При переработке был дописан финал рассказа, кончавшегося в первой публикации уходом Коли Девятова: «…собрав узелок, шел он по той же дороге, какой уехала Аннушка в город Самару, и, стуча палкой, — поглядывал на ясный месяц.
«Я теперь понял, какие они есть люди… Заморюсь, а дойду до Аннушки, а в село не вернусь никогда», — думал Коля и крепко сжимал в кармане Аннушкин чулок, найденный на берегу».
Дальнейшей, но уже менее значительной правке рассказ подвергся в 1929 году при включении в Собрание сочинений А. Толстого (ГИЗ и изд-во «Недра»).
Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва «Художественная литература», Л. 1935.
Впервые напечатан во «Всеобщем журнале литературы, искусства, науки и общественной жизни», 1911, № 2, январь.
Общий колорит рассказа, пейзаж в нем навеяны впечатлениями жизни в Коктебеле, где А. Толстой провел лето 1909 года. При жизни автора рассказ больше не публиковался.
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые напечатан в петербургской газете «Речь», 1911, № 84, 27 марта. Авторская датировка — 1910 год.
Для собрания сочинений 1929 года (ГИЗ и изд-во «Недра») А. Толстой переработал рассказ: проделал значительную стилистическую правку, отказался от описания двух встреч князя с Сивачевым, которыми начиналась 2-я глава, снял эпизод с письмом, в котором Сивачев намеревался вернуть Назарову деньги, выигранные при состязании в стрельбе; изменил завязку рассказа, — в первом варианте скандал в ресторане нз Крестовском происходил из-за того, что Сивачев прыгал на стол к обедавшим старикам.
Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва «Художественная литература», Л. 1935.
Впервые, с подзаголовком «Пасхальный рассказ», напечатан в журнале «Огонек», 1911, № 15, апрель.
Место действия рассказа знакомо автору по поездке на Урал летом 1905 года (см. примеч. к рассказу «Самородок»).
С небольшой стилистической правкой рассказ вошел во II том «Повестей и рассказов» А. Толстого изд-ва «Шиповник». В послереволюционные собрания сочинений рассказ автором не включался.
Печатается по тексту II тома Сочинений «Книгоиздательства писателей в Москве», 3-е изд., 1917.
Впервые напечатан в газете «Речь», 1911, № 102, 16 апреля В Собрание сочинений А. Толстого «Книгоиздательства писателей в Москве», первое издание, 1913, рассказ вошел в новой редакции Кроме стилистической правки, автор сделал значительные сокращения текста, что усилило динамичность развития сюжета. Второй редактуре рассказ подвергся при включении в собрание сочинений А. Толстого 1929 года (ГИЗ и изд-во «Недра»).
Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва «Художественная литература», Л. 1935.
Впервые напечатан в газете «Русское слово», 1910, № 89, 18 апреля.
Рассказ навеян впечатлениями от поездки на Урал летом 1905 года. А. Толстой больше месяца охотился и вел разведки золота, живя на заимке около озера Еланчик, в нескольких верстах от станицы Кундравинской.
В дневнике этого периода (хранится в архиве писателя в Институте мировой литературы им. А. М. Горького) часто упоминается Лопыгин — один из рабочих-золотоискателей.
Вскоре после возвращения с Урала А. Толстой написал рассказ без заглавия (Архив А. Н. Толстого), который можно считать черновым наброском к рассказу «Самородок». Основной завязки сюжета — находки самородка — в этом наброске еще нет, отсутствует рассказ о золотом долочке и сцена гадания. Рассказывается о золотоискателе Лопыгине, его ночном приключении у казачки, увиденных им ворах. Все это близко к дневниковым записям. Позднее А. Толстой вернулся к этому материалу, организовал его единым сюжетом и написал рассказ «Золотой долок» (Архив А. Н. Толстого), близкий по тексту к окончательной редакции, названной «Самородок».
В прижизненные собрания сочинений А. Толстого рассказ не включался.
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые под названием «Проклятие» напечатан в петербургской газете «Речь», 1911, № 130, 14 мая. Рассказ написан по впечатлениям поездки А. Толстого в апреле 1911 года на Кавказ (см. примеч. к повести «Неверный шаг»). В дневнике писателя этого периода есть запись: «Абхазский князь Саджая или Анча-бадзе, княжна Эшер, князь Джето».
«(Княжна топится в круглом голубом озере). Селение — Цебельда, Гукурфа, Эшеры (подчеркнуто Толстым. — Ю. К.).
За Гудаутом — Лыхны — селение, где стоит многотысячелетний дуб, под ним собирались абхазцы в старые времена.
Граница Абхазии и Мингрелии Самурзакань.
Абхазский бедный князь, нанимает батрака, сеет кукурузу, сам же охотится, сын его ободранный ходит из духана в духан с копчиком на руке. Абхазцы целуют ему полу.
Когда мингрелец (или абхазец) в трауре — отпускает волосы и бороду.
Едят кукурузу — мамалыгу.
Женщины у абхазцев разводят шелковичных червей, не работают, только ткут, прядут и вышивают. Любят швейную машинку.
Женщины носят шаровары, чобку, разрезанную спереди и сзади, на голове черный платочек. Любят все черное. Духанщики все мингрельцы. Мингрельцы православные, абхазцы же прав[ославные] и магом[етане].
Если абхазец честный, он спит вместе со скотиной, если вор — скотина его гуляет» (Дневник 1911 года).
В Собрание сочинений «Книгоиздательства писателей в Москве», 1913, рассказ вошел в новой редакции под заглавием «Эшер». Кроме значительной стилистической правки, проведены некоторые сокращения текста, носящие смысловой характер. В первой публикации Алек с товарищем во время подъема в горы ьели политический спор.
При переработке изменена сцена пленения Джеты и конец рассказа. В первой публикации урядник захватывал Джету с двумя солдатами, почти без борьбы. Эшер издали следила, как вели Джету. Увидев его гибель, она прыгала за ним в пропасть. Урядник оставался ненаказанным за свое коварство.
Включая рассказ в собрание сочинений 1929 года (ГИЗ и изд-во «Недра»), А. Толстой вторично отредактировал его. Снята картина разгрома, который учинил в духане загулявший урядник. Вычеркнута песня Эшер, ожидающей Джету:
Для того глаза темны,
Чтобы лучше видеть сны.
Для того и алый рот,
Чтобы крикнуть у ворот:
«Жду, скачи скорее».
И ступни мои легки,
Чтоб домчаться до реки
Да носить шальвары.
Все пою; а ты нейдешь,
Отточу мой острый нож,
Нож мой из Байдары.
Для собрания сочинений 1935 года рассказ снова подвергся, на этот раз незначительной, правке.
Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва «Художественная литература», Л. 1935.
(Повесть о совестливом мужике)Первая известная публикация — во II томе «Повестей и рассказов» А. Толстого, изд-ва «Шиповник», 1912. Авторская датировка — «Париж, 28 июля 1911 г.»
Материалом для повести послужили впечатления, полученные писателем во время поездки на Черноморское побережье Кавказа весной 1911 года. А. Толстой с издателем «Шиповника» С. Копельманом ездил к родственнику его жены Б. Беклемишеву, владевшему в Абхазии под Сухуми небольшим имением.
16 апреля А. Толстой записал в дневнике: «Беклемишев — худой, сутулый и рыжий, с большими голубыми глазами, никогда не чешется, бреется раз в месяц, моется не всегда. Сегодня льет дождь, поре грязное, померзлые пальмы еще больше поникли. Беклем[ишев] сидит у окошка, покрикивает на собак, собирается сечь гусыню, которая не сидит на яйцах. Читает по ночам запоем, проглатывая по книжке в ночь, причем не знает ни автора, ни названия. Когда поздно поутру тетка приносит ему стакан чаю, он курит и опять читает. В комнате пахнет бог знает чем — кожами, порохом, потом, окурками и грязью. На столах беспорядок, в котором Бек[лемишев] один разбирается. Тут же ящик с орехами и яблоками, большая кружка с водой; повсюду «реликвии» охоты. Книжки кипами набросаны повсюду. На кровати грязные простыни сбиты. Когда, наконец, он встает, то сразу кричит «исть». Тетка добродушно ворчит, и в столовой у нее шипят уже две керосинки.
Тетка, видя в нас людей интеллигентных, с утра до вечера говорит с нами не переставая: о школах, о Кони (терпеть не может: фигляр), о Сологубе (старый развратник), о китайской войне, современной молодежи — интеллигентных тружениках (это ее сфера), о сухумских дамах, которые ищут всегда кавалера, который кормил бы их в ресторане «до расстройства желудка», о Толстом (кумир), о деторождении (отрицает); все время ходит — сухонькая и черная, курит папироски, смеясь закрывает рот и словно воркует; почти ничего не ест. Беклемишев дразнит ее: «оригинальная женщина», на что она: «что это, Борис, полно тебе глупости молоть» или «право, Борис, у тебя одна гниль в голове» или «ну, он еще совсем глупый». Тогда Борис «казнит ее», т. е. схватывает на руки и вертит. Этого она очень боится.
