Получив такое послание, Шелли пришел к выводу, что Пикок в «Аббатстве» решил сразиться с «унынием и мизантропией», которые, с точки зрения Шелли, овладели умами после поражения Французской революции. Во всяком случае, так свою задачу обосновал поэт в предисловии к «Восстанию Ислама»: «Поэма, ныне выпускаемая мною в свет… попытка проверить состояние умов и узнать, что уцелело после бурь, потрясших нашу эпоху… Многие из наиболее пылких и чувствительных ревнителей общественного блага потерпели моральный крах, потому что в их одностороннем восприятии прискорбный ход событий, казалось, возвещал плачевную гибель всех их заветных надежд. Вот почему уныние и мизантропия стали знамением нашего времени, прибежищем разочарованных, бессознательно находящих облегчение в своенравном преувеличении собственного отчаяния. Эта безнадежность наложила печальный отпечаток и на литературу нашего времени».[43]
25 июля 1818 г. Шелли писал Пикоку: «Вы пишете, что закончили „Аббатство кошмаров“. Надеюсь, Вы не дали врагу пощады. Помните, это — священная война».
Однако цели у писателей были разные: Шелли пытался понять природу романтической философии и мировоззрения, Пикок же высмеять издержки романтизма, причем иногда вместе с водой он выплескивал из ванны и младенца. Главным героем стал Скютроп, персонаж, прототипом которого в значительной степени стал Шелли.
Досталось, однако, в повести не только Шелли, но и другим романтикам, и в первую очередь Колриджу и Байрону. Опасаясь недовольства Шелли, Пикок не торопился переслать ему в Италию уже законченный текст повести. Удивленный Шелли писал 16 августа 1818 г.: «Итак, „Аббатство кошмаров“ закончено. Что же там содержится? Что это такое? Вы так это скрываете, словно священные страницы его продиктованы жрецом Цереры».[44]
Интересна реакция на повесть корифеев английского романтизма. В письме от 20 июня 1819 г. Шелли пишет: «Я восхищен „Аббатством кошмаров“. Скютропа я считаю отлично задуманным и изображенным и не нахожу довольно похвал легкости, чистоте и силе слога. В этом Ваша повесть превосходит все, Вами написанное. Развязка великолепна. Мораль, насколько я понимаю, может быть выражена словами Фальстафа: „Бога ради, говори по-человечески“. А все же, если взглянуть глубже, разве не бестолковый энтузиазм Скютропа составляет то, что Иисус Христос назвал солью земли?»[45]
Не обиделся и Байрон. Прочитав роман, он прислал Пикоку розу, дав понять этим жестом, что не имеет ничего против иронии в «Аббатстве». Пикок был тронут отношением Байрона: он поместил розу в золотой медальон, на задней стороне которого приказал выгравировать: «От Байрона Пикоку, 1819».
Фамилии, а также и некоторые имена в повести — «говорящие», которым в переводе Е. А. Суриц, следуя замыслу Пикока, нашла соответствующие эквиваленты.
Среди «говорящих» фамилий и имен особое место занимают те, что восходят к греческим словам. При переводе им не подыскивались соответствующие русские фамилии-«вывески». Их русификация была бы избыточной; как правило, Пикок объясняет их этимологию в собственных примечаниях. Эти фамилии транскрибировались в соответствии с нормой не английского, но греческого произношения (например, Scythrop).
Ниже дается список «говорящих» фамилий, для сравнения в английском и русском варианте. Герои приводятся в порядке их появления в повести.
Кристофер Сплин — Christopher Gloury.
Скютроп — Scythrop. Имя производное от греческого σκύθρωπος — грустный, мрачной наружности. В этом образе узнаются черты восемнадцатилетнего Шелли. Любопытно, что башню в Валзавано, где он работал над драмой «Ченчи», он называл «башней Скютропа».
Мистер Пикник — Mr. Hilary.
Мистер Флоски — Mr. Flosky. Фамилия, производная от искаженного греческого φιλοσκιος — любитель теней. В этом персонаже легко узнается Колридж.
Мистер Гибель — Mr. Toobad. Характер основан на характере друга Шелли Дж. Ф. Ньютона, убежденного вегетарианца, автора книги «Возвращение к Природе, или Защита вегетарианства». Ньютон считал, что человечество со времен «золотого века» неуклонно движется к своему закату. Идеи Ньютона оказали воздействие на Шелли, когда он писал «Королеву Маб». На какое-то время Шелли также стал вегетарианцем.
Преподобный мистер Горло — Reverend Mr. Larynx.
Лежебок — Mr. Listless. Прототипом послужил английский драматург, повеса сэр Ламли Джордж Скеффингтон (1771–1850). Байрон сатирически изобразил Скеффингтона в «Английских бардах и шотландских обозревателях» (1809).
Мисс Марионетта О'Кэррол — Marionetta O'Carroll. Фамилия от английского «carol» — песня. В Марионетте узнаются некоторые черты первой жены Шелли Харриет Уэстбрук. Фамилия намекает на жизнерадостный, веселый нрав Харриет.
Родерик Винобери — Roderick Sackbut, Esquire — Роберт Саути см. коммен. 29.
Мистер Астериас — Mr. Asterias. Фамилия, производная от слов «астериа», — общее название рода, в который входит в том числе и рыба «морская звезда». Намек на увлечение персонажа ихтиологией.
Стелла (или Селинда) Гибель — Stella, образ, в котором узнаются некоторые черты Мэри Годвин, второй жены Шелли.
Мистер Траур — Mr. Cypress — Байрон.
Роман вышел в 1818 г., подвергся незначительной переработке для издания 1837 г. (Beniley Standard novels). В частности, по совету друга Пикока Эдуарда Дюбуа изменена концовка («Заключительная сцена, — писал он Пикоку, — разочаровывает, в ней не хватает последнего мазка»[46]). В измененном виде текст романа вошел в Халлифордовское собрание сочинений писателя.
«Предпочитают, согласно пословице, среди лебедей гоготать и шипеть по-гусиному, нежели среди стольких изрядных поэтов и красноречивых ораторов сойти за немых» (Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль: Пролог к кн. 5 / Пер. Н. Любимова. М.: Худож. лит., 1973. С. 604).
самоубийстве (англ. — лат.).
Мистер Флоски — испорченное «филоски», quasi [как бы (лат.)], Φιλόσκιος, любитель или sectator [приверженец (лат.)] теней. (Примеч. автора).
глупым светилом (лат.).
один на один (фр.).
Cм. Форсайт «Принципы моральной философии». (Примеч. автора).{99}
весело быстро… умеренно грустно (ит. муз.).
Наш язык слишком беден. Отсылаем читателя к любому роману любой литературной дамы. (Примеч. автора).
Ариман в персидской мифологии властитель зла, князь тьмы. Он соперник Оромаза, князя света. Они равны могуществом. Иногда один из них берет верх. Согласно мнению мистера Мрака, нынешний век — век господства Аримана. Того же мнения, очевидно, и лорд Байрон судя по тому, как использовал он Аримана в «Панфреде», где находим мы и греческих Немезид, и скандинавских Валькирий, они же Парки; и астрологических духов средневековых алхимиков; где простая весьма переселена из Дании в Альпы; и хор ведьм из «Фауста» является в конце по душу героя. Непостижимо, где могла познакомиться такая разношерстная публика? Разве за табльдотом, как шестеро королей в «Кандиде».{100} (Примеч. автора).
Тише, тише, не шумите, чтобы он не догадался (ит.).{101}
«Нина, или Безумная от любви» (ит.).{102}
Не так ли (фр.).
высшего Блага, т. е. Бога (лат.).
Пенсион — плата, получаемая государственным рабом за измену своему отечеству (словарь Джонсона).{103} (Примеч. автора).
на основании ранее известного; из последующего; исходя из более весомого (лат.).
продолговатое отверстие (лат.).
ей-богу (фр.).
для чего (лат.).
См. Дени Монфор, «Естественная история моллюсков: общие соображения», с. 37, 38. (Примеч. автора).
то есть (лат., ит., фр.).
Гений места, покровитель (лат.).
уместно, подобающе (фр.).
совсем иначе (фр.).
Это, видимо, не совсем верно, ибо вся достопочтенная шайка господ-пенсионеров единодушно признала, что мистер Бэрк{104} — лицо чрезвычайно возвышенное, в особенности после того, как он запродал душу и предал отечество и весь род человеческий за 1200 фунтов в год; однако ж, он вовсе не представляется нам страшным и довольствуется весьма малой долей уважения сограждан, хоть и сумел вызвать удивление во всех людях честных.
