Ее слова привели их в замешательство. Они кусали бутерброды так, словно те стали безвкусными.
— Так как же? — настаивала она.
Они застыли, точно воры. И жевали беззвучно.
— По крайней мере, я это делаю, — подытожила она, повернулась и вошла в дом, и девочка сверху видела, как мальчишки вздохнули облегченно. Старший разминал ноги, точно выбираясь из капкана. Солнце пылало так пронзительно, что казалось, готово поджечь все вокруг. Белая водонапорная башня отсвечивала розовым, а трава неестественно позеленела, словно стала стеклянной. Девочка внезапно высунулась из окна, скосила глаза, резко высунула язык и захрипела так, будто сейчас ее вытошнит.
Большой мальчик поднял глаза и уставился на нее.
— Боже мой, — пробормотал он, — еще одна баба.
Девочка отпрянула от окна и застыла, прижавшись к стене, яростно щурясь — точно ее ударили по лицу, и она не может понять, кто это сделал. Как только они ушли с крыльца, она пошла на кухню, где миссис Коуп мыла посуду.
— Если мне попадется этот высокий мальчишка, я из него дух выбью, — сказала она.
— Держись подальше от этих ребят, — миссис Коуп резко обернулась. — Приличные дамы ни с кем не дерутся. Держись от них подальше. Утром они уедут.
Но утром они не уехали.
Когда после завтрака миссис Коуп вышла на крыльцо, она увидела их: они стояли, пиная ступеньки. Почуяли запах бекона, который она ела на завтрак.
— Ну и ну, мальчики! — сказала она. — Я думала, вы пойдете дядю встречать.
На их лицах было такое же выражение острого голода, огорчившее ее вчера, но сегодня оно ее не взволновало.
Старший мальчик мгновенно отвернулся, а малыш присел на корточки и начал возиться в песке.
— Нет, мы не пошли, — сказал Поуэлл.
Старший мальчик искоса глянул на нее и изрек:
— Нам от вас ничего не надо.
Он не видел, как расширились ее глаза, но не мог не заметить значительную паузу. Помолчав, она сказала изменившимся голосом:
— Не хотите ли, мальчики, позавтракать?
— У нас с собой много своей еды, — сказал старший мальчик. — Нам вашей не надо.
Она не сводила глаз с Поуэлла. Его худое бледное лицо было обращено к ней, но, казалось, он смотрит сквозь нее.
— Вы ведь знаете, мальчики, что я вам рада, — сказала она. — Но я надеюсь, вы будете вести себя как следует. Вести себя как приличные люди.
Они стояли, глядя в разные стороны, словно ожидая, когда она уйдет.
— В конце концов, — тут голос ее сорвался, — я тут хозяйка.
Старший мальчик насмешливо хмыкнул, все трое повернулись и пошли к амбару, оставив ее, ошеломленную, точно среди ночи ее выхватил луч прожектора.
К дверям подошла миссис Причард и застыла в проеме, прислонившись к косяку.
— Полагаю, вы знаете, что они вчера весь день катались на лошадях? — сказала она. — Украли из конюшни уздечку и катались. Холлис их видел. Вчера он выгнал их из амбара в девять часов, а сегодня утром из молочной — они были все в молоке перемазаны, будто прямо из бидонов пили.
— Какой ужас! — опустив руки, миссис Коуп застыла у раковины. — Какой ужас. — С тем же выражением лица она давеча выпалывала сорняки.
— С ними теперь не справишься, — сказала миссис Причард. — Наверняка на неделю тут застрянут, покуда уроки в школе не начнутся. Раз уж решили устроить себе каникулы в деревне, остается только смириться.
— Нет, я не смирюсь, — сказала миссис Коуп. — Скажите мистеру Причарду, чтобы загнал лошадей обратно.
— Да он уж загнал. Только вы не ровняйте тринадцатилетнего мальчишку и мужчину вдвое его старше. Кто разберет, что мальчишке взбрендит. Никогда не знаешь, что он затеет. Утром Холлис видел их за бычьим загоном, и старший спросил его, можно ли тут где помыться, а Холлис сказал, что негде, и что вы не хотите, чтобы в вашем лесу бросали окурки, а тот сказал: «Это не ее лес», а Холлис сказал, что ваш, а младший сказал: «Слушай, эти леса Божьи, и сама она тоже», а тот, что в очках, сказал: «Навроде как она и небом над этим местом владеет», а меньшой сказал: «Есть у нее небеса, да нету аэроплана, чтобы туда взлететь», а старший сказал: «В жизни не видел места, где столько чокнутых баб сразу, и как ты их только выносишь», а Холлис сказал, что достаточно с него разговоров, не стал им отвечать и пошел восвояси.
— Пойду скажу им, что они могут уехать на молочном фургоне, — миссис Коуп вышла, оставив на кухне миссис Причард и девочку.
— Послушайте, — сказала девочка, — я могу вышвырнуть их отсюда куда проще.
— Да ну? — пробормотала миссис Причард, насмешливо на нее глядя. — Это как же?
Девочка стиснула руки и оскалилась, изображая, что кого-то душит.
— Они с тобой справятся, — сказала миссис Причард довольным тоном.
Девочка поднялась наверх к окну, чтобы от нее избавиться, и увидела, что ее мать отходит от мальчишек, которые, сидя на корточках у водопроводной башни, едят что-то из коробки для печенья. Она услышала, как ее мать заходит на кухню и говорит: «Они сказали, что уедут на молочном фургоне, и ничего удивительного, что они есть не хотят — у них еды полчемодана».
— Тоже, небось, сперли, — сказала миссис Причард.
Когда появился фургон молочника, мальчишки куда-то исчезли, но, стоило ему уехать, они высунулись из прорехи в крыше телятника.
— Ну, как вам это нравится? — миссис Коуп застыла у одного из окон второго этажа, руки на бедрах. — И это не потому, что я им чем-то навредила — это их собственное отношение.
— Да тебе никто не угодит, — сказала девочка. — Я пойду и скажу им, чтобы сматывались немедленно.
— Ты к ним и близко не подойдешь, ясно? — сказала миссис Коуп.
— Почему? — спросила девочка.
— Я сама пойду и научу их уму-разуму.
Девочка устроилась у окна и вскоре увидела высвеченную солнцем зеленую шляпу — мать направлялась к телятнику. Три головы тут же исчезли из прорехи, старший выскочил наружу, остальные за ним, все бросились наутек. Появилась миссис Причард, и женщины двинулись к рощице, где только что скрылись мальчишки. Их шляпы потерялись среди деревьев, а из зарослей выскочили мальчишки, пересекли поле и исчезли в рощице по соседству. Когда миссис Коуп и миссис Причард выбрались в поле, там уже никого не было, и им пришлось вернуться в дом.
Прошло какое-то время, и тут раздался крик миссис Причард.
— Они выпустили быка! — вопила она. — Быка выпустили!
Она бежала к дому, а за нею шествовал черный бык, неспешный, ленивый. По пятам за ним, шипя, двигались четыре гусыни. Бык становился злым, когда его понукали, так что мистеру Причарду и двум неграм потребовалось полчаса, чтобы загнать его обратно в стойло. Пока мужчины возились с быком, мальчики выпустили масло из трех тракторов и снова скрылись в лесу.
На висках у миссис Коуп вздулись голубые жилки, и миссис Причард с удовольствием это отметила.
— Ну что, как я и говорила, — сказала она. — Ничего с ними не поделаешь.
Миссис Коуп поспешно ела, даже не заметив, что не сняла шляпу. Заслышав малейший шум, она вскакивала. Сразу после обеда миссис Причард вышла во двор и сказала:
— Ну что, хотите знать, где они сейчас? — и радостно улыбнулась с всеведущим видом.
— Так где же? — Миссис Коуп приготовилась к бою.
— А вон на дороге, швыряют камни в ваш почтовый ящик, — сказала миссис Причард, довольно развалившаяся в дверном проеме. — Уже почти сшибли его со стойки.
— В машину, — приказала миссис Коуп. Девочка села с ними, и они выехали на дорогу. Мальчики сидели на ограждении шоссе, швыряя камни в почтовый ящик на другой стороне дороги. Миссис Коуп остановила машину прямо рядом с ними и выглянула из окна. Они смотрели на нее, словно видели впервые: старший — с мрачной ухмылкой, малыш — блестя глазами и не улыбаясь, глаза Поуэлла разбегались над сломанным истребителем на майке.
— Поуэлл, — начала она. — Я уверена, что твоя мать была бы возмущена, если б узнала, как ты себя ведешь, — она сделала паузу, ожидая реакции. Казалось, лицо его дрогнуло, но он продолжал безучастно смотреть сквозь нее. — Я терпела все это довольно долго, — сказала она, — я вела себя очень вежливо. Разве я была не добра к вам, мальчики?
Напротив нее сидели три статуи, и, наконец, большая процедила сквозь зубы:
— Мы даже не на вашей стороне дороги, леди.
— Ничего вы с ними не поделаете, — громко прошипела миссис Причард. Девочка сидела на заднем сиденье с краю. У нее был яростно оскорбленный вид, но голову она не высовывала, так что в окно ее видно не было.
Миссис Коуп говорила медленно, четко выговаривая каждое слово.
— По-моему, я хорошо к вам отнеслась, мальчики. Я два раза вас накормила. Сейчас я еду в город, и, если на обратном пути увижу вас здесь, я позову шерифа, — высказав это, она завела мотор. Девочка, быстро обернувшись к заднему окну, увидела, что они не пошевелились, даже не посмотрели им вслед.
