Я оделась и пошла за ним. У него в номере у окна сидела женщина с очень короткой стрижкой. Она была старше меня и пила саке из бутылки странной формы. Мужчина рассказал ей, что только что произошло, и она рассмеялась еще более хрипло, чем он. Мне от этого стало так страшно, что даже мурашки по коже пробежали. Женщина с очень короткой стрижкой спросила меня:
— Ты видела мое лицо раньше? — и назвала какой-то телесериал.
Я ответила утвердительно. Тогда мужчина начал раздеваться.
— Что мне делать? — спросила я.
— Можно потрахаться? — спросил мужчина у женщины с очень короткой стрижкой.
— Нельзя! — она допила саке, пошатываясь, добрела до кровати и легла. — Она же уродина.
— Тогда давай орал! — Он приказал мне таким бурлящим окриком, будто полоскал горло.
Когда я подошла к постели, он велел мне встать на колени, и я, наблюдая за тем, как они лижут друг у друга, тихо спросила:
— А можно позвонить в офис? Если не продлить время, меня будут ругать.
— Будешь здесь еще час! — рыкнул мужчина, не отрываясь от лобка женщины.
— Нельзя с ним сексом заниматься! А ну-ка дай ему трубку! — ответила мне мама-сан из офиса.
Я передала трубку мужчине. Он кивнул, ухмыльнулся и спросил:
— А за двадцать тысяч можно ее трахнуть в задницу?
— Она это любит, — донеслось из трубки. Я сидела рядом с постелью и наблюдала, как он пользует ее сзади. Слушала хлюпающие звуки соития их половых органов. Смотрела на то, как его член исчезает и снова появляется. Женщина, вся сотрясаясь от его сильных ударов, улыбнулась мне и произнесла:
— Это так хорошо!
Мне стало грустно, и я отвела глаза.
— Да смотри же ты, дура! — Он ударил меня по лбу большим пальцем ноги.
Наверное, он занимался карате или еще чем-то похожим. Мне стало страшно больно. Он как будто пробил дырку у меня в голове. Словно холодный воздух от кондиционера, боль начала распространяться на шею, руки, сиськи, задницу, живот, вагину, ноги. Мне стало стыдно, но я не могла понять из-за чего. Словно я стала посмешищем, и это ощущение волной окутало меня всю. В младшей школе у меня была подружка, девочка, немного слабая на голову. Однажды, во время утреннего приветствия, она описалась, и сначала над ней начали смеяться ребята, окружавшие ее, но смех, словно цунами, быстро растекался все дальше и дальше, и в конце смеялись даже учителя. Вспомнив эту историю, я испугалась, встала и спросила:
— Можно мне уйти? Мне нужны деньги! Женщина вдруг закричала: «Кончаю!» — и ее лицо передернулось. Мужчина, не останавливаясь, ответил мне:
— Я сказал тебе ждать, сука!
Искаженное лицо женщины все равно оставалось прекрасным. Смотря на него, я вдруг вспомнила название сериала, в котором она играла. Мужчина вытащил член с таким звуком, какой появляется, когда вынимают пробку из бутылки с вином. Поднялся, сжимая свой мокрый инструмент, и, легонько постукивая женщину с коротко подстриженными волосами по заднице, произнес:
— Эй, она хочет уйти.
Женщина ничего не ответила. Ее задница высоко вздымалась вверх, демонстрируя широко раскрытое влагалище.
— Ты же хочешь потрахаться?! — Он схватил меня за руку.
Я отчаянно замотала головой, но он сжал у меня там и сказал:
— Да у тебя же все мокрое!
И сдавил мне складки вокруг клитора так, что я вынужденно присела.
— Она хочет трахаться! Что будем делать?
Женщина с коротко подстриженными волосами перевернулась на спину, закурила и велела мне принести из ванной салфеток.
— А теперь вытри мне, — приказала она.
Я наклонилась, чтобы выполнить приказание, но она дала мне новое задание:
— Вылижи!
Когда я начала лизать, она сказала:
— У уродины и слюна уродская.
После того как я все облизала, она легонько промокнула там салфеткой. На заднице у нее виднелся след от укола.
После того как все закончилось, мне заплатили, и я вышла из номера. У лифта меня окликнули. Это был мой первый клиент. Он сказал, что спрятал немного денег в носке, и попросил меня еще немного поразвлечься с ним. Я позвонила в офис и, поскольку мне дали добро, пошла в его номер. Там я разделась, а он спросил:
— Это якудза был, да?
— Похоже на то.
— А что он делал с тобой в номере?
— Я просто смотрела на то, как они занимались сексом, а потом вылизала промежность женщине с коротко подстриженными волосами.
— Хм, понятно. — Он прекратил мастурбировать.
Он кончил мне в рот и отпустил. В офисе мне сказали, что работы на сегодня больше нет и что я могу не приходить. Я хотела позвонить кому-нибудь из своих знакомых, но все уже спали. В коридоре между старым и новым зданиями отеля меня кто-то легонько хлопнул по плечу. Оглянувшись, я увидела женщину с коротко подстриженными волосами.
Сев в такси, мы поехали в китайский ресторанчик на Мотоадзабу. Там подкрепились супчиком из акульих плавников, пельменями гёдза из креветок, роллами харумаки и острой лапшой якисоба. А потом поехали в Хироо, к ней домой, где она дала мне переодеться в ее нижнее белье и показала фотоальбом. В альбоме были ее фотографии со знаменитостями, она на Гавайях и в Париже. Она сидела в меховом манто поверх нижнего белья и рассказывала мне историю каждой фотографии.
— Хочешь спать?
— Нет, — я отрицательно покачала головой.
Она включила фильм об очень богатой женщине, которая на красивых просторах Аляски и Канады крутила любовь с молодым охотником.
— Ты чего-то весь вечер молчишь.
Я хотела ей рассказать свою историю об Ямагути, Нодзаки и о выключателе в музыкальном классе, но не смогла себя заставить. Фильм оказался довольно скучным, и она поделилась со мной, как ее два раза душили — один раз водитель такси на темной дороге в Синдзюку, а другой, когда она была пьяна.
— Страшно было?
— Конечно страшно! Но странно.
— Как это?
— Когда тебя душат, это не больно.
— Не больно?!
— Дышать, конечно, сложно, но не более.
— Так можно же и умереть.
— А тебя бьют плеткой иногда?
— Нет, это слишком жестоко, я считаю.
— Больно?
— Немного. Мне больше нравится воск.
— На что это похоже?
Я показала ей воск, оставшийся у меня на теле. Она отковырнула его своим длинным серебристым ногтем и сказала:
— Потом никаких следов не остается. Затем она заснула на диване, а я не знала, что мне теперь делать. Сначала я пыталась смотреть фильм, любуясь красивыми пейзажами, но заметила упавшее на пол меховое манто. Его поверхность, сияющая мокрым блеском, была бесподобна. Мне очень захотелось иметь такое. Сначала я дотронулась до него. Потом подняла. Оно оказалось не таким тяжелым, как казалось на первый взгляд. Продев руки в рукава и натянув его на спину, я почувствовала себя превосходно. Я встала перед зеркалом в прихожей, подняла воротник и стала рассматривать свое отражение, нарочито шумя при этом и кашляя. Женщина не просыпалась. На меня накатил страх, но я надеялась, что она проснется. Пошла в туалет, специально громко писала и сливала воду, но она по-прежнему спала. Из ее лифчика выглядывал сосок. Фильм кончился, и все звуки смолкли. Я еще долго стояла посредине комнаты, смотря на свои ботинки в прихожей. Затем подошла к спящей женщине, потрясла ее легонько за плечо и спросила:
— А можно я заберу себе манто?
Рот у нее был слегка приоткрыт, и оттуда стекала слюна. А еще был виден ряд маленьких, как у ребенка, зубов. Я дотронулась до них. Внезапно раздался пикающий звук, крышка CD-плеера открылась, и оттуда выехал сверкающий в свете лампы диск. Я испугалась и, даже не надевая ботинок, прямо в манто выскочила из ее комнаты.
На следующий день мне позвонила мама-сан из офиса и сказала, чтобы я приехала к ней в Восточный Коэндзи. Причину вызова она не объяснила. Я надела черное белье, полученное вчера от женщины, и поехала. Вместе с мама-сан на встречу пришел тот якудза, я хотела убежать, но у меня ноги подкосились от ужаса. Они привели меня ко мне домой, и, зайдя в квартиру, он схватил меня за волосы и заорал:
— Ты что делаешь?! — И ударил меня по щеке. А затем сказал мама-сан: — Все, можешь идти.
Она забрала вчерашние деньги, сказала, чтобы я больше не смела появляться у них в офисе, и ушла. Я заплакала, а мужчина закурил и снова меня ударил. Затем он взял валяющийся рядом шарф, запихал мне его в рот, включил телевизор на полную громкость и стал смотреть, пока я не прекратила плакать. Потом он вынул обслюнявленный шарф у меня изо рта, задрал мне юбку, взял со стола помаду и подкрасил мое анальное отверстие. Затем с силой воткнул помаду прямо мне в задницу.
— Больно! — закричала я.
Он снова запихал мне в рот шарф, схватил меня за волосы и отрезал их ножом. Я попыталась выбежать из квартиры прямо с шарфом во рту, но в этот момент в комнату зашли еще двое мужчин. Слезы застилали мне глаза, и я не очень хорошо поняла, что случилось дальше, но, кажется, мужчина обтер руку с налипшими на нее моими волосами о пол, взял манто и ушел. Оставшиеся двое вынули помаду у меня из задницы, кто-то засунул туда палец, согнул его, поднял вверх мои бедра, как рыбу на крючке, и в таком положении они меня изнасиловали.
