кадриль съ Софи — контрдансъ, какъ танецъ вульгарный, былъ изгнанъ на этомъ вечерѣ, тогда какъ его соперникъ сидѣлъ въ это время, повѣся носъ, въ углу и могъ только издали любоваться граціей и красотой его дамы. Кромѣ того, желая показать почтенной семьѣ, осмѣливавшейся отнестись къ нему такъ неуважительно, съ кѣмъ она имѣетъ дѣло, а можетъ быть, отчасти, и подъ вліяніемъ «розоваго вина», выпитаго имъ въ тотъ день въ огромномъ количествѣ, Дикъ сталъ выдѣлывать такія колѣнца, такъ быстро и ловко вертѣлъ своихъ дамъ, что все общество пришло въ изумленіе, а одинъ длинноногій кавалеръ, выбравшій себѣ въ дамы самую крошечную изъ воспитанницъ, даже разинулъ ротъ отъ восторга. Да что ужъ тутъ говорить, когда наша маменька такъ увлеклась его вывертцами, что позабыла отчитать, какъ слѣдуетъ, тремъ пансіонеркамъ, вздумавшимъ повеселиться отъ души, и невольно подумала, что съ такимъ зятькомъ лицомъ въ грязь не ударишь.
Въ эту критическую минуту миссъ Чегсъ оказалась надежной союзницей брата: она бросала презрительные взгляды на Дика и пользовалась всякимъ удобнымъ случаемъ, чтобы шепнуть Софи на ухо, что она вполнѣ ей сочувствуетъ и понимаетъ, какъ ей должно-быть непріятно танцовать съ такимъ смѣшнымъ кавалеромъ, что она все время какъ на иголкахъ, боится, какъ бы братъ не приколотилъ его, и умоляла ее взглянуть на Алика, на эти глаза, полные невыразимой любви къ ней и негодованія противъ нахала. Должно быть садовникъ никакъ не могъ совладать съ охватившими его чувствами: кровь бросилась ему даже въ носъ и залила его яркимъ румянцемъ.
— Вы непремѣнно должны танцовать съ миссъ Чегсъ, обратилась Софи къ Дику, послѣ того, какъ два раза кряду протанцовала съ его соперникомъ и кокетничала съ нимъ передъ самымъ носомъ у Дика. — Она такая прелестная дѣвушка, да и братъ ея прекрасный молодой человѣкъ.
— И вдобавокъ влюбленъ въ васъ, судя по тѣмъ взглядамъ, которые онъ на васъ бросаетъ, пробормоталъ Дикъ.
Тутъ подошла къ сестрѣ миссъ Дженъ — у нихъ уже заранѣе все было условлено.
— Ахъ, Софи, еслибъ ты знала, какъ онъ тебя ревнуетъ, проронила она, какъ будто невзначай.
— Ревнуетъ? какая дерзость! воскликнулъ Дикъ.
— Будьте осторожны, мистеръ Сунвеллеръ, а то какъ бы вамъ не пришлось раскаяться, замѣтила Дженъ.
— Ахъ, Дженъ, оставь пожалуйста, вмѣшалась Софи.
— Что оставь? вотъ глупости! Точно мистеръ Чегсъ не можетъ ревновать, если это ему нравится. Ты сама знаешь, что скоро онъ будетъ имѣть на это больше права, чѣмъ кто либо другой.
Эта сценка, придуманная съ цѣлью заставить Дика объясниться въ любви, къ сожалѣнію, не имѣла успѣха. Миссъ Дженъ, отъ природы сварливаго нрава, пересолила, обошлась слишкомъ рѣзко и этимъ раздражила Дика. Онъ тотчасъ же отошелъ въ сторону, уступая мѣсто сопернику, но, удаляясь, бросилъ на него вызывающій взглядъ. Тотъ съ негодованіемъ поднялъ брошенную перчатку.
— Вы, кажется, хотѣли мнѣ что-то сказать, сэръ, спросилъ Чегсъ, слѣдуя за Дикомъ по пятамъ въ самый уголъ. — Только сдѣлайте одолженіе, улыбнитесь, чтобы не догадались, въ чемъ дѣло. Вы изволили что-то сказать, сэръ, переспросилъ Чегсъ.
Мистеръ Сунвеллеръ поглядѣлъ съ надменной улыбкой на носки своего соперника, потомъ перевелъ глаза на его щиколотку, потомъ на колѣно, сталъ осматривать его жилетъ и каждую на немъ пуговицу, и только добравшись до его подбородка и носа, взглянулъ ему прямо въ глаза и вдругъ произнесъ:
— Нѣтъ, сэръ, я ничего не сказалъ.
— Гмъ! Чегсъ посмотрѣлъ черезъ плечо на публику и снова попросилъ Дика улыбнуться. — Можетъ быть, вы желали мнѣ что-то сказать, сэръ?
— Нѣтъ, не желалъ.
— Можетъ быть, вы ничего не имѣете сказать мнѣ въ настоящую минуту? еще разъ спросилъ Чегсъ, начиная злиться.
Вмѣсто отвѣта, Дикъ отвелъ глаза отъ лица своего соперника и, начавъ съ носа, скользнулъ по всей правой сторонѣ его тѣла, внимательно осмотрѣлъ носки, прошелся вверхъ по всей лѣвой сторонѣ и, добравшись до глазъ, опять посмотрѣлъ ему въ упоръ и сказалъ:
— Ничего не имѣю, сэръ.
— Очень радъ, сэръ, но я надѣюсь, что если вамъ понадобится сказать мнѣ что нибудь, вы съумѣете меня найти.
— Мнѣ не трудно будетъ узнать, если понадобится, сэръ.
— Кажется, мы больше ничего не имѣемъ сказать другъ другу, сэръ?
— Рѣшительно ничего, сэръ.
Тутъ они еще больше насупились другъ на друга и тѣмъ кончился ихъ странный поединокъ. Мистеръ Чегсъ поспѣшилъ пригласить Софи на танецъ и Дикъ усѣлся въ углу въ самомъ дурномъ расположеніи духа.
Какъ нарочно неподалеку отъ него сидѣла маменька съ старшей дочкой. Онѣ смотрѣли на танцующихъ. Къ нимъ то-и-дѣло подбѣгала миссъ Чегсъ, пользуясь свободной минутой, когда кавалеръ ея дѣлалъ соло, чтобы метнуть какое нибудь колкое словцо по адресу Дика. Рядомъ съ воспитательницами, вытянувшись въ струнку, сидѣли, на твердыхъ, неудобныхъ табуреткахъ, двѣ маленькія дѣвочки, глядѣвшія имъ все время въ глаза: когда маменька и старшая дочь улыбались, дѣвочки тоже улыбались, надѣясь заслужить одобреніе наставницъ: не тутъ-то было. Старуха всякій разъ гнѣвно хмурила брови и, наконецъ, объявила, что если онѣ еще разъ позволятъ себѣ такую дерзость, она тотчасъ же разошлетъ ихъ по домамъ. Эта угроза такъ подѣйствовала на одну изъ нихъ, болѣе слабенькую дѣвочку, что она расплакалась и ихъ обѣихъ тотчасъ же удалили съ вечера. Такая быстрая расправа навела ужасъ и на другихъ дѣтей.
— Какую я вамъ скажу новость! говорила миссъ Чегсъ въ одинъ изъ своихъ набѣговъ. — Сейчасъ Аликъ такъ горячо объяснялся съ Софи… Честное слово, онъ имѣетъ на нее серьезные виды.
— А что именно онъ говорилъ ей? спросила старуха.
— Да разныя разности. Вы не можете себѣ представить, какъ онъ былъ взволнованъ.
— Однако, это ужъ черезчуръ, подумалъ Дикъ и, воспользовавшись перерывомъ въ танцахъ, всталъ съ своего мѣста въ ту самую минуту, какъ Чегсъ подсаживался къ маменькѣ, чтобы засвидѣтельствовать ей свое почтеніе, онъ фертомъ прошелъ черезъ всю комнату: знай, молъ, нашихъ; намъ, молъ, все нипочемъ, а o такихъ пустякахъ мы и думать не станемъ. По дорогѣ онъ столкнулся съ Дженъ, кокетничавшей, за неимѣніемъ лучшаго, съ какимъ-то дряхлымъ старичкомъ — онъ занималъ комнату въ нижнемъ этажѣ — и прямо направился къ двери, у которой сидѣла Софи, красная, какъ піонъ, отъ любовныхъ нашептываній садовника Чегса. Дикъ остановился, чтобы проститься съ ней.
— Мой челнъ у берега, ладья въ морѣ. Я шелъ къ тебѣ затѣмъ, чтобы проститься въ горѣ, произнесъ онъ, печально глядя на нее.
— Вы уходите, спросила она яко бы равнодушнымъ тономъ. На самомъ дѣлѣ она была опечалена тѣмъ, что хитрость ея увѣнчалась полнымъ успѣхомъ.
— Ухожу ли я? съ горечью повторилъ Дикъ. — Да, я ухожу. Да вамъ-то не все ли равно?
— Нѣтъ, я только хотѣла
