Подол... — Прообразом семьи Турбиных по многим признакам может считаться семья Булгаковых, которая к 1918 г. состояла из матери — Варвары Михайловны (отец умер в 1907 г.) и детей — Михаила, Веры, Надежды, Варвары, Николая, Ивана, Елены. М. Булгаков вернулся в Киев в начале марта 1918 г., после освобождения от врачебной службы в земстве в Смоленской губернии. Его мать умерла не в 1918 г., а спустя четыре года, в феврале 1922 г.; летом 1918 г. она, после одиннадцати лет вдовства, вышла замуж за доктора И. П. Воскресенского. Очевидно неслучайное происхождение фамилии героев в романе — девичья фамилия бабки писателя по линии матери — Турбина.
Отец Александр... — Прообразом отца Александра был духовник М. Булгакова А. А. Глаголев, священник киевской церкви Николы Доброго.
...в доме № 13 по Алексеевскому спуску... — Дом этот довольно точно описан в «Белой гвардии» и «Днях Турбиных»; в действительности он имеет адрес — Андреевский спуск, № 13 (впервые указано в рассказе В. Некрасова «Дом Турбиных». — Новый мир. 1967. № 8. С. 132–142). Здесь семья Булгаковых жила с 1906 г. Многие киевские реалии даны в романе с небольшой трансформацией в названии. Так, известный цветочный магазин «Flora» (получавший, судя по его рекламе, цветы из Ниццы — см.: Весь Киев на 1914 г. Ст. 1265) в романе — «Ниццкая флора», улица Мало-Подвальная — Мало-Провальная, и т. п.
«Саардамский плотник» — роман П. Р. Фурмана (1849) о юности Петра I. До 1914 г. многократно переиздавался (см.: Яновская Л. «Саардамский плотник». — В мире книг. 1977. № 1. С. 92).
«Третий ангел... и сделалась кровь». — Откровение Иоанна Богослова. 16:4.
Василий Иванович Лисович. — Прототипом Василия Ивановича Лисовича был, очевидно, Василий Павлович Листовничий — владелец дома № 13 по Андреевскому спуску.
Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, — не верь. Союзники — сволочи. — После поражения осенью 1918 г. «центральных держав» (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария) страны Антанты («союзники») приняли на Ясском совещании (16–23 ноября 1918 г.) решение об оккупации очищаемой германскими и австро-венгерскими войсками территории Украины, чтобы не допустить ее занятия Красной Армией. Немедленно началась высадка десантов в Севастополе и Одессе, планировалась оккупация Киева и Харькова, однако в действительности оккупационный корпус союзников (его численность не превышала 60 тыс. человек) сумел поставить под свой контроль лишь Крым и юг Украины (район Одессы). Союзники не имели перед прогерманским правительством Скоропадского обязательств и не «спешили на выручку», однако оптимистические сообщения о движении на Киев 100-тысячной союзной армии появлялись в киевских газетах вплоть до последних дней гетманской власти (см., напр.: Киевская мысль. 1918. 10 декабря). Герои романа, чувствуя неизбежность скорой катастрофы (для них это — захват Киева или войсками Директории, или Красной Армией), обвиняют в ней и побежденную Германию, считая, что если немцы «оставят нас на произвол судьбы», то будут «мерзавцами», и заодно победителей-союзников, возмущаясь их медлительностью (см. далее реплику Елены: «И почему же нет хваленых союзников? У-у, негодяи. Обещали, обещали...»).
Рисунок: рожа Момуса. — Мом — в греческой мифологии божество злословия.
Бей Петлюру! — Хотя восстание против гетмана было поднято Директорией — коллективным органом, созданным из ведущих деятелей оппозиционных к режиму Скоропадского левых украинских партий (Винниченко, Петлюра — от социал-демократов, Швед и Макаренко — от социалистов-революционеров, Андриевский — от социалистов-самостийников), но в глазах как сторонников Директории, так и ее противников оно связывалось, в первую очередь, с именем С. В. Петлюры, единолично подписавшего 14 ноября 1918 г. в Белой Церкви первое воззвание о восстании и ставшего «головным атаманом» республиканских войск. Уже через несколько дней начались столкновения офицерских дружин, защищавших Киев, с петлюровцами и стала ощущаться угроза падения города. Ср.: «Освобожденный недавно из тюрьмы по приказу гетмана Петлюра <...> поднял на Украине восстание против законной власти. С этой целью он занял города Белая Церковь и Бердичев и двинулся с приставшими к его отрядам бандами большевистской черни на Фастов и Киев» (От штаба главнокомандующего. Официально. — Киевская мысль. 1918. 20 ноября).
...я взял билет на Аиду. — «Аида» — опера Дж. Верди (1870). В романе упоминаются также другие популярные оперы классического репертуара: «Фауст» Ш. Гуно, «Пиковая дама» и «Ночь под Рождество» («Черевички») П. И. Чайковского, «Гугеноты» Дж. Мейербера, «Кармен» Ж. Бизе, «Нерон» А. Рубинштейна. Страстная любовь М. Булгакова к опере (по воспоминаниям его первой жены Т. Лаппа, больше всего он любил «Фауста» и «Аиду» — см.: Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 50) отразилась и в других его произведениях — в повести «Собачье сердце», в романе «Мастер и Маргарита», в «Театральном романе».
1918 года, 30-го января. —30 января, через четыре дня после взятия города большевиками, в Киев въехало правительство Советской Украины.
Дружина первая, пехотная, третий ее отдел. Формируется четвертый день, ввиду начинающихся событий. — С октября 1918 г. в Киеве начали формироваться русские воинские соединения: Особый корпус под командованием генерала А. Н. Эристова, добровольческие дружины под командованием генерала Л. Н. Кирпичева (в романе — генерала Картузова), офицерские добровольческие дружины под командованием полковника Святополка-Мирского, Рубанова и др. В конце ноября — декабре стали комплектоваться также «летучие студенческие боевые отряды», дружины бойскаутов, Орденская дружина и т. д. Все зачислявшиеся в эти части носили форму старой русской армии. В русских соединениях, призванных защищать Киев и формально подчиненных гетману (хотя и не входивших в состав его регулярной армии), были широко распространены не только антибольшевистские и антипетлюровские, но и антигетманские настроения; симпатии здесь, как правило, склонялись в пользу Добровольческой армии Деникина.
Испугался генерал Богородицкий и сдался, сдался с юнкерами. Па-а-зор. — Речь идет о вооруженном восстании в Киеве в октябре 1917 г. Среди юнкеров, принимавших участие в боях на стороне Временного правительства, был и младший брат М. Булгакова Николай — прообраз Николки Турбина.
«Господин из Сан-Франциско»
