Честные подмастерья в изумлении перестали жевать и тотчас с довольно глупым видом постарались выполнить эту необыкновенную задачу. Маленький шваб справился скорее всех и воскликнул с похотливой улыбкой:
- Да, достойнейшая девица Цюз! Если вы это любезно разрешаете, то я вижу вас не только втройне, но даже стократно: вы парите вокруг меня, взираете на меня благосклонным оком и предлагаете мне тысячи нежных поцелуев!
- Ну нет! - сказала Цюз укоризненно. - Какое непристойное преувеличение! Как вы смеете, дерзкий Дитрих? Не в стократном виде разрешила я вам это, не говоря уже о поцелуях, а лишь в трехкратном для каждого и в скромной и приличной манере, которая бы меня не оскорбляла!
- Да! - воскликнул наконец Иобст, поводя вокруг себя обглоданным корешком груши. - Только в трехкратном вижу я милейшую девицу Бюнцлин; вижу, как она благопристойнейшим образом кружит вокруг меня и благосклонно мне кивает, приложив руку к сердцу. Благодарю, покорнейше благодарю, чувствительно благодарю, - закончил он, ухмыляясь и кланяясь на три стороны, словно он воочию видел эти призраки.
- Вот это правильно, - сказала Цюз с улыбкой, - если между вами и есть некоторое различие, то вы, любезный Иобст, во всяком случае, самый одаренный и, уж бесспорно, самый понятливый из всех.
У баварца Фридолина воображение еще не успело разыграться, но, услыхав похвалы, расточаемые Иобсту, он испугался и торопливо воскликнул:
- Я также вижу милейшую девицу Бюнцлин в тройном виде; вот она кружит вокруг меня пристойнейшим образом и сладострастно кивает мне, приложив руку к...
- Фу, баварец! - вскричала Цюз и отвернулась. - Ни слова более! Откуда у вас берется дерзость говорит обо мне в таких неподобных выражениях и воображать такие пакости? Фу, фу!
Бедного баварца словно громом поразило; он густо покраснел, не понимая причины ее гнева, - ведь он ровно ничего не придумал и только услыхав, что саксонец удостоился похвалы за свою речь, с грехом пополам пересказал ее. Снова повернувшись к Дитриху, Цюз сказала:
- Ну как, любезный Дитрих, не пришло ли вам в голову что-нибудь более нравственное?
- Да, с вашего позволения, - отвечал тот, обрадованный тем, что к нему вновь обратились, - я вижу вас теперь возле себя в том же трехкратном виде; вы дружески смотрите на меня - дружески, но скромно - и подаете мне три белоснежных ручки, которые я целую.
- Очень хорошо, - сказала Цюз, - а вы, Фридолин, неужели вы все еще не устыдились своего заблуждения? Неужели ваша пылкая кровь все еще не охладилась и вы не можете изложить свои чувства в подобающих выражениях?
- Простите, - сказал Фридолин смущенно, - теперь мне кажется, что я вижу трех девиц, предлагающих мне сушеные груши; они, по-видимому, относятся ко мне благосклонно, все они одинаково прекрасны, и сделать выбор между ними - для меня дело весьма нелегкое!
- Итак, - заявила Цюз, - если вы, окруженные в своем воображении девятью равно достойными особами, все же при таком чудесном изобилии ощущаете в сердцах своих неудовлетворенность, то судите сами о моем состоянии; подобно тому как я благодаря душевной скромности и мудрости всегда умею владеть собой, так и вы возьмите мою твердость за образец и поклянитесь мне и друг другу ладить в будущем между собой; и как я расстаюсь с вами дружески, так и вы должны расстаться друзьями, каково бы ни было ожидающее вас решение судьбы. Дайте же мне ваши руки и поклянитесь!
- Да, конечно, - воскликнул Иобст, - что до меня, я охотно пойду на это, за мной дело не станет!
Оба других подмастерья тотчас закричали: "И за мной тоже! И за мной тоже!", и все они соединили свои руки. Каждый, однако, намерен был, во всяком случае, мчаться изо всех сил.
- За мной действительно дело не станет, - повторил Иобст, - потому что с юных лет я был от природы сострадательным и миролюбивым. Никогда еще я ни с кем не ссорился и никогда не мог видеть страданий какого-нибудь Зверька; где бы я ни был, везде я умел ладить с людьми и удостаивался высших похвал за свое смирное поведение. И хотя я во многом разбираюсь и вообще парень смышленый, однако никто никогда не видел, чтобы я вмешивался во что-нибудь, что меня не касалось, и всегда я выполнял свои обязанности самым добросовестным образом. Я могу работать сколько мне вздумается, и это мне не повредит, - потому что я здоровяк, мужчина, можно сказать, в соку! Все мои хозяйки говорили, что я мастер на все руки, верх совершенства и что со мной легко ужиться. Ах! Я в самом деле думаю, что с вами я жил бы как в раю, дражайшая девица Цюз!
- Эх, - с жаром сказал баварец, - этому я охотно верю; для того, чтобы жить с этой девицей как в раю, не требуется особого искусства. Это уж и мне бы удалось, смекалкой меня бог не обидел! Свое ремесло я знаю в совершенстве и умею в делах своих держать порядок, не прибегая к сильным выражениям. И хотя я жил в самых больших городах, однако нигде у меня не было ни ссор, ни раздоров, и никогда я даже не побил кошку, не раздавил паука. Я человек воздержанный и трезвый и доволен любой пищей, умею обходиться самым малым. Я тоже здоров и силен и могу многое выдержать; чистая совесть - наилучший жизненный эликсир; все звери любят меня и бегают за мной, потому что они чуют мою чистую совесть, а у неправедного человека они не живут. Однажды какой-то пудель следовал за мной целых три дня, когда я шел из города Ульма, и в конце концов я вынужден был отдать его одному крестьянину, так как мне, скромному подмастерью, не по карману было прокормить такое животное. А когда я странствовал по Богемскому лесу, олени и серны подпускали меня к себе на двадцать шагов и нисколько меня не боялись. Просто удивительно, как даже дикие звери разбираются в людях и знают, у кого доброе сердце!
- Да, это, должно быть, правда! - воскликнул шваб. - Разве вы не видите, как этот зяблик все время кружит вокруг меня и льнет ко мне? А вот та белка на ели поминутно оглядывается на меня, а жучок ползет по моей ноге, и никак его но согнать! Ему-то, видно, очень хорошо со мной, милому, доброму созданьицу!
Но тут Цюз ощутила ревность и довольно резко заявила:
- Все животные рады жить у меня! Как-то раз птичка прожила у меня восемь лет и, умирая, очень неохотно рассталась со мной; наша кошка не отстает от меня ни на шаг, а соседские голуби толкутся и ссорятся перед моим окном, когда я им сыплю крошки. Удивительными свойствами обладают звери, причем у каждого - свои! Лев охотно следует за королями и героями, а слон сопровождает князей и храбрых воинов. Верблюд несет на себе купца через пустыню и сохраняет для него свежую воду в своем желудке, а собака верна своему хозяину во всех опасностях и бросается ради него в море. Дельфин любит музыку и следует за кораблями, а орел - за боевыми дружинами. Обезьяна - человекообразное существо, подражающее всему, что делает человек, а попугай понимает наш язык и болтает, словно дряхлый старец. Даже змей можно приручить и заставить их плясать на кончике собственного хвоста; крокодил плачет человеческими слезами, и жители тех краев очень уважают и ценят его; страуса можно оседлать и ездить на нем, как на лошади; дикий буйвол возит повозку человека, а рогатый олень - его сани. Единорог доставляет ему белоснежную слоновую кость, а черепаха - свои прозрачные кости.
- Не обессудьте, - сказали трое гребенщиков в один голос, - в этом вы, конечно, ошибаетесь. Слоновая кость добывается из клыков слона; что до черепаховых гребней - они делаются из панциря черепахи, а не из ее костей!
Цюз залилась румянцем и сказала:
- Это еще вопрос, потому что вы, конечно, сами не видали, откуда это берется, а обрабатывали лишь готовые куски; обычно я ошибаюсь очень редко; но даже если это так - дайте мне досказать: ведь свои удивительные, богом данные особенности имеют не только звери, но даже мертвые камни, которые люди извлекают из недр земли. Хрусталь прозрачен, как стекло, мрамор тверд и с прожилками, то белыми, то черными; у янтаря электрические свойства, и он притягивает молнию, но тогда он сгорает и пахнет как ладан. Магнит притягивает железо, на грифельной доске можно писать, а вот на алмазе никак нельзя, потому что он тверд, как сталь. Стекольщик употребляет его для разрезания стекла - ведь он мал и остер. Вы видите, дорогие друзья, я кое-что могу рассказать о животных! Что же касается моего отношения к ним, то надо заметить следующее: кошка - хитрое и лукавое животное и поэтому привязывается лишь к хитрым и лукавым людям; голубь же является олицетворением невинности и кротости, и его привлекают к себе лишь простые, безгрешные души. А так как ко мне привязываются и кошки и голуби, то из этого следует, что я в одно и то же время умна и простодушна, хитра и невинна, как сказано в писании: будьте мудры, как змеи, и простодушны, как голуби. Благодаря всем этим сведениям мы можем судить о животных и об их отношении к нам и многому научиться, если сумеем правильно подойти к делу.
