Лорд Аффенхем опечалился. Он корил себя, что увлекся любопытством, когда надо было сосредоточиться на главном. Теперь он навсегда лишил себя радости взять частного сыщика за шею и завязать ее морским узлом. Случай стучится к нам в дверь лишь однажды, и он проморгал этот стук.
Лорд Аффенхем, подобно поэту, чувствовал, что горше слов не выведет перо, чем эти: так могло бы статься.
Вырвавшись от лорда Аффенхема, Шимп Твист метнулся вправо по коридору. Знай он топографию дома, он свернул бы налево и легко ускользнул через заднее крыльцо, от которого его отделяли лишь несколько шагов.
Однако рок судил, чтобы он побежал в главную часть дома и вскоре оказался перед дверью, обитой зеленым сукном. На миг он помедлил, но только на миг. Он не знал, чтО за дверью, зато отчетливо помнил, чтО позади, поэтому ринулся на преграду, как бык на ворота. Дверь легко повернулась на петлях, и Шимп оказался в просторном помещении, заставленном стульями, столиками и старыми дубовыми диванами. С одного конца виднелась тяжелая дубовая дверь, с другого — широкая лестница на верхние этажи. Короче, он был в прихожей, и здесь на мгновение задумался, решая, что предпринять дальше.
Шимп радовался передышке и даже не столько радовался, сколько дивился. Он не мог взять в толк, почему не слышит топота тяжелых ног, и почему обитая зеленым сукном дверь не распахнется, явив взорам разгневанного преследователя. Он гадал, что сталось с лордом Аффенхемом.
Последний и впрямь пробежал несколько шагов, однако комплекция его скорее способствовала величавой медлительности, чем суетливой беготне. С самого начала он мог рассчитывать лишь на утешительное второе место. Увидев, что жертва припустила со всех ног, он вспомнил о хрусте в суставах и прекратил погоню. «Бог дал, Бог взял», — сказал себе философ и направился в буфетную выпить рюмку портвейна.
Шимп стоял, затаив дыхание, его бегающие глазки перескакивали с одного уютно обставленного уголка на другой. Наконец-то он был один, но не мог сказать, долго ли это продлится. Слева была дверь, а за ней — коридор в неведомое. В любой миг кто-нибудь мог войти, и это понуждало к дальнейшим действиям. Прилечь и помечтать хорошо для человека свободного, но не для загнанного оленя.
Взгляд его привлекли окошки с цветочными горшками по обе стороны дубовой двери. За ними виднелись синее небо и зелень. До Шимпа постепенно дошло, что это — парадная дверь Шипли-холла, и от свободы его отделяет лишь поворот ручки.
Он метнулся к двери, но в этот миг снаружи донеслись голоса. Он отскочил назад. Тут открылась дверь из коридора и стало слышно, как кто-то насвистывает. Сразу объясним: это был мистер Трампер. Он отлично поупражнялся на бильярде и, вполне оправившись от встречи с лордом Аффенхемом, шел к себе переодеваться.
Шимп почувствовал, что его обложили со всех сторон, и готов был принять неизбежное, когда увидел свободный путь к отступлению. До сих пор, несмотря на явно чрезмерную населенность, никто еще не появился на лестнице. Он решил восполнить пробел, в несколько прыжков взлетел по ступеням, оправдывая свое сходство с мартышкой, и мистер Трампер, выходя из бильярдной, краем глаза приметил какое-то движение. На мгновение ему стало не по себе. Он не узнал прыгуна и не мог припомнить, чтобы кто-нибудь в приватном зоопарке миссис Корк двигался с такой стремительностью.
У мистера Трампера мелькнула мысль о квартирном воре, но он тут же ее отбросил. Воры — существа ночные и вряд ли устраивают то, что можно назвать утренними сеансами. Кроме того, воры не бегают по лестницам. Они крадутся, как мидийское воинство, а не скачут, как угорелые.
Успокоившись, он вновь принялся насвистывать и, бросив взгляд на столик
— не пришло ли ему писем с вечерней почтой — повернулся к миссис Корк, которая только что вошла с улицы. С ней была миссис Барлоу.
— О, Юстэс, — сказала миссис Корк, — вы мне нужны. У нас кончились муравьиные яйца для рыбок. Пожалуйста, завтра утром первым делом сходите в деревню и купите. Думаю, они есть в бакалее.
— Конечно, конечно, — сказал мистер Трампер. — Непременно, Кларисса. С огромным удовольствием.
Миссис Барлоу высказала свою давнюю мысль: как это удивительно, что рыбки любят муравьиные яйца, ведь в природе они и муравьи вращаются, так сказать, в разных сферах. На это миссис Корк поведала про знакомого эму, который ел аспирин. За интересным разговором мистер Трампер совсем забыл о загадочном посетителе с пружинами вместо ног.
Шимп, тем временем, достиг второго этажа и обнаружил, что, хотя быстрый маневр и уберег его от утомительной необходимости знакомиться с множеством новых людей, мытарства на этом не закончились, как он надеялся, а лишь начинаются. Вопрос, что делать дальше, стоял перед ним в прежней первозданной остроте. Сверху доносился шум, указывающий на присутствие еще кого-то из бесчисленных постояльцев. Шимпу, в его теперешнем смятении чувств, казалось, что этот человек направляется к нему.
В любой миг кто-нибудь мог подняться снизу или спуститься сверху. Требовалось немедленно отыскать надежное прибежище, а единственным надежным прибежищем поблизости была спальня, возле которой он стоял. Вообще-то после встречи с лордом Аффенхемом Шимп зарекся лезть в незнакомые спальни, но выбирать не приходилось.
Он подкрался к двери и заглянул внутрь. Комната была пуста. Трудно поверить, что в этом людном доме отыскалось свободное место, тем не менее это было именно так. Он метнулся за дверь и замер, прислушиваясь.
До его слуха донеслись шаги мистера Трампера, который поднимался по лестнице, и в мозгу мелькнула парализующая догадка, что тот направляется в эту самую комнату. Вполне в духе сегодняшнего невезения, подумал Шимп, и, надо сказать, не ошибся. Мистер Трампер, выслушав все, что можно было выслушать об эму и аквариумных рыбках, продолжил путь на второй этаж, чтобы переодеться к ужину. Шимп замер в ужасе, его глазки-пуговки забегали туда-сюда. Взгляд его упал на небольшой гардероб в дальнем конце комнаты.
Это зрелище подействовало на него, как глоток свежего морского воздуха. Шимп никогда не чувствовал себя спокойно вне платяного шкафа. Человек либо страдает, либо не страдает комплексом гардероба. Шимп страдал, и гардероб в дальнем конце комнаты притягивал его, как магнит. Он сознавал, что внутри будет несколько тесновато, но стремился к шкафу, как олень стремится на источники вод. С тех пор, как он увидел Джефа взбегающим по лестнице Холси-билдингс, у него ни разу не возникало такого сильного позыва укрыться в шкафу.
Тридцать секунд спустя он уже был внутри. Хватило бы и двадцати трех, но он помедлил, проверяя, нет ли в дверце ключа. Ключа не было. Он втиснулся в тесное пространство и понял, что торопился не зря. Весело насвистывая, в комнату вошел мистер Трампер.
Юстэс Трампер был на вершине блаженства. Он разбил несколько дублей в бильярдной, что само по себе приятно, а тут еще миссис Корк попросила его сходить в деревню за муравьиными яйцами. Последнее обстоятельство радовало его несказанно.
Каждый влюбленный мечтает угождать даме. Мистер Трампер видел проблеск надежды в том, что обожаемый предмет прибегает к его услугам. Двенадцать лет, с тех пор, как мистер Корк скончался от воспаления легких, после того, как накануне Нового года свалился в фонтан на Трафальгарской площади, Юстэс Трампер робко ухаживал за его вдовой, и такие просьбы поддерживали в нем дух. Женщина, которая сегодня просит купить муравьиные яйца, завтра несмело шепнет «да». По крайней мере, так казалось мистеру Трамперу.
Продолжая насвистывать, он выпрыгнул из одежды, ополоснулся водой из кувшина, впрыгнул в вечерние брюки и надел рубашку. Только приступив к завязыванию галстука — что, как известно, требует определенной сосредоточенности — Юстэс Трампер перестал насвистывать. В этот самый миг Шимп Твист, у которого давно чесалось в носу, не выдержал и чихнул. В затихшей комнате это прозвучало, как звук трубы. Мистер Трампер подпрыгнул на шесть дюймов и опустился на пол, дрожа всеми поджилками. Галстук выпал из его обмякшей руки.
До сего времени, занятый более приятными мыслями, мистер Трампер отодвинул на задний план тайну неведомого спринтера. Теперь она нахлынула на него, как цунами, и он понял, что первое подозрение не обмануло. Как ни трудно поверить, что вор вышел на промысел в такой час, других объяснений не оставалось. Видимо, грабитель печется о своем здоровье и предпочитает обчищать дома в светлое время суток, чтобы оставить ночь для долгого, освежающего сна.
Рассуждения мистера Трампера строились на том, что непонятный звук донесся из гардероба. Честные люди, чувствовал он, не прячутся по шкафам, и был, разумеется, прав. Простой вопрос: «Прячетесь ли вы в шкафах?» — лучшее средство отделить овец от козлищ. Лакмусовая бумажка. Мы совершенно справедливо осуждаем того, кто ответит: «Да».
