— А потом с пустыми карманами снова за работу.
— Ну, нет, дудки! — заорал Бишоп. — Сумею вовремя затянуть свой кошель. Не сомневайтесь! А потом в южную Калифорнию. Я уже давно точу зубы на фруктовое ранчо тысяч этак в сорок. Не стану я больше работать ради хлеба насущного, кончено! Я давно уже все вычислил. Возьму рабочих для обработки ранчо, управляющего для заведования всем делом, а сам буду жить хозяином и проживать доход. В конюшне у меня всегда будет наготове пара мустангов; придет охота порыскать за золотом — оседлал лошадей и айда! Там, на востоке, в пустыне, тоже найдется немало песочка.
— А как же дом? Разве у вас не будет дома на ранчо?
— Разумеется, будет и дом. Вокруг разведу душистый горошек, а позади устрою огород: бобы, шпинат, редиска, огурцы, спаржа, репа, морковь, капуста там всякая. И женщину заведу себе, чтобы она притягивала меня назад, когда я чересчур увлекусь золотоискательством. Послушайте, вы вот собаку съели на горном деле, а известно ли вам, что такое золотая лихорадка? Нет? Так запомните же, она злее водки, лошадей и карт. Женщины еще иногда помогают, если подвернутся вовремя. Поэтому, как только почувствуете первый приступ болезни, ступайте и женитесь. Это единственное спасение; впрочем, бывает, что даже и такое сильное средство не действует. По-настоящему мне нужно было сделать это много лет назад. Пожалуй, из Дэла Бишопа вышло бы тогда что-нибудь путное. Черт подери, сколько дел я проворонил и сколько погубил в себе талантов из-за этой проклятой страсти. Послушайте, Корлис! Вам необходимо жениться, и чем скорее, тем лучше. Говорю вам прямо. Запомните мой совет и расстаньтесь поскорее с холостяцкой жизнью.
Корлис рассмеялся.
— Верно, верно. Я старше вас и знаю, что говорю. Там, в Даусоне, есть лакомый кусочек, и мне очень хотелось бы, чтобы он достался вам. Вы оба созданы друг для друга.
Корлис давно уже пережил ту стадию щепетильности, когда вмешательство Бишопа показалось бы ему нахальством. Скитание по дикой безлюдной тропе, где люди спят под одним одеялом и по-братски делят страдания и лишения, быстро стирает все различия. Корлис уже давно успел убедиться в этом и вместо того, чтобы обидеться, проглотил кусок пирога и прикусил язык.
— Почему бы вам не рискнуть? — продолжал настаивать Дэл. — Разве она вам не нравится? Знаю, что нравится, иначе вы бы не возвращались от нее домой с таким видом, точно побывали на небесах. Говорю вам: рискните, пока у вас есть шансы. Была у меня одна девушка, Эмми, просто бутончик, скажу вам, и мы с места в карьер полюбились друг другу. Но я в те поры гонялся за золотом и откладывал объяснение со дня на день. А в это время подвернулся этакий здоровый черномазый франт и начал увиваться вокруг нее. Тут я решил, наконец, заговорить. Но отправился на одну разведку, самую последнюю, а когда вернулся, она была уже миссис — другая фамилия. Берегитесь, недаром тут вертится этот писака, мерзавец, которого я угостил тогда на улице. Он действует напрямик и не теряет времени. А вы точь-в-точь, как я, носитесь из конца в конец, а невесту, того и гляди, прозеваете. Запомните мои слова, Корлис! В какой-нибудь славный морозный денек вернетесь вы домой и застанете их под одной крышей. Верно говорю! А вам не останется в жизни ничего, кроме погони за золотом.
Эта перспектива показалась Корлису настолько неприятной, что он нахмурился и приказал Дэлу замолчать.
— Кому замолчать? Мне? — спросил Дэл с таким оскорбленным видом, что Корлис рассмеялся.
— А что бы вы сделали на моем месте? — спросил он.
— Я? Уж так и быть, скажу вам. Как только вернетесь, ступайте к ней. Условьтесь с ней наперед, когда будете встречаться, да запишите лучше, чтобы не забыть. Постарайтесь сделать заявку на все ее свободное время, чтобы выставить того молодца из игры. Не слишком распинайтесь перед ней — она не такого сорта, но и не заноситесь чересчур. Держитесь так — серединка на половинку, поняли? А потом, спустя некоторое время, когда вы увидите, что она в хорошем настроении и улыбается вам этак ласково да умильно, наберитесь храбрости и просите ее руки. Разумеется, я не берусь сказать, как надо проделывать эту церемонию. Это уж вы сами обмозгуйте. Но, главное, не тяните слишком долго. Лучше жениться рано, чем никогда. А если этот писака станет совать свой нос, дайте ему хорошенько в рыло. Это сразу поубавит ему спеси. А еще лучше, отведите его в сторонку да поговорите по душам. Скажите ему, что вы человек опасный и сделали на нее заявку еще в ту пору, когда у него молоко на губах не обсохло, и что если он будет вертеться и мешать вам, вы продырявите ему башку.
Бишоп поднялся, потянулся и вышел из палатки, чтобы покормить собак.
— Главное, не забудьте насчет башки. А если вы брезгаете таким делом, позовите меня. Я не заставлю его долго ждать.
— Ах, соленое море, мисс Уэлз, крепкую, соленую воду, огромные волны и тяжелые лодки, на которых можно плавать и в тихую, и в бурную погоду, я знаю хорошо. Но пресные воды и маленькие челноки, эти яичные скорлупы, пузыри какие-то, нет, уж увольте! Порыв ветра, вздох или неверное движение и готово — вы перевернулись. Право, это для меня китайская грамота. — И маркиз Курбертэн виновато улыбнулся и продолжал: — Однако сам по себе спорт этот великолепен, восхитителен, я наблюдал с берега и, признаться, завидовал. Когда-нибудь надеюсь научиться.
— Это совсем не так трудно, — возразил Сэн Винсент. — Не правда ли, мисс Уэлз? Побольше душевного и физического равновесия, в этом вся суть…
— Как для канатного плясуна?
— О, вы неисправимы, — рассмеялась Фрона. — Я уверена, что вы умеете управлять челноками не хуже нас.
— А вы разве умеете? Ведь вы женщина! — несмотря на весь свой космополитизм, француз никак не мог привыкнуть к независимости и ловкости американок. — Как же вы научились?
— Когда я была совсем маленькой девочкой и жила в Дайе, среди индейцев. Но весной, после вскрытия реки, мы дадим вам первые уроки, мистер Сэн Винсент и я. Таким образом, вы вернетесь к цивилизованной жизни, несколько пополнив свое образование новыми приобретениями. Я не сомневаюсь, что этот спорт вам очень понравится.
— Разумеется, под руководством такого очаровательного ментора, — любезно проговорил он.
— А как, по-вашему, мистер Сэн Винсент, понравится мне этот спорт? Вы сами любите его? Вы, который держитесь всегда на заднем плане, скупитесь на слова и остаетесь для всех нас вечной загадкой. Мне кажется, что вы владеете глубочайшей мудростью, почерпнутой из громадного опыта, и просто не желаете поделиться с нами. — Маркиз быстро обернулся к Фроне. — Я, кажется, говорил вам, что мы старые друзья, это дает мне право подтрунивать над ним. Не так ли, мистер Сэн Винсент?
Грегори кивнул головой, а Фрона заметила:
— Я уверена, что вы познакомились где-нибудь на краю света.
— В Йокохаме, — коротко объяснил Сэн Винсент. — Одиннадцать лет назад, во время цветения вишен. Но маркиз Курбертэн несправедлив ко мне и явно насмехается. Боюсь, что я бываю иногда чересчур болтлив.
— Вы просто мученик, — пошутила Фрона, — мы изводим вас своими приставаниями. Но что поделаешь: вы так интересно рассказываете.
— Кстати, расскажите нам о каком-нибудь приключении в лодке, — попросил француз. — Что-нибудь страшное, чтобы волосы зашевелились.
Они пододвинулись поближе к объемистой пылающей печке (дело происходило в гостиной миссис Шовилль), и Сэн Винсент рассказал о мощном водовороте в Бок-Каньоне, о грозных порогах Белой Лошади и о малодушном товарище, который покинул его в критическую минуту, а сам обошел по берегу. Все это произошло девять лет назад, когда Юкон был еще неизведанной страной.
Через полчаса в комнату с шумом ворвалась миссис Шовилль, ведя за собой Корлиса.
— Ах, эта гора! Я совсем задыхаюсь! — простонала она, стягивая рукавицы. — Вот уж не везет! — объявила она через минуту с не меньшей энергией. — Этот спектакль никогда не наладится! Не суждено мне быть миссис Линден! Крогстад отправился на прииски, на Индейскую Реку, и никто не знает, когда он вернется. Крогстад (она обратилась к Корлису) — это мистер Мейбрик, а у миссис Александер невралгия, и она не выходит из дому. Итак, репетиции сегодня не будет, это ясно.
— Единственной наградой за то, что я решилась выйти и заставила вас всех ждать, была встреча с этим оригиналом.
Она подтолкнула Корлиса вперед.
— О, вы не знакомы! Маркиз Курбертэн — мистер Корлис. Если вы откроете богатые залежи, маркиз, советую вам продать их мистеру Корлису. Он богат, как Крез, и покупает решительно все, лишь бы дело было хорошее, а если вы и не найдете ничего, все равно продавайте. Он профессиональный филантроп, имейте это в виду. Но, поверите ли? — снова обратилась она ко всему обществу. — Этот удивительный субъект любезно предложил проводить меня до верха горы и поболтать по дороге… Поболтать! Но наотрез отказался зайти посмотреть на репетицию. Однако, узнав, что никакой репетиции не будет, мистер Корлис, словно флюгер, немедленно изменил направление. И вот он здесь, хотя и уверяет, что ему бы следовало быть теперь на Ручье Миллера. Говоря между нами, всем известно, какие темные делишки…
