О дальнейшей его судьбе нам ничего не известно, кроме того, что он наконец овладел своим родовым поместьем Драмсуэкит, взяв его, однако, не в бою, а мирно вступив в брак с Ханной Стрэхен, особой довольно почтенного возраста и вдовой того самого пресвитерианина, который некогда присвоил себе его владения.
По-видимому, сэр Дугалд пережил революцию,{294} ибо не столь давнее предание повествует о том, как он колесил по всей округе — очень старый, очень глухой, но по-прежнему плетущий нескончаемые бредни о бессмертном Густаве-Адольфе, этом Северном Льве и оплоте протестантской веры.
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Пуритане»
«Легенда о Монтрозе»
«Легенда о Монтрозе»
«Легенда о Монтрозе»
«Легенда о Монтрозе»
«Легенда о Монтрозе»
Романы «Пуритане» («Old Mortality») и «Легенда о Монтрозе» («А Legend of Montrose»), входящие в цикл «Рассказы трактирщика» («Tales of My Landlord»), относятся к начальному этапу творчества Скотта-романиста, до того прославившегося как поэт. Их появление сопряжено с довольно любопытной историей.
Свой первый роман «Уэверли, или Шестьдесят лет тому назад» (1814) Скотт издал анонимно, причиною чему послужили два обстоятельства. Во-первых, в то время роман считался если не «низменным» жанром, то, во всяком случае, уступающим по значению жанрам поэтическим, и Скотт опасался, что, издав «Уэверли» под собственным именем, он в известной мере подорвет свою репутацию поэта. Вторая и, пожалуй, главная причина заключалась в следующем. В XVIII и начале XIX века в большом ходу были всякого рода литературные мистификации и фальсификации, доходили даже до того, что фабриковали письма и дневники Шекспира. Не чужд был склонности к мистификации и Вальтер Скотт — достаточно сказать, что все стихотворные эпиграфы к главам его романов, где в подписях вместо имени автора стоит просто «старая пьеса» или «старая баллада», написаны им самим. Следующие его романы — «Гай Мэннеринг» (1815) и «Антикварий» (1816) — были подписаны «Автор Уэверли». Романы эти сразу же приобрели огромный успех у публики, и вопрос их атрибуции волновал самые широкие круги читателей. О личности автора, тогда обычно называемого «Великим Незнакомцем», догадывались многие, сам же он не открывался никому, кроме некоторых близких друзей.
Вскоре Скотт решил создать себе вторую литературную маску. В 1816 году под общей рубрикой «Рассказы трактирщика» были изданы два новых произведения Скотта: повесть «Черный карлик» и роман «Пуритане». Чтобы окончательно «замести следы», Скотт печатал «Рассказы трактирщика» не в издательствах Бадлантайна и Констебля, как другие свои романы, а в издательстве Блэквуда. Рукописи их были якобы проданы издателю неким Джедедией Клейшботэмом, провинциальным школьным учителем и приходским клерком, написаны же были его помощником Питером Петтисоном по рассказам хозяина местного трактира. Это дало Скотту возможность позабавиться полупародийными стилизациями предисловий и примечаний, написанных от лица Клейшботэма.
На этот раз мистификация не удалась. Если подлинный автор и не был опознан, то все единодушно сошлись во мнении, что автор «Уэверли» и автор «Рассказов трактирщика» — одно лицо. Издатель Джон Марри в письме к Скотту заявил, что автор романов — «или Скотт, или дьявол». Скотт не признался и тут, взамен чего предложил Марри написать рецензию на новые романы, которая и появилась в издаваемом последним журнале «Куортерли ревью». Скотт судил о «новоявленном авторе» достаточно строго; значительную часть рецензии занимало опровержение разбора «Пуритан», сделанного неким доктором Мак-Кри, где анонимный автор обвинялся в несправедливом освещении ковенантеров. В той же рецензии Скотт сделал весьма «прозрачный» намек на то, что истинный автор романов — его родной брат Томас, тогда живший в Канаде.
Скотт считал «Пуритан» своим лучшим созданием. В некоторых письмах, подчеркивая, что автор — не он, Скотт отзывался о книге как о «воистину очень хорошем» и «совершенно необычайном произведении» и признавался, что в течение многих лет ничто не заставляло его так смеяться, как некоторые эпизоды этого повествования.
«Пуритане» — первый роман Скотта, написанный целиком по книжным материалам. По сравнению с его предыдущими романами, он отличается гораздо большей широтой охвата действительности, яркостью и разнообразием выведенных в нем характеров. Именно в этом романе впервые отчетливо выразилось значение Скотта, по словам В. Г. Белинского давшего «историческое и социальное направление новейшему европейскому искусству».[131] Не случайно, по свидетельству П. Лафарга, Маркс считал «Пуритан» образцовым произведением.[132]
Закреплением творческих завоеваний Скотта явилась «Легенда о Монтрозе» (1819), изданная в третьем выпуске «Рассказов трактирщика» вместе с романом «Ламмермурская невеста». Оба эти романа Скотт диктовал во время чрезвычайно тяжелой болезни и впоследствии сам признавался, что из-за этого «Легенда о Монтрозе» написана неровно. И все же «Легенда о Монтрозе» отличается всеми достоинствами, характерными для прозы Скотта: проникновением в суть исторических событий, поразительной пластикой описаний, яркостью и темпераментностью массовых сцен, а главное, тем, что можно назвать «археологией характера» и что, по сути дела, и составляет основу исторического жанра как такового. Особенно заслуживает быть отмеченным образ наемного солдата Дугалда Дальгетти — одно из самых ярких и незабываемых создании великого романиста.
После третьего выпуска «Рассказов трактирщика» Скотту, который «возвысил роман до степени философии истории»,[133] окончательно было предоставлено почетное место в истории мировой литературы.
Как «Пуритане», так и «Легенда о Монтрозе» были впервые изданы на русском языке в 1824 году — подобно другим его произведениям, в переводах с французских переводов: «Шотландские пуритане», перевод В. Соца, Москва, типография Селивановского; и «Выслужившийся офицер, или Война Монтроза», Москва, типография Кузнецова (переводчик не назван). Ранние русские переводы Скотта В. Г. Белинский охарактеризовал как «безобразные и чудовищные».[134] Тем не менее популярность Скотта в России всегда была огромна, и она, разумеется, только возросла при появлении переводов, выполненных непосредственно с оригинала. Романы, включенные в настоящий том, подобно другим произведениям Скотта, издавались на русском языке неоднократно, как отдельными книгами, так и в составе собраний сочинений, из которых наиболее полным, научно авторитетным и ценным в отношении качества переводов является: Вальтер Скотт, Собрание сочинений в двадцати томах. Под общей редакцией Б. Г. Реизова, Р. М. Самарина, Б. Б. Томашевского, Гослитиздат, М. — Л. 1960–1965. Тексты романов В. Скотта, выбранных для настоящего издания, воспроизводятся по указанному Собранию сочинений.
Мы знаем восторженные отзывы о Скотте, данные Пушкиным, Гоголем, Денисом Давыдовым (состоявшим со Скоттом в переписке) и другими русскими писателями. Большой похвалою Скотту служат несколько строк из «Героя нашего времени» Лермонтова. Вспомним — накануне дуэли с Грушницким Печорин принимается читать «Пуритан»:
«…я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Наконец рассвело. Нервы мои успокоились».[135]
Немало глубоких и метких замечаний о Скотте принадлежит В. Г. Белинскому, очень высоко ценившему великого шотландского писателя. «По художественному достоинству своих романов, — писал Белинский, — Вальтер Скотт стоит наряду с величайшими творцами всех веков и народов».[136]
В. Рогов
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 11, стр. 99–100.
Иначе (лат.).
Этот дом был взят штурмом капитаном Орчардом, или Уркхартом, который был убит пулею во время атаки.
За три кружки с Сэнди, продавцом мела. — Хорошо известный шутник, здравствующий и поныне, называемый в народе Старый Куль с Мелом: он торгует мелом, которым фермеры метят овец.
