Примерно через полчаса, когда, прислонившись к машине, я спокойно наслаждался сигаретой, появился мистер Вустер.
— Курите-курите, Дживс, — сказал он, заметив, что я вынул сигарету изо рта. — Кстати, я как раз хотел стрельнуть у вас сигаретку. Найдется?
— Боюсь, только дешевый сорт, сэр.
— Нормально, — сказал он нетерпеливо. Мне показалось, что он выглядит слегка усталым, и взгляд у него стал какой-то безумный.
— Странная штука, Дживс, я где-то посеял свой портсигар. Нигде его нет.
— Очень жаль, сэр. В машине его тоже нет.
— Да? Должно быть, вывалился где-нибудь. — Он с наслаждением затянулся. — Забавные создания эти девочки, Дживс, — заметил он немного погодя.
— Совершенно верно, сэр.
— Хотя, конечно, я могу себе представить, что кому-нибудь они покажутся немного утомительными в этом…
— В большом количестве, сэр?
— Именно. В большом количестве они немного утомительны.
— Должен признаться, сэр, именно это наблюдение я вынес из общения с ними. В юности, на заре моей карьеры, сэр, я одно время служил рассыльным в школе для девочек.
— Не может быть! Я ничего об этом не знал. Скажите, Дживс, э… а в ваше время эти… э… небесные создания тоже часто хихикали?
— Практически безостановочно, сэр.
— От этого хоть кто почувствует себя ослом, да? Наверное, можно не спрашивать, не пялились ли они на вас время от времени, а?
— В той школе, сэр, у барышень была любимая игра, в которую они играли, когда приходил с визитом какой-нибудь мужчина. Они неотрывно смотрели на него и хихикали, и та, которая заставит его покраснеть, получала небольшой приз.
— Ну да, Дживс, не может быть!
— Да, сэр. Это развлечение доставляло им огромное удовольствие.
— Никогда не думал, что девочки такие дьяволята.
— Гораздо хуже мальчиков, сэр. Мистер Вустер вытер лоб платком.
— Через несколько минут мы будем пить чай, Дживс. Надеюсь, что после чая я почувствую себя лучше.
— Будем надеяться, сэр.
Однако я не питал никаких иллюзий.
Чаепитие на кухне прошло в очень приятной обстановке. Тосты с маслом были вкусные, а служанки — молодые и симпатичные, хотя и неразговорчивые. Горничная, присоединившаяся к нам под коней, после того как управилась со своими обязанностями в школьной столовой, сообщила, что мистер Вустер держится молодцом, но выглядит взволнованным. Я вернулся на конный двор и только начал снова осматривать машину, когда появилась представительница рода Мейнуорингов.
— Вы не могли бы передать вот это мистеру Вустеру? — Она протянула портсигар Вустера. — Он, должно быть, обронил его. Ужасно смешно, — продолжила она, — он будет читать нам лекцию,
— В самом деле, мисс?
— Мы обожаем лекции. Мы сидим и смотрим на беднягу в упор, пока он не собьется. В прошлом семестре один тип стал икать. Как вы думаете, мистер Вустер будет икать?
— Нам остается надеяться на лучшее, мисс.
— Вот будет умора, да?
— Еще бы, мисс.
— Ну, мне пора возвращаться. Я хочу сесть в первом ряду. И она убежала. Обаятельный ребенок. Удивительно жизнерадостный.
Как только она исчезла, послышались беспокойные шаги, и из-за угла появился мистер Вустер. Встревоженный. И очень сильно.
— Дживс!
— Сэр?
— Заводите машину!
— Сэр?
— Я уезжаю.
— Сэр?
Мистер Вустер переступил с ноги на ногу.
— Что вы заладили «сэр»? Говорю вам, я уезжаю. Сматываюсь. Нельзя терять ни минуты. Положение отчаянное. Черт возьми, Дживс, вы знаете, что произошло? Эта Томлинсон только что меня обрадовала, что я должен выступать перед девочками. Стоять там перед всем этим выводком и говорить. Представляю, на кого я буду похож! Заводите машину, Дживс, будь она неладна. Скорее, скорее!
— Боюсь, сэр, это невозможно. Машина неисправна.
Мистер Вустер уставился на меня. Совершенно остекленевшими глазами.
— Неисправна?!
— Да, сэр. Какая-то неполадка. Должно быть, незначительная, но, возможно, потребуется время для ее устранения.
Мистер Вустер принадлежит к категории беспечных молодых людей, которые научатся водить машину, но никогда не поинтересуются, как она устроена, и я счел себя вправе добавить несколько технических терминов.
— Думаю, неисправен дифференциал. Или выхлопная труба.
Я очень привязан к мистеру Вустеру, и, признаюсь, я чуть было не сжалился над ним, когда посмотрел на его лицо. Его взгляд, полный немого отчаяния, способен был растрогать кого угодно.
— Тогда я погиб. Если только, — слабый луч надежды пробежал по его искаженному страданием лицу, — как вы думаете, Дживс, мне удастся ускользнуть и добраться до шоссе пешком?
— Боюсь, вы опоздали, сэр. — Я украдкой указал на приближающуюся с тыла фигуру мисс Томлинсон, которая наступала со спокойной решимостью.
— Ах, вот вы где, мистер Вустер. Он выдавил жалкую улыбку.
— Да… э… вот и я.
— Все ожидают вас в большой классной комнате.
— Но, послушайте, — сказал мистер Вустер, — я… Я совершенно не знаю, о чем говорить.
— О чем угодно, мистер Вустер. Обо всем, что придет вам в голову. Что-нибудь веселое, — сказала мисс Томлинсон. — Веселое и забавное.
— Веселое и забавное?
— Можете рассказать им несколько смешных историй. Но в то же время не пренебрегайте и серьезными темами. Не забывайте, что мои девочки стоят на пороге взрослой жизни и хотят услышать что-нибудь полезное, ободряющее и напутственное, что могло бы запомниться надолго. Но вы, конечно же, сами все прекрасно знаете, мистер Вустер. Пойдемте. Девочки ждут нас.
Ранее я уже говорил об изобретательности и о том, какую роль она играет в жизни личного слуги джентльмена. Это качество особенно необходимо для участия в сценах, где ваше участие изначально не предполагалось. Так много интересного происходит за закрытыми дверями, что камердинеру, если он не собирается безнадежно отстать от жизни, необходимо пускать в ход всю свою сообразительность, чтобы обеспечить себе возможность стать если не зрителем, то, по крайней мере, слушателем некоторых интересующих его событий. Я резко отвергаю практику подслушивания у замочных скважин, как вульгарное и недостойное занятие, но и не опускаясь до этого, мне, как правило, удается преодолеть подобное затруднение.
В данном случае это было просто. Большая классная комната располагалась на первом этаже, а широкие балконные двери по причине хорошей погоды все время оставались открытыми. Встав за колонной на крыльце, или, лучше сказать, веранде, примыкавшей к комнате, я получил возможность все видеть и слышать. Это было зрелище, которое я не хотел бы пропустить. Мистер Вустер, скажу прямо, бесспорно, превзошел самого себя.
Мистер Вустер — молодой джентльмен, обладающий практически всеми необходимыми качествами, кроме одного. Я не имею в виду ум, так как умный хозяин вообще нежелателен. Качеству, которое я упомянул, нелегко дать точное определение, но я бы, вероятно, назвал его умением справляться с непредвиденными ситуациями. Случись что-либо непредвиденное, и мистер Вустер сразу начинает жалко улыбаться и таращить глаза. Ему не хватает присутствия духа. Часто мне приходилось сожалеть о том, что не в моей власти наделить его частью той находчивости, которой отличался мой предыдущий хозяин, мистер Монтегю Тодд, известный финансист, в настоящее время отбывающий второй год тюремного заключения. Я знал людей, которые врывались к мистеру Тодду с явным намерением с ним разделаться и через полчаса уходили, добродушно посмеиваясь и попыхивая его сигарой. Для мистера Тодда выступить без подготовки перед залом, полным барышень, было не сложнее, чем сыграть в крестики-нолики; кончилось бы все тем, что он, скорее всего, убедил бы их вложить все карманные деньги в один из его многочисленных проектов; но для мистера Вустера такое выступление было худшим вариантом кары небесной. Он взглянул на молодых леди, которые дружно и не мигая смотрели на него, сморгнул и начал жалко подергивать свой рукав. Он был похож на застенчивого молодого человека, которого уговорили выйти на эстраду, чтобы принять участие в номере фокусника, и у него из головы вдруг стали извлекать кроликов и вареные яйца. Мисс Томлинсон произнесла короткое, но изящное вступительное слово.
— Девочки, — сказала мисс Томлинсон, — некоторые из вас уже познакомились с мистером Вустером — мистером Бертрамом Вустером, и всем вам, я надеюсь, знакомо его славное имя.
Тут, к сожалению, мистер Вустер издал ужасный булькающий смешок и, поймав на себе взгляд мисс Томлинсон, покраснел до корней волос. Мисс Томлинсон продолжила:
— Он любезно согласился перед отъездом сказать нам несколько слов, и я не сомневаюсь, что все вы будете слушать его с самым серьезным вниманием. Теперь начнем.
