* 264.
1890 г. Августа 10. Я. П.
Вотъ и пишу вамъ, дорогіе друзья, то, что происходитъ во мнѣ, что меня двигаетъ. Вы такъ радостно настроены, что то, что мнѣ близко и важно, близко и вамъ.
Чѣмъ дальше живу, тѣмъ больше и больше нуждаюсь въ молитвѣ и духовно питаюсь ей. Молюсь я все такъ же, какъ молился и какъ учитъ Хр[истосъ]: Отче нашъ... и т. д.1 но съ2 годами все значительнѣе и радостнѣе и нужнѣе становится мнѣ3 молитва.
Отче нашъ, иже ecu на небесехъ, да св[ятится] имя; Твое. Имя твое есть любовь. И сейчасъ я вспоминаю стихъ изъ Посланія I[оанна], гдѣ сказано: «И кто не любитъ, тотъ не позналъ Бога, п[отому] ч[то] Б[огъ] есть любовь». И сейчасъ же думаю, что такое любовь? и почему Богъ любовь? Любовь есть стремленіе сознавать жизнь другаго такъ же, какъ я сознаю свою — войти въ другаго, быть имъ. И когда любишь, то стремишься быть не собой однимъ, a всѣмъ, стремишься быть тѣмъ, что Богъ, и познаешь Бога. — Это одно. Другое же то, что если свята любовь, и жизнь моя есть любовь и Богъ есть любовь, то какъ же я не люблю NN? и я вспоминаю, кого я не люблю и стараюсь войти въ его душу, и чтобы войти въ его душу, говорю себѣ, что буду стараться войти въ общеніе съ нимъ, искать его, сближаться съ нимъ, вызывать его на высказываніе себя.
Да пріидетъ Ц[арствіе] Т[вое]. Царство Твое Бога. Богъ же есть любовь. Стало быть царство любви. И я вспоминаю стихъ «Ищите Ц[арства] Неб[еснаго] и правды Его, а ост[альное] пр[иложится] в[амъ].4 И я вспоминаю, чѣмъ я могу, могъ бы служить установленію царства любви въ людяхъ. Гдѣ бы я могъ примирить людей, гдѣ я мѣшаю установленію его. Ужъ если мнѣ надо между другими устанавливать любовь, то, казалось бы, немыслимо самому заводить раздоръ. И вотъ, вспоминаю и вижу, что я не устанавливаю этаго царства между другими и самъ съ другими. Надо помнить, чтобъ этаго не было, говорю себѣ.
5 Да будетъ воля Т[воя] я[ко] н[а] н[ебеси], т[акъ] и на з[емли], чтобы и совершалась воля Твоя, т. е. чтобы царствовалъ вездѣ законъ любви, и чтобы ничья чужая и мнимая моя воля не мѣшала, не становилась бы поперекъ Твоей. И я вспоминаю молитву Христа и слова по одному Еванг[елію]: «Но не моя воля да будетъ, но Твоя»; по другому Ев[ангелію]: «Но [не] то, что я хочу, но что Ты хочешь»; и по 3-му Ев[ангелію]: «и не такъ, какъ я хочу,а такъ, какъ Ты хочешь». И я вспоминаю о томъ, какъ мнѣ представляется, что должно совершиться Ц[арство] Б[ожіе], и тотчасъ же отрекаюсь отъ этаго представленія, и не то, что я хочу, и не такъ, какъ я хочу, и не то мое мѣсто, моя роль и мое участіе въ Ц[арствѣ] Б[ожіемъ], кот[орое] я представляю, a совсѣмъ, можетъ быть, другое. И мое мѣсто не то значительное, кот[орое] я себѣ приписываю, а самое ничтожное или вовсе непонятное для меня. И это я стараюсь думать не объ одной здѣшней жизни, не о томъ только, что на землѣ, но и на небеси, но и о томъ, что будетъ послѣ плотской смерти. Тамъ и тогда будетъ тоже не моя воля, — чтобы я былъ личность, или даже былъ, но Твоя, и не то я буду, что я хочу, и не такъ я буду, какъ мнѣ кажется и хочется, а то и такъ, какъ Ты хочешь. И эта преданность волѣ Бога въ томъ, что будетъ со мной послѣ смерти, особенно радостно, успокоительно дѣйствуетъ на меня. —
Хлѣбъ н[ашъ] нас[ущный] д[аждъ] н[амъ]; д[несъ]. Жизнь дай мнѣ настоящую. Тутъ я вспоминаю стихи 28—31 XI гл. Мѳ.6 Жизнь эта дана. Бери ее. Она есть иго такое, какое онъ несъ. Жизнь это работа, участіе въ работѣ, хомутъ. И чтобы онъ былъ легокъ, надо научиться быть, какъ онъ. Научитесь отъ меня, ибо я кротокъ и смиренъ сердцемъ. Въ хомутѣ этомъ хорошо, если покоренъ и смиренъ. И я вспоминаю все, что мучило, мучаетъ меня, все только отъ несмиренія, гордости, отъ того, что я хочу чего то для себя важнаго передъ людьми. Но стоитъ откинуть этотъ вздоръ, смириться хоть въ мысляхъ, и сейчасъ отпадаетъ все, что тревожило, мучало. И видишь, что онъ правъ, говоря, «иго мое благо и бремя мое легко». — Къ этой же части молитвы вспоминаю и другой стихъ. Луки IX, 23 такъ, какъ онъ есть вездѣ, кромѣ нашихъ евангелій: «И кто хочетъ идти за Мной, тотъ отвергнись отъ себя, возьми крестъ свой на каждый день и с[лѣдуй] з[а] м[ной»].7 И вспоминаешь при этомъ къ словамъ «отвергнись отъ себя», что я дѣлаю для себя только, и стараешься помнить, что этого надо не дѣлать, или дѣлать, какъ можно меньше; а еще, и главное, вспоминаешь къ словамъ: на каждый день, что меня мучаетъ, тревожитъ, заботитъ, и спрашиваешь себя: что это нынче предстоитъ мнѣ или нѣтъ. И откидываешь все, что не нынче, и всѣ силы вниманія стараешься обратить на то, что нынче сейчасъ предо мной. А передо мной дѣло съ NN 8 и разговоръ съ В.8 и т. п. И еще вспоминаю при этомъ стихѣ, что жизнь по опредѣленію Христа, т. е. истины, не есть нѣчто мое, не включаетъ въ себѣ никакой задачи для меня, никакого цѣльнаго дѣла, исполнимаго здѣсь, а что жизнь есть иго или крестъ, есть нѣчто, чѣмъ я везу, или нѣчто, что я несу, и что все мое вниманіе должно быть устремлено не на то, чтобы сдѣлать что-то, а на то, чтобы не переставать дѣлать дѣло божіе, вѣчно нескончаемое и неохватываемое, и непонимаемое моимъ разумомъ, но участіе или не участіе въ кот[оромъ] всегда сознается мною. При этомъ думаю иногда, что при всякой дѣятельности настоящей важно не то, что изъ нея вышло, a усиленіе того, кто въ ней участвуетъ. Человѣкъ вытащилъ другого изъ огня. Тутъ дѣло божіе не въ опасеніи человѣка (онъ можетъ быть ненуженъ или вреденъ, себѣ даже), а въ томъ ростѣ духа, к[оторый] совершился, когда спасавшій боролся, т. е. росъ духовно и выросъ — рѣшился. Не то дѣло, что стирается брусокъ, а то, что точится лезвіе.
9 И остави намъ д[олги] н[аши], я[ко] ж[е] и м[ы] о[ставляемъ] д[олжникомь] н[ашимъ]. Долги мои, непрощенные передъ Богомъ, это мои привычные соблазны, это мои слабости, к[оторыя] я плачу за прежніе пороки и к[оторыя] не могу побороть. И вотъ говорится, что одно средство побороть эти слабости — освободиться отъ соблазновъ, это простить должникамъ своимъ. И я вспоминаю изъ XVIII гл[авы] М[ат]ѳ[ея] послѣдній стихъ: «И не проститъ вамъ Отецъ вашъ, если каждый изъ в[асъ]....» и читаю его такъ: «И простится и вамъ только тогда, когда вы отъ сердца простите братьямъ всѣ прегрѣшенія ихъ».10 И я думаю о томъ, что мнѣ обѣщается, что я освобожусь отъ соблазновъ только, когда я прощу всѣмъ, никому не буду дѣлать ни въ чемъ никакого упрека, т. е. буду любить всѣхъ. И я вижу, что это правда, что если я люблю, то для меня нѣтъ соблазновъ, и все злое прошедшее стерто и не мѣшаетъ мнѣ больше. И я стараюсь вспомнить всѣхъ тѣхъ людей, кот[орыхъ] я осуждаю, обвиняю и стараюсь вникнуть въ ихъ душу, полюбить ихъ, и по мѣрѣ того, какъ достигаю этого, чувствую освобожденіе отъ соблазновъ. И говорю себѣ, чтобъ такъ и жить нынче.
И не введи насъ во искушеніе. Читая этотъ стихъ, я думаю11 о томъ, чтобъ мнѣ не соблазняться славой людской — это мое главное искушеніе — именно искушеніе — испытаніе о томъ, для Бога ли я дѣлаю или для людей. И я вспоминаю стихи съ 1—18 VI гл. Мѳ. и первое «Смотрите, не дѣлайте ваши добрыя дѣла (я читаю вмѣсто милостыни) передъ людьми, ч[тобы] о [ни] в[идѣли] в[асъ]; и[наче] н[е] п[олучите] н[аграды]... И я провѣряю все то, что я дѣлаю и хочу дѣлать. Сталъ ли бы я то же дѣлать, если бъ меня не только не хвалили, не знали, но даже бранили, презирали, не толпа, а уважаемые мною люди. И отпадаетъ много дѣлъ. И видишь свою слабость и равно душіе къ дѣлу Божію и то, что почти все, что дѣлаешь не для похоти, дѣлаешь для славы людской. И тутъ думаю, что хорошо бы прослыть дурнымъ, подлымъ передъ людьми хоть «бы только для того, чтобы узнать, есть ли во мнѣ хоть что-нибудь твердаго, божескаго. Юродство необходимо, какъ духовное упражненіе. И тутъ вспоминаешь, оцѣниваешь свои поступки, насколько они сдѣланы для Б[ога] и насколько для людей, и стараешься, сбираешься въ предстоящемъ днѣ откидывать все, что для людей.
Но избави насъ (отъ лукаваго) отъ зла, того зла, к[оторое] внутри насъ, въ сердцѣ, и кот[орое] сквернитъ, выходя изъ устъ. И я вспоминаю этотъ стихъ Мѳ. XV, 19:.... И перебираю порознь и злые помыслы,12 и убійства, и кражу, и прелюбод[ѣянія], и любодѣянія, и лжесвидетельство], и хуленіе, и почти все это каждый день нахожу въ себѣ и стараюсь не впадать — особенно злые помыслы, хуленія да и другое.
И чѣмъ ближе къ себѣ, къ частнымъ лицамъ, случаямъ, удается прилагать слова молитвы, тѣмъ она болѣе помогаетъ и радуетъ.
И какъ хочется молиться и особенно послѣ суеты. Да в всегда. —
Много есть, что писать, но нынче усталъ. Нѣсколько писемъ я просилъ Машу списать и сообщу вамъ. Пишите о себѣ.
Любящій васъ Л. Толстой.
Публикуется впервые. На подлиннике черным карандашом рукой Черткова: «Я. П. 10 Авг. 90 № 259». Дата эта подтверждается записью в Дневнике Толстого от 10 августа: «Написал длинное письмо Черткову».
