Вместо этого я перехватил на себе нескромные взгляды некрасивой женщины. Заметив, что я смотрю на нее, она смутилась, опустила глаза и склонилась к ребенку.
Мерно опускались весла. Лодка плыла все дальше и дальше. Солнце уже заходило, утопая в реке и освещая ее безмолвную гладь каким-то удивительно мягким, нежным, волшебным светом. И мне казалось, что это не закат солнца, а волшебство, что это не запад, а восток, что это величественный источник света и что те люди бессмертны, которые плывут на этой никогда не тонущей лодке ради того, чтобы встретиться со своим вечным возлюбленным.
…Я хочу вернуть твою любовь, —
пел Абдула.
Уже наступил вечер, а лодка все еще плыла. Абдула молчал. Темнота начала сгущаться. Появился белый, как молоко, круглый диск луны. Вода вокруг покрылась легкой зыбью, а казалось, будто это расцвели сотни тысяч цветов лотоса. Я смотрел на воду и вспоминал лотосы в озере Дал.
Старик тихо молился. Некрасивая женщина изредка, украдкой бросала на меня взгляды. Юноша смотрел на спящую сестру.
– Бедняжка, Шама. Это путешествие ее сильно утомило, вот она и заснула, – сказал он, обращаясь ко мне. – Да! Нам пришлось очень тяжело.
Действительно ли она спала, или думала о чем-нибудь, закрыв глаза, не знаю. Только она совершенно не шевелилась и в этот момент была похожа на мраморную статую. А может быть, забывшись в коротком сне, среди бесконечного мира звезд увидела своего возлюбленного, или снова ее одинокая душа, витающая в лунном свете, искала кого-нибудь. Но кого?
Наконец, Абдула нарушил это долго длившееся молчание.
– Вот мы и добрались, – сказал он, размахивая веслом.
Сойдя на берег, я попросил юношу достать где-нибудь повозку, а сам занялся багажом. Он тут же отправился на стоянку, до которой было не более двухсот метров.
– Найди-ка где-нибудь кули, – сказал я Абдуле.
– Да откуда же сейчас в такое время на берегу будут кули, господин.
– Что же мы будем делать?
– По-моему, мы с братом сможем перенести весь багаж за несколько раз. За каждую носку возьмем четыре анны.
– Хорошо. Так и сделаем. Берите багаж и несите на стоянку, да за одно отведите туда и ее, – сказал я, указывая на женщину с ребенком.
Когда Абдула вернулся, отнеся последний груз, луна взошла уже так высоко, что даже был виден другой берег реки. Я встал и пошел к лодке, чтобы разбудить спящую девушку.
Не успел я произнести первое слово, как она быстро встала. При лунном свете она казалась желтой, как цветок шафрана, а на губах была все та же улыбка, выражающая полное отчаяние.
– Не сможете ли вы разменять мне рупию? – спросил я.
Она открыла сумочку и подала мне деньги. Ее нежные тонкие пальцы были холодны, как лед.
Я заплатил Абдуле. Он поклонился и сел в лодку.
Мы шли молча. Впереди нас, опираясь на палку, шагал старик.
– Почему вы плакали в лодке? – наконец, спросил я, набравшись смелости.
Она ничего не ответила.
– Поверьте, я задал вам этот вопрос только из дружбы. Я очень хочу, чтобы вы рассказали мне о своем горе. Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?
Глаза ее были влажны. Она уже собиралась было от-в тить мне, но вдруг, что-то услышав, слегка вскрикнула и остановилась. Если бы я не поддержал ее, она бы упала. Слышно было, как пел Абдула:
…Зачем мириться с той, которая нечестна…
Казалось, голос его бежал по волшебной лунной дорожке, которая пролегла по безграничным просторам Джхилаа. Он пел с огромным воодушевлением, однако в каждом слове сквозила явная насмешка, которая больно отдавалась в сердце. Я посмотрел на Шаму: она дрожала и старалась идти как можно быстрее. Может быть, она хотела убежать от этой грустной песни, которая преследовала ее потревоженную душу?
Остаток пути мы прошли молча. Наконец, они сели в повозку.
– Благодарю вас, – сказал юноша, пожимая мне руку. – Очень благодарю. Мы доставили вам столько беспокойства… А ваша деревня близко отсюда?…
– Мили три-четыре. Прямо по этой тропинке… Я пойду пешком…
Некрасивая женщина сложила руки в знак прощания и поклонилась. Я сделал то же самое. Шама посмотрела на меня каким-то двусмысленным печальным взглядом и тоже поклонилась. Может быть, она хотела этим взглядом открыть мне свою душу? Не знаю. В глазах ее только на один миг блеснул огонек и тут же погас, будто красивый камешек, сверкнув, исчез в голубой воде океана. Она еле заметно махнула мне рукой. Слегка звякнул браслет, на мгновение вспыхнув огнем, подобно тому как с неба падает звездочка… Она опустила глаза и стала поправлять сари.
– Прощайте! – сказал я быстро.
– Прощайте! – ответил юноша, махая рукой. Повозка тронулась.
Тропинка шла прямо через поля, а на небе между звезд пролегла точно такая же тропинка…
«Когда же началось это путешествие? – подумал я… – Кончится ли оно когда-нибудь? Куда ведут эти обе тропинки?…»
Гатиялиян – название местечка в Кашмире.
Тханедар – начальник полицейского участка.
Тахсильдар – сборщик налогов.
