5 См. запись в Дневнике под 12 октября 1907 г. (т. 56, стр. 71—72).
6 Антон Иванович Иконников (р. 1883), рабочий железнодорожных мастерских в Полтаве, отказавшийся от военной службы и присужденный к четырем годам исправительных арестантских отделений. См. т. 77; H. H. Гусев «Два года с Л. Н. Толстым», изд. 2-е, М. 1928, стр. 32, и Т. А. Кузминская, «В Ясной Поляне осенью 1907 года», изд. Суворина, Спб. 1908.
7 H. Н. Гусев.
8 Подразумевается А. К., В. Г. и В. В. Чертковы и О. К. Толстая с ее двумя детьми.
1907 г. Ноября 2. Я. П.
Милый друг В[ладимир] Г[ригорьевич].
Давно у меня на совести мое молчание. Сейчас и получил и прочел ваше последнее от 6. XI н. с., именно в тот вечер, когда я не стал заниматься с детьми, с тем чтобы ответить запущенные письма, из к[оторых], разумеется, самое близкое сердцу ваше.
Прежде чем отвечать, скажу о том, что теперь для меня важнее всего: заключение в тюрьму милого, дорогого друга Гусева.1Случилось это около двух недель тому назад: становой арестовал его и сделал обыск. Поместили его при становой квартире у Звегинцевой.2 Я два раза3 был у него и расспрашивал станового, по какому поводу. Он сказал мне, что он ругал царя. Я сказал, что это невозможно. Тогда он пошел куда-то и принес мне брошюру «Обновления» — «Единое на потребу» и на 2-й или 3-й стр[анице] корректурные выноски и неприятные слова об Алекс[андре] III и Ник[олае] II. Я совсем забыл про то, что это мои слова, и пошел к Гусеву: «Зачем вы написали это?» — Да это ваши слова.4 — И я понял, и стало стыдно и больно. Я просил тщетно станового освободить Н[иколая], Н[иколаевича]. Но он не согласился, вероятно не мог, и на другой день я уж не застал его. Его увезли в Крапивну, в тюрьму. Вчера я ездил в Тулу к губернатору. Губ[ернатора] нет, а правит должность Лопухин.5 Умный, сметливый, комильфотный, человек, делающий карьеру. Я много говорил ему. Ужасно дурно то, что с их точки зрения Гусев — опасный революционер, за деньги (он несколько раз упомянул это за деньги) распространяет среди народа самое опасное учение. Я постарался разъяснить ему несправедливость, недобросовестность такого понимания, — то, что Христа распяли за то, что он не велел платить подати. Никто не говорил о том, что Х[ристос] учил любви к богу и ближнему и только на вопрос о том, можно ли платить подати и т. п., отвечал отрицанием. Точно так же делают и теперь с учениками Х[риста]. И эта недобросовестность me met hors de moi.6 Я разъяснил ему, что мог, то, что Гусев оставлен Чертковым, главное для помощи мне и общения с молодыми людьми, отставшими от революции, и что он делает это для себя, а не за деньги. (Гусев сам дал заявление, в к[отором] сказал, что он получает от вас деньги.) А деньги ему дает Ч[ертков], к[отор]ому дорог я и мое время, и сделанные им друзья. Оказалось, что дело это находится у жандарма и Лопухин желает высвободить его (дело) от жандармов и помочь Гусеву. О том, что слова из Един[ого] на потребу, к[отор]ые в особенности вменяют в вину Гусеву, ни Лопухин, ни жандармы не знали, что они принадлежат не Гусеву и что он только включил их по полному изданию. Я вчера же послал Лопух[ину] обе брошюры: Лондонскую и Петербургскую с отмеченными красным карандашом местами. Не знаю, что будет. Если не скоро освободят — напишу Столыпину.7 Нынче получил от Н[иколая] Н[иколаевича] письмецо, которое прилагаю.8 Очень болею за него и за свою вину. Век живи, век учись. Я это больно испытываю. Писал я давно уже (дней 5) письмо Н[иколаю] Н[иколаевичу], но, судя по его письму, ему не дали моего.9 Думаю на днях съездить к нему.10 Знаю, как и вам больно будет это известие, но постараемся воспользоваться поучением. Теперь пока всё о Гусеве. Отвечу на оба письма.
На первое письмо11 о том, что люди не берутся за тяжесть, потому что считают ее слишком тяжелой, можно оставить так, как есть. Сравнение в общем верно. — Другое о том, что благо нельзя ставить целью, я согласен, особенно благо не только телесное, но мирское, пространственное и временное, но то, что в человеке есть или может быть сознание того, что соединение души с богом есть благо, это не может не чувствовать человек, и соединение души с богом и благо одно и то же. Впрочем, так легко в письме и в том слабом духовном состоянии, в к[отором] я теперь, я не могу ясно высказать.
Теперь не на последнее письмо, а на второе о письме Конкина отвечаю тем, что жалею, истинно жалею, что не мог сделать того, что вы желаете. Разумеется, очень жалко, ч[то] вы, так любившие и любящие духоборов, как будто разъединились с ними, но это, во-первых, пройдет само собой, во-вторых, п[отому] ч[то] я с годами всё меньше и меньше чувствую сил и рядом с этим всё больше и больше предъявляется мне требований извне, и прямо не могу сосредоточить себя на том, что не захватывает меня. В-третьих, не сделал бы этого и п[отому], ч[то] уверен, что мое вмешательство не изменит чувств тех людей, к[оторые] враждебно настроились к вам.
Теперь на последнее письмо12 отвечаю, во-первых, тем, что понимаю продиктованное вам вашей любовью ко мне объяснение моего душевного состояния при моей жизни, но не разделяю его, зная, что я далеко не удовлетворяю ни тем явным требованиям изменения моей жизни, к[отор]ые естественно предъявляются ко мне, ни той внутренней духовной, любовной работе, к[отор]ую вы во мне предполагаете. Но это пустяки, о к[отор]ых не будем говорить.
Очень благодарю за перья (еще не получил), но досадую на Ю[лию] И[вановну], ч[то] она написала.13
Вполне понимаю и разделяю ваше чувство при чтении Штирнера,14 Ницше.15 Я так и умру с неразрешенным недоумением перед теми непонятными препятствиями понимания самых ясных, простых и нужных вещей, к[отор]ые делают то, что умные горячие люди, как Жихарев,16 и имя им легион, которые не видят различия между настоящим духовным хлебом и раскрашенным картонным. Можно догадываться, отчего это происходит, но все-таки удивительно. Кому есть хочется, того не обманешь.
Упрекать вас за то, что вы в подавленном телом состоянии, не могу, но жалею и надеюсь, что теперь это прошло и вы наверстываете. Очень люблю и помню вас обоих. Ольгу и детей целую. Хотелось бы ей написать, да пока некогда. Как ее здоровье? Димочку милого приветствую. Что-то он делает?
За всё это время я занят всё только новым Кругом Чтения. Всё исправляю, изменяю и всё не кончаю. Нынче вновь писал отделы. Как всегда бывает, когда чем-нибудь очень занят, кажется, что дело это очень важно.
Прощайте, передайте мой почтительный привет матушке.17
Лев Толстой.
2 ноября 1907.
Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 364.
1 Первый арест Н. Н. Гусева произошел 22 октября 1907 г. Освобожден он был через два месяца. См. его книгу «Два года с Л. Н. Толстым», изд. 2-е, М. 1928, стр. 38—43, и т. 56.
2 В соседнем имении черносотенной помещицы Анны Евгеньевны Звегинцевой, рожд. Вонлярлярской, находилась полицейская становая квартира.
3 24 и 26 октября.
4 На полях брошюры Толстого «Единое на потребу», изд. «Обновление», 1906, Н. Н. Гусев по поручению В. Г. Черткова выписал из первого английского издания «Свободного слова» (1906, № 99) выпущенные и замененные точками в изд. «Обновление» места с характеристиками Толстого двух последних царей. Слова эти следующие. В главе I: «Про Николая же II я знаю, что это самый обыкновенный, стоящий ниже среднего уровня, грубо суеверный и непросвещенный человек». В главе II: «Потом совсем глупый, грубый и невежественный Александр III. Попал нынче по наследству малоумный гусарский офицер, и он устраивает со своими клевретами свой манчжуро-корейский проект, стоящий сотни тысяч жизней и миллиарды рублей». См. т. 36, стр. 168—169.
В ответном письме от 26—27 ноября н. с. Чертков писал: «...в данном случае воля ваша, я положительно не нахожу повода для раскаяния. Николай Николаевич пострадал не за какую-нибудь вашу ошибку, а только за то, что вы высказали прямо и откровенно сущую правду, с которой мы все, ваши друзья, согласны. И если уже страдать от властей, то дай бог каждому из нас пострадать именно за такое, а не за другое...»
5 Виктор Александрович Лопухин (1868—1920-е гг.), тульский вице-губернатор (1906—1909), позднее губернатор пермский, новгородский, тульский, вологодский.
6 [меня выводит из себя.]
7 Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911), председатель Совета министров и министр внутренних дел, проводил крайне реакционную политику. Сын севастопольского сослуживца и приятеля Толстого А. Д. Столыпина.
По делу Гусева Толстой обратился к Столыпину через их общего знакомого Д. А. Олсуфьева (см. т. 77, письмо № 282).
8 Письмо-открытка H. Н. Гусева от 1 ноября 1907 г.
9 Письмо от 27 октября, переданное H. Н. Гусеву уже после освобождения его из тюрьмы (см. т. 77, письмо № 270).
10 Толстой ездил в Крапивну 4 ноября. Поездка эта описана в ЯЗ от 4 и 5 ноября 1907 г.
