— Слушай, может отойдем от стереотипов? Может, галстук-бабочку? Это идеально для речи со сцены перед камерами.
У Волосатки красная помада. Она докуривает сигарету без фильтра до самого конца.
— Извините, а на какой прием вы собираетесь? В последнее время модно приходить на обычные приемы или вечеринки в строгом костюме. В Нью-Йорке, например, — пытается помочь услужливая продавщица, обнажая десны каждый раз, когда открывает рот.
— Это не вечеринка. Это премьера. Он, видите ли, режиссер и должен сегодня речь толкать. Он, блин, знаменитость у нас.
— Режиссер?! — продавщица прикрывает рот рукой и смотрит на меня. — Извините, а что за фильм?
Волосатка выпучивает глазам
— «Отель у водопада».
Мой фильм еще до премьеры стал предметом обсуждения. И произошло это по двум причинам. Первая — это то, что моя книга по фильму попала в бестселлеры. Я впервые писал книгу и понял, что эта работа для меня. Я поехал в отель у теплых источников в горах Дзёсю и затворился там на два с лишним месяца. Наслаждаясь красотой поздней весны, постепенно превращающейся в раннее лето, я накатал повесть на триста страниц. За два месяца я тесно сдружился с хозяйкой, бабулей родом из Ниигата. Каждый вечер во время ужина она рассказывала мне о том, какая сложная у нее была жизнь с самого рождения, когда ее, совсем маленькую, удочерили приемные родители. Я даже пару раз нарочно всплакнул, слушая ее истории. Второй раз она вышла замуж в Токио, но брак был устроен по договоренности, она даже не видела своего мужа до свадьбы. Им оказался некий клерк низшего разряда, уволенный из Министерства связи, гордый мужчина, у которого была властная мачеха. Еще у него было четверо детей, и самому младшему не исполнилось еще и двух лет. Не в пример мужу, который сидел дома на пособие по безработице, моя хозяйка торговала моллюсками на улицах города, и все ради маленького Ёсихиса. Она работала день и ночь, а ее свекровь, происходящая из известного рода, люто ненавидела ее за занятие, достойное только простых людей. В итоге они с мужем расстались, прожив вместе три года и четырнадцать дней. Хозяйка, не закончившая даже младшую школу, по ее собственному признанию, была довольно глупа, и свекровь с помощью адвоката запугала ее и отобрала все деньги, заработанные на продаже моллюсков. Ее оставили, в прямом смысле, без трусов. Тогда она приехала в отель близ горячего источника, стала жить здесь и работать. Сначала боялась холода, но потом ей стало хорошо, ведь теперь нечего было терять. Через шесть лет в один летний день к ней приехал Ёсихиса. Он привез ее любимый маринованный редис в подарок, улыбнулся ей и спросил: «Мама, как ты?» Она хорошо запомнила момент его отъезда. Казалось, цикады всего мира собрались, чтобы спеть для Ёсихиса. А он улыбался ей все время, пока ждал автобуса и когда садился в него. Моя хозяйка была очень счастлива, несмотря на все трудности, теперь у нее было что-то, чему можно было порадоваться. Ёсихиса рос здоровым мальчиком, и, радуясь этому обстоятельству, она перестала беспокоиться. У нее не было собственных детей, и я за два месяца стал ей как сын, она мне сама об этом сказала. Слова, произнесенные ею на прощанье, так сильно впечатлили меня, что навсегда остались звучать в ушах:
— Сюда и раньше приезжали писатели, но не было никого, кто бы провел в этом одиноком месте так много времени, как ты. Разве что очень больные… Этот источник здорово помогает при сифилисе и проказе.
— А что тогда, если не пиджак… Подумай сам, над тобой же будут смеяться, если что.
— Я бы хотел блестящую ткань.
— Панбархат? Сказал бы сразу, мне было бы легче.
Существовала еще одна причина для возникновения шумихи вокруг моего фильма. Актриса, исполняющая главную роль, пыталась покончить с собой. Но давайте я вам сначала расскажу сюжет «Отеля у водопада».
Дело происходит в пустынном месте, у моста Сайкай, известного своими видами на водопады западного Кюсю. «Отель у водопада» находится в глубине ущелья, сразу за мостом. Он на самом деле существует. Прежде чем построили большой мост Вакато, местечко Сайкай по праву гордилось самым большим и длинным на всем востоке мостом и бурным течением больших и малых водопадов. Естественно, что здесь происходило много самоубийств. В «Отель у водопада» приезжает молодой, добившийся когда-то успеха предприниматель. Он родился недалеко от этих мест, в Ханарэдзима, что в Нагасаки. Предприниматель с нуля создал предприятие по продаже морепродуктов в рестораны, про таких еще говорят: «Он создал себя сам». Но незадолго до возвращения на родину он не справляется с оплатой счетов и терпит банкротство. И, как водится, приезжает в отель для того, чтобы свести счеты с жизнью. Он снимает комнату на самом верхнем этаже, каждый день ест живых креветок и суп мисо из мраморного окуня, любуется течением водопадов. В один из таких дней он смотрит на волны в ущелье и замечает молодого рыбака. У парня довольно хрупкое телосложение, но почему-то облик его, стоящего на скале, трогает предпринимателя до глубины души. Он интересуется у управляющей отелем насчет парня, а та отвечает ему, что малый немного сумасшедший, и рассказывает историю о том, как он, будучи младенцем, гулял по мосту и упал в воду. Сильное течение непременно бы расправилось с ним, подобно тому как оно это делало с другими. Если кто падал, его тело уносило и никогда оно не всплывало более. А этого выловили без малейшей царапины и начали бояться, считая если не богом, то кем-то необычным, совсем не вписываемым в привычный уклад жизни людей. Предприниматель спускается к парню и заговаривает с ним. Он оказывается вовсе не богом, а самым обыкновенным застенчивым человеком. Они становятся друзьями. Тем временем управляющая прознает, что ее гость на самом деле тот самый известный предприниматель. Она сообщает об этом хозяину отеля, тот начальнику местного ведомства по делам туризма, а он совместно с главой торгово-промышленной палаты устраивает моему предпринимателю большой прием. Я снимал сцену приема точно так же, как была снята сцена свадьбы в «Охотнике на оленей». Вести о том, что дело их гостя потерпело крах, еще не дошли до всех. Для него устраиваются многочисленные приемы и вечеринки, и на одной из них наш уставший от внимания герой встречает Куми — героиню моего повествования. Куми работает хостес в клубе, а еще она ярая мазохистка, жесткая девушка, научившаяся наслаждаться чувством ненависти к людям из-за какого-то мужчины, который издевался над ней когда-то. Предприниматель влюбляется в нее. Скоро известие о его банкротстве доходит до этого местечка, и все отворачиваются от него. Не вынеся проклятий и обвинений со стороны хозяина и управляющей, Куми и предприниматель покидают отель у водопада. Темной ночью, на берегу потока героиня внезапно прекращает заниматься мазохизмом с героем. Для этой сцены я использовал нарезку из «Унесенных». Куми не разрешает ему связывать ее и не дает заниматься любимым анальным и оральным сексом, да к тому же смеется над ним. Он бьет ее деревяшкой, проплывающей мимо в потоке, разбивает голову, и ее, всю в крови, уносит течением. Он выбрасывает деревяшку в воду и садится на песок, обхватив голову руками. Бессмертный подросток, который когда-то упал в воду, смотрит на него. По воде плывет красная от крови деревяшка. Фильм заканчивается.
— Да, точно, блузон. Я видела в зимней коллекции, итальянский, панбархатный, с воротником и на трех пуговицах.
— Вы о коллекции Рив Гош? — спрашивает услужливая продавщица, поглаживая искусственный цветок у себя на груди.
— Рив Гош? По-моему, Валентине.
— У Валентине нет блузонов на трех пуговицах, к тому же зимняя коллекция даже еще не показывалась в Нью-Йорке. Наверное, вы видели блузон в «Уорлд Фэшн»?
— Да, в сентябрьском выпуске. Значит, Рив Гош… а у вас есть?
— Да.
— Покажи.
Актрису, исполнившую роль Куми, звали Миэ. Я нашел ее в пивном баре на Акасака. Она была неопытна как актриса, но уже состоялась как модель. В лифте отеля «Пасифик Айлендер» на Гавайях до сих пор висит постер с ее изображением, на котором она приглашает всех желающих на дискотеку. Несмотря на ее неопытность, я сразу почувствовал, что роль Куми она исполнить сможет. Режиссеру всегда полезно иметь такое чувство. Прочитав сценарий, она позвонила мне вся в слезах и начала говорить, что это ужасно, что ее отец сейчас лежит в больнице, что ему будут делать сложнейшую операцию по удалению камней из мочевого пузыря. Вроде бы врачи собирались через тонкую трубку накачать камни нитроглицерином и взорвать. Она сказала мне, что не может сейчас исполнять такую роль, что ее отец будет шокирован, но в итоге согласилась.
Сцены с Миэ я решил снимать по развитию сюжета. Обычно в кино порядок съемок происходит в соответствии с расписанием актеров, местом съемок и так далее, но я хотел, чтобы она сжилась с Куми, почувствовала себя ею, поэтому съемки проходили по порядку событий. В самый первый день, когда мы снимали сцену, где Куми обнимают, она, несмотря на то что была одета, плакала от стыда и не смогла сниматься. Меня вызвал продюсер, наорал и потребовал заменить ее. Я изо всех сил разубеждал его, хотя у меня не было уверенности в том, выдержит ли она сцены, где ее раздевают, связывают и пихают в задницу свечку. Почему я был столь настойчив, не имея ни капли уверенности в ней, не знаю. Однако, по мере того как мы снимали дальше, Миэ преобразилась настолько, что было даже удивительно. Во время съемок сцены, где она еще с двумя хостес занимается сексом с предпринимателем, обе актрисы плакали, и только она, тряся попкой, соблазнительно улыбалась. Все закончилось тем, что она не смогла больше контролировать перемены в себе и начала саму себя бояться.
