнуть, что мы в ГДР не верим ни в чудеса, ни в каких-либо духов, привидения, ангелов или чертей. Признание необычайного долголетия господина Агасфера реальным фактом означало бы, однако, поверить не только в это чудо, но и в Иисуса Христа, который якобы своим проклятьем обрек Вечного жида на маету и скитания до тех пор, пока он, Сын Божий, не вернется, дабы вершить свой суд. Как ученый Вы, глубокоуважаемый коллега, согласитесь с нами, что подобное допущение не выдерживает критики.
А теперь о материалах, с благодарностью полученных нами. Три фотографии, как Вы прекрасно понимаете, доказывают лишь то, что существует или существовал человек с внешностью, запечатленной на полицейских снимках, и что этот человек был сфотографирован перед обувным магазином.
Медицинское заключение, о котором я в свою очередь сделал запрос в нашей университетской клинике, также никак не может служить доказательством преклонного возраста господина Агасфера; даже Ваши израильские врачи дают ему не более сорока лет. Лишь анализы крови могли бы считаться, по мнению нашей университетской клиники, аргументом в Вашу пользу, если бы не замечание нашего гематолога, профессора Леопольда Зенляйна, который обратил мое внимание на возможность, точнее – вероятность, того, что представляющиеся Вам столь важными микроэлементы могли попасть в организм обследуемого вместе с какой-либо растительной пищей, а затем через желудочно-кишечный тракт проникнуть в кровь.
Все это говорится не для того, чтобы выразить недоверие Вашему другу, господину Агасферу, а тем более Вам, дорогой коллега; и для моих сотрудников, и для меня лично важно лишь установить научную достоверность Ваших аргументов, которая в случае с тремя фотографиями или медицинскими заключениями оказывается нулевой. Ваша ситуация напоминает мне папу Пия XII, сделавшего в своем выступлении «Доказательства бытия Божия в свете новейшего естествознания» вывод о том, что так называемое красное смещение в спектре внегалактических звездных систем объясняется первовзрывом, а следовательно, актом творения Вселенной и тем самым наличием ее Творца. Но красное смещение может объясняться не только разбеганием звездных систем от некоего центра, а, например, как полагает профессор Фрейндлих, потерей энергии. Таким образом, здесь, как и в случае с микроэлементами в крови господина Агасфера, речь идет лишь о пока не разрешенной научной проблеме, которая, если она окажется существенной, рано или поздно будет решена человеком. Диалектический материализм не допускает философских спекуляций на основе более чем спорных научных гипотез.
Иначе обстоит дело с сообщением о Ваших разысканиях в архиве Высокой Порты, за которое я Вам весьма признателен. Жаль, что нет возможности получить фотокопию рукописи, поскольку, как известно, этот архив, подобно ватиканскому, дает разрешение на изготовление копий лишь в самых исключительных случаях. Итак, некий Агасфер служил советником при императоре Юлиане Отступнике; что ж, властители часто питали слабость к хитроумным евреям, а тех, в свою очередь, тянуло к властителям. Но неужели же Агасфер, четвертованный в 364 году, непременно должен быть идентичен торговцу обувью с Виа Долороза?
В данном случае сама постановка вопроса предполагает отрицательный ответ. Вы лучше меня знаете, что в истории имелось далеко не единственное действующее лицо по имени Агасфер, достаточно припомнить хотя бы его тезку из библейской Книги Есфирь, который уже тогда конфликтовал с иудеями. Профессор Вальтер Бельц из университета в Галле сообщил мне, что имя Агасфер является арамейской передачей персидского имени Артаксеркс, которое можно перевести примерно как «возвышенный богом» или «возлюбленный богом». Не станете же Вы утверждать, что Ваш друг Агасфер является новым воплощением древнего царя персов?
Позвольте, дорогой коллега, поправить Вас и относительно Вашего замечания насчет суперинтенданта Пауля фон Эйцена, которого Вы зачисляете в свидетели реального существования Агасфера. Я далек от того, чтобы брать под защиту столь истового лютеранина, каким был Эйцен, однако справедливости ради должен заметить, что ни в одном из его сочинений, ни в многочисленных латинских трактатах, ни в «Христианском назидании», где он пишет о предопределении и причастии, ни в собрании его проповедей нет ни малейшего намека на встречу автора с Вечным жидом; об этом нет речи и в написанной Феддерсеном «Истории церкви в Шлезвиг-Гольштейне», где Эйцену отводится немало места. Не кажется ли Вам, дорогой профессор Лейхтентрагер, что столь плодовитый сочинитель, как Эйцен, который к тому же почти каждое воскресенье выступал с очередной проповедью, не упустил бы возможности рассказать о такой волнительной встрече, если бы она действительно состоялась, дабы извлечь из захватывающего рассказа полезный нравственный урок?
