— С очень красивой дамой, — сказал молодой человек в гетрах и склонил голову набок, любуясь перламутровой пуговицей на изгибе своей икры. — В самом деле очень красивой.
— Я приехал сюда, — повторил мистер Хупдрайвер, — с дамой!
— О господи, мы все это видели, — сказал толстяк с многоэтажным подбородком каким-то удивительно хриплым голосом. — Что ж тут особенного? Можно подумать, что у нас нет глаз.
Мистер Хупдрайвер откашлялся.
— Я приехал сюда, сэр…
— Мы это уже слышали! — раздраженно сказал человечек с бородой и хихикнул. — Мы уже выучили это наизусть, — добавил он.
Мистер Хупдрайвер потерял нить мысли. Он возмущенно посмотрел на человечка с бородой, пытаясь вспомнить свою речь. Наступила пауза.
— Так вы говорили, — очень вежливо напомнил ему молодой блондин в белом галстуке, — что приехали сюда с дамой.
— С дамой, — задумчиво произнес тот, что любовался пуговицами на гетрах.
Человек в вельветовой куртке, молча смотревший своими живыми, проницательными Глазами то на одного собеседника, то на другого, рассмеялся, как будто выиграл очко, и, остановив на мистере Хупдрайвере выжидающий взгляд, побудил его высказаться.
— Какой-то хам, — сказал мистер Хупдрайвер, уловив наконец нить своей речи и внезапно рассвирепев, — произнес тут что-то, когда мы проходили мимо двери.
— Потише! Будьте любезны не обзывать нас.
— Одну минуту! — прервал его мистер Хупдрайвер. — Не я начал первый. («А кто же?» — спросил человек с многоэтажным подбородком.) Я не называю вас хамами. Пусть у вас не будет такого впечатления. Но кто-то в этой комнате произнес слова, показывающие, что он не заслуживает даже того, чтобы отхлестать его по физиономии, и со всем уважением к тем джентльменам, которые в самом деле джентльмены (мистер Хупдрайвер огляделся, ища моральной поддержки), я хотел бы знать, кто это.
— Зачем? — спросил молодой блондин в белом галстуке.
— Затем, что я собираюсь сейчас же отхлестать его по физиономии, — сказал мистер Хупдрайвер, снова свирепея и в то же время сознавая, что у него и в мыслях до этого не было применять силу. Он сказал так потому, что не мог придумать ничего другого, и угрожающе выставил локти, чтобы скрыть собственный испуг. Просто удивительно, как обстоятельства подчиняют нас себе.
— Эге, Чарли! — сказал человечек с бородой.
— Ну и ну! — воскликнул обладатель тройного подбородка.
— Вы собираетесь отхлестать его по физиономии? — спросил молодой блондин с легким удивлением.
— Да, — решительно сказал мистер Хупдрайвер и в упор посмотрел на молодого человека.
— Совершенно справедливо и разумно, — сказал человек в вельветовой куртке, — если только вам это удастся.
Интерес присутствующих, казалось, целиком сосредоточился на молодом человеке в белом галстуке.
— Но если вы не сможете обнаружить, кто это был, вы, видимо, намерены, не скупясь, отхлестать по физиономии всех, кто находится в этой комнате? — заметил молодой человек все тем же безразличным тоном. — Этот джентльмен — чемпион в легком весе…
— Признайся уж, Чарли, — сказал молодой человек в гетрах, на мгновение подняв глаза. — И не втягивай в это дело своих ближних. Что справедливо, то справедливо. А тебе от этого не уйти.
— Значит, этот… джентльмен? — начал мистер Хупдрайвер.
— Видите ли, — сказал молодой человек в белом галстуке, — раз вы говорите о том, чтоб отхлестать по физиономии…
— Не только говорю, но так и сделаю! — сказал мистер Хупдрайвер.
Он оглядел присутствующих. Это были уже не противники, а зрители. Теперь ему придется довести дело до конца. Но поскольку он говорил так негодующе только об обидчике, обстановка в комнате несколько изменилась, и Хупдрайвер уже не был один contra mundum[38]. По-видимому, предстоит драка. Ограничится ли дело подбитым глазом, или его основательно поколотят? Господи, только бы не этот здоровый парень в гетрах! Что же, теперь он должен встать и начать бой? Что она подумает, если он явится утром к завтраку с синяком под глазом?
— Это и есть тот человек? — спросил мистер Хупдрайвер деловито спокойным тоном и еще больше выставил локти.
— Ату его! — воскликнул маленький человечек с бородой. — Съешьте его с потрохами…
— Постойте! — остановил его молодой человек в белом галстуке. — Подождите минуту. Если я случайно сказал…
— Так это вы сказали? — спросил мистер Хупдрайвер.
— Отступаешь, Чарли? — заметил молодой человек в гетрах.
— И не думаю, — сказал Чарли. — В конце концов, имеем же мы право пошутить…
— Я научу вас держать свои шутки при себе, — сказал мистер Хупдрайвер.
— Бра-во! — воскликнул обладатель стада подбородков.
— Чарли иной раз заходит слишком далеко в своих шутках, — сказал человечек с бородой.
— Это совершенно омерзительно, — сказал Хупдрайвер, возвращаясь к сочиненной им речи. — Стоит даме поехать на велосипеде за город или одеться не совсем обычно, как всякая мразь считает своим долгом оскорблять ее…
— Я не думал, что молодая леди услышит то, что я сказал, — возразил Чарли. — Может же человек болтать с друзьями! Откуда я знал, что дверь была открыта…
Хупдрайвер начал подозревать, что его противник, если только это возможно, еще больше него встревожен перспективой драки, и приободрился. Этих молодцов надо как следует проучить.
— Конечно, вы знали, что дверь была открыта, — негодующим тоном заявил он. — Конечно, вы рассчитывали, что мы услышим ваши слова. Не лгите. Нечего говорить ерунду. Вы хотели поразвлечься и развлеклись. А я хочу наказать вас в назидание другим, сэр.
— Имбирное пиво, — доверительно сказал человечек с бородой человеку в вельветовой куртке, — так и бродит в жару. Бутылки повсюду сами рвутся.
— Что толку препираться в трактире? — сказал Чарли, обращаясь ко всей честной компании. — Если драться, так драться, чтоб никто не мешал, раз уж джентльмену так хочется.
Он был явно ужасно напуган. Мистер Хупдрайвер почувствовал прилив ярости.
— В любом месте, — сказал мистер Хупдрайвер, — где вам будет угодно.
— Ты оскорбил джентльмена, — сказал человек в вельветовой куртке.
— Не будь трусом, Чарли, — сказал человек в гетрах. — Да ты на целый пуд тяжелей его.
— А я вот что скажу, — заявил джентльмен с избытком подбородков, усиленно стуча по ручкам кресла, чтобы обратить на себя внимание. — Если Чарли что-то сказал, пусть отвечает. Вот так-то. Пусть говорит, что хочет, — я не против, но тогда пусть и отвечает за свои слова.
— И отвечу, не беспокойтесь, — сказал Чарли, язвительно упирая на «отвечу». — Если джентльмен согласен встретиться во вторник на той неделе…
— Ерунда! — отрезал Хупдрайвер. — Сейчас.
— Слушайте, слушайте! — сказал обладатель подбородков.
— Никогда не откладывай на завтра того, что можно сделать сегодня, Чарли, — сказал человек в вельветовой куртке.
— Придется пойти на это, Чарли, — сказал человек в гетрах. — Не отвертеться.
— Послушайте, — сказал Чарли, обращаясь ко всем, кроме Хупдрайвера. — Завтра вечером я должен подавать обед у ее милости. Хорош я буду с синяком под глазом? А как я буду выглядеть на запятках с рассеченной губой?
— Если ты не желаешь ходить с побитой физиономией, зачем же рот разеваешь? — сказала личность в гетрах.
— Вот именно! — чрезвычайно свирепо поддакнул мистер Хупдрайвер. — Заткните-ка лучше свой гнусный рот!
— Это может стоить мне места, — взмолился Чарли.
— Надо было раньше об этом думать, — сказал Хупдрайвер.
— Горячиться-то так не из-за чего. Я просто пошутил, — сказал Чарли. — Как джентльмен джентльмену говорю вам, что очень сожалею, если огорчил джентльмена…
Все разом заговорили. Мистер Хупдрайвер принялся подкручивать усы. Чарли назвал его джентльменом, и мистеру Хупдрайверу казалось, что это в какой-то мере искупает обиду. Но он уже вошел в роль и считал необходимым покрепче придавить к земле поверженного врага. И, стараясь перекрыть шум, он выкрикнул еще что-то оскорбительное.
— Ты настоящий трус, — говорил тем временем человек в гетрах, обращаясь к Чарли.
Шум стал еще сильнее.
— Только не думайте, что я боюсь, — уж во всяком случае не этого тонконожку! — закричал Чарли. — Его я совсем не боюсь.
«Положение меняется, — подумал Хупдрайвер, слегка вздрогнув. — Что-то будет?»
— Не сиди и не отругивайся, — сказал человек в вельветовой куртке. — Он сказал, что побьет тебя, и, будь я на его месте, я бы уже давно так и сделал.
— Ну ладно, — сказал Чарли, внезапно переходя из обороны в наступление и вскакивая на ноги. — Если надо, так надо. Ладно!
Тут Хупдрайвер, игрушка в руках Судьбы, тоже поднялся, с ужасом сознавая, что его внутренний советчик был прав. Все перевернулось. Он все испортил, и теперь ему, как видно, остается только ударить этого человека. Они с Чарли стояли в шести футах друг от друга, разделенные столом, оба разгоряченные, тяжело дыша. Вульгарная трактирная драка, да еще — теперь уже это ясно — с лакеем! Великий боже! Вот к чему привела его язвительная, полная достоинства отповедь! Как, в сущности, все это произошло? Теперь, наверно, надо обойти стол и ринуться на него. Но, прежде чем драка началась, вмешался человек в гетрах.
