БЕСЕДА О КЛАДБИЩЕ И О КРЕСТЕ
Господа и Бога и Спасителя Иисуса Христа[1].
ЧАСТО я размышлял сам в себе, для чего отцы наши, обойдя молитвенные дома, находящиеся в городах, установили, чтобы сегодня собирались вне города, и здесь (совершали богослужение); не напрасно же и не без причины, кажется мне, они сделали это. Я доискивался причины, и по благодати Божией нашел причину справедливую и основательную и приличную настоящему празднику. Какая же это причина? Мы совершаем воспоминание о кресте; а распятый на кресте был распят вне города: вот почему выводят нас за город. За пастырем, говорится [в Писании], следуют овцы; где царь, там и воины, и где труп, там и орлы. Поэтому-то вне города [мы собираемся], – но лучше наперед докажем и из божественных писаний, что именно поэтому. Дабы вы не подумали, что это наша догадка, я приведу вам в свидетели Павла. Что говорит он о жертвах? "Так как тела животных, которых кровь для [очищения] греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, – то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат"(Евр. 13:11-12). Выйдем же к Нему вне стана, перенося Его уничижение. Это сказал, повелел Павел; мы послушались и вышли. Итак, вне [города] мы собираемся поэтому. Но для чего именно в этом храме мучеников, а не в другом каком-либо? По благодати Божией наш город со всех сторон ограждается останками святых. Почему же именно здесь, а не в другом храме мучеников отцы повелели нам собираться? Потому, что здесь покоится множество умерших. Так как сегодня Иисус нисшел к умершим, то мы и собираемся здесь. Поэтому и самое место названо усыпальницею (koimhthrion), дабы ты знал, что скончавшиеся и лежащие здесь не умерли, но покоятся и спят. Прежде пришествия Христова смерть называлась смертью. "В день, в который ты вкусишь" от древа, сказано, "смертью умрешь" (Быт. 2:17); и еще: "душа согрешающая, та умрет" (Иез. 18:20). И Давид говорит: смерть грешников люта (Пс. 33:22); и еще: "дорога в очах Господних смерть святых Его!" (Пс. 115:6). Также Иов: смерть мужу покой (Иов. 3:23). И не только смертью она называлась, но и адом. Послушай Давида, который говорит: "Но Бог избавит душу мою от власти ада, когда примет меня" (Пс. 48:16); и Иаков: "сведете вы седину мою с печалью во ад[2]" (Быт. 42:38). Такие названия имела наша кончина прежде; но когда пришел Христос и умер за жизнь мира, то смерть уже не называется смертью, а сном и успением. А что она действительно называется успением, видно из того, что Христос сказал: "Лазарь, друг наш, уснул" (Ин. 11:11). Не сказал: "умер", хотя тот уже был умершим. И дабы тебе знать, что это название смерти успением не было обычным, посмотри, как ученики, услышав это, смущаются и говорят: "Господи! если уснул, то выздоровеет" (Ин. 11:12); так они еще не знали, что значили эти слова. Также Павел говорит к некоторым: "поэтому и умершие во Христе погибли" (1 Кор. 15:18)? И еще в другом месте он говорит об умерших: "мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших" (1 Фесс. 4:15); и еще в ином месте: "встань, спящий" (Еф. 5:14); и, дабы показать, что он говорит это о мертвом, прибавляет: "и воскресни из мертвых". Видишь, как везде смерть называется сном; посему и это место названо усыпальницею, так как и самое это название полезно для нас и исполнено великого любомудрия. Итак, когда ты провожаешь сюда мертвого, не сокрушайся, потому что провожаешь его не к смерти, а ко сну. Этого названия достаточно тебе для утешения в несчастии. Знай же куда провожаешь его, – в усыпальницу; и когда провожаешь, – после смерти Христа, когда узы смерти уже расторгнуты. Таким образом и от места и от времени вы можете получить великое утешение. В особенности же слова наши относятся к женщинам, так как этот пол преимущественно чувствителен и склонен к унынию. У тебя есть достаточное врачевство против уныния – название места. Поэтому мы и собираемся здесь.
2. Сегодня Господь наш обошел все места ада; сегодня он "медные двери сокрушил и запоры железные сломал" (Ис. 45:2; Пс. 106:16). Заметь точность выражения. Не сказано: отверз медные врата, но: "сокрушил врата медные", чтобы темница сделалась негодною; и не снял запоры, но "сломал" их, чтобы стража сделалась бессильною. Где нет ни двери, ни засова, там не удержат никого, хотя бы кто и вошел. Итак, когда Христос сокрушил, кто другой в состоянии будет исправить? Что Бог разрушит, то кто потом восстановит? Цари, когда намереваются освободить узников, то, посылая предписания, не так поступают, но оставляют и двери и стражей темницы, и тем показывают, что необходимо опять войти туда или тем же, которые освобождаются, или другим вместо них. А Христос поступил не так: желая показать, что смерти пришел конец, Он сокрушил ее "врата медные". Медными назвал их пророк не потому, чтобы эти врата были из меди, но чтобы показать жестокость и неумолимость смерти. А дабы тебе убедиться, что медь и железо означают здесь только суровость и непреклонность, послушай, что говорит Он одному бесстыдному: "в шее твоей жилы железные, и лоб твой – медный" (Ис. 48:4); Он сказал это не потому, чтобы тот имел железную жилу, или медное чело, но потому, что он имел вид упорный, бесстыдный и ожесточенный. Хочешь ли знать, как смерть была упорна, неумолима и тверда, точно алмаз? В течение столь долгого времени никто не склонил ее отпустить никого из находящихся в ее власти, пока Владыка ангелов, снизойдя, не принудил ее к тому. Сначала Он связал сильного, а потом расхитил сосуды его; потому пророк и прибавляет: "хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства" (слав. – сокровища темная, невидимая) (Ис. 45:3). Хотя эти выражения одинаковы, но смысл их двоякий, – потому что есть места темные, но такие, которые часто могут быть видимыми, как скоро внесен будет светильник и свет, а это место ада было самое мрачное и безотрадное и никогда не причастно было природе света: посему Он и назвал их темными, невидимыми. И подлинно, они были темными, пока не сошло туда Солнце правды, не осветило и не сделало ада небом, – потому что где Христос, там и небо. Он называет ад "сокровищами" темными; и это справедливо: там хранилось великое богатство. Все естество человеческое, составляющее богатство Божие, было ограблено обольстившим первого человека дьяволом и предано в узы смерти. А что все естество человеческое было богатством для Бога, это выражает Павел, когда говорит: "один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его" (слав. – Бог всех, богатеющий во всех призывающих Его) (Рим. 10:12). Как иной царь, поймав предводителя разбойников, нападавшего на города, грабившего везде и скрывшегося в пещере и спрятавшего там богатство, связывает этого разбойника и предает его казни, а сокровища его переносит в царское казнохранилище, – так сделал и Христос: начальника разбойников и темничного стража, дьявола и смерть, Он связал своею смертью, а все богатство, т. е. род человеческий, перенес в царское хранилище. Это и Павел выражает, когда говорит: "избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего" (Кол. 1:13). И удивительно то, что Сам Царь явился; между тем никакой царь никогда не удостоил бы сделать этого, но обыкновенно они освобождают узников чрез своих слуг. А здесь не так, но Сам Царь пришел к узникам, и не постыдился и узников, – потому что Он не станет стыдиться того, кого создал, – сокрушил врата, сломил запоры, явился в ад, бессильною сделал всякую охрану его и, взяв связанным темничного стража, таким образом возвратился к нам. Мучитель приведен пленным, сильный связан, сама смерть, бросив оружие, обнаженной прибегла к ногам Царя.
Видишь дивную победу? Видишь ли действия креста? Сказать ли тебе и нечто другое, более удивительное? Узнай способ победы, и тогда ты изумишься еще более. Чем победил дьявол, тем же преодолел его Христос; взяв его же орудия, Он ими и победил его; а как, послушай. Дева, древо и смерть были знаками нашего поражения: девою была Ева, так как тогда она еще не познала мужа; древом было дерево рая; смертью было наказание Адама. Но вот, опять дева, древо и смерть, эти знаки поражения, сделались знаками победы. Вместо Евы – Мария: вместо дерева познания добра и зла – древо креста; вместо смерти Адамовой – смерть Христова. Видишь ли, что чем победил дьявол, тем и сам побеждается? Чрез древо поразил дьявол Адама; чрез крест преодолел дьявола Христос; то древо низвергло в ад, это же древо и отшедших извлекло оттуда. И опять, то древо укрыло пленника обнаженного, это же древо с высоты открыло всем Победителя обнаженного. Также и смерть: на ту смерть осуждались те, кто будут жить после нее, эта же смерть воскресила и тех, кто жил прежде нее. "Кто изречет могущество Господа" (Пс. 105:2)? Чрез смерть мы сделались бессмертными; таковы действия креста. Узнал ли ты победу? Узнал ли способ победы? Узнай же, как легко (для нас) совершилось это дело. Мы не обагряли оружия кровью, не стояли в строю, не получали ран и не видели сражения, а победу получили; подвиг – Владыки, а венец – наш. Итак, если эта победа стала и нашею, то все мы, подобно воинам, воскликнем ныне победную песнь; скажем, воспевая Владыку: "поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? " (1 Кор. 15:54, 55)? Вот что совершил для нас крест; крест – трофей против бесов, оружие против греха, меч, которым Христос пронзил змия; крест – изволение Отца, слава Единородного, радость Духа, украшение ангелов, утверждение церкви, похвала Павла, твердыня святых, свет всей вселенной. Как в доме, объятом тьмою, кто-нибудь, зажегши светильник и поставив его на возвышении, прогоняет тьму, так и Христос во вселенной, объятой мраком, водрузив крест, как бы некоторый светильник, и подняв его высоко, рассеял весь мрак на земле. И как светильник содержит свет вверху на своей вершине, так и крест вверху на своей вершине имел сияющее Солнце правды. Увидев Его пригвожденным, мир вострепетал, земля заколебалась, камни распались. Но, хотя и камни распались, бесчувственность иудеев не распалась; завеса разодралась, но не разодралось их нечестивое единомыслие.
