– Жаль, Пашка, что отца нет. Все бы вместе лучше.
– Куда же он пропал? Вот и Сысойка нет.
– Уж Сысойко от отца не отстанет. Они, поди, все бурлачат.
– Да теперь уж поздно бурлачить: вон суда плывут к верху. Я, знаешь, ходил на палубу, а бурлаки судно тянут. Жалко мне стало.
– Поди, отец так же тянет.
– А мы как увидим где отца да Сысойка, дадим им денег и звать будем с нами жить.
– Ладно. Обедают они и говорят:
– Жалко, Ванька, что отца нет! Поел бы он с нами. Ведь он никогда так не ел.
– Жив ли он, Пашка?
– Не потонул ли с баркой?.. Оденутся они прилично и говорят:
– Как посмотрел бы на нас отец да Сысойко, удивились бы… Ишь, какие мы!
– А мы как накопим денег, полушубки хорошие купим, а то дали нам какие-то большие да старые.
– Они, поди, теперь и не узнают нас.
– Я бы, знаешь, как стал бы жить с нами отец с матерью да с Сысойком, про людей бы да про города разные стал им рассказывать, а не то и читать им станем.
– Не поверят.
– Нам бы поверили: ты рассуди, ведь они родные нам. А вот скажи другой им, и не поймут.
– Почто же они такие?
– А бог их знает. Так уж, верно, бог устроил. Один богато живет, а другой бедно, и живут-то везде по-своему. Один сыт, а другой кору ест.
– А пошто же не все богаты?
– Ну уж, и не говори больше… Ты говори спасибо, что и так-ту живем…
Впервые было опубликовано под заглавием: Подлиповцы. Этнографический очерк, с посвящением Н. А. Некрасову в «Современнике», 1864, N 3 (1-VIII главы), N 4 (IX-XVII главы), N 5 (XVIII-XXXII главы); подпись Ф. Решетников. Полностью при жизни автора напечатано в отдельном издании: Подлиповцы. Этнографический очерк (из жизни бурлаков) в двух частях Ф. Решетникова. Спб. Изд. С. В. Звонарева. 1867. Рукопись неизвестна. Включалось во все посмертные собрания сочинений. В советский период, начиная с 1920 г., многократно переиздавалась в полном и сокращенном виде отдельной книгой, в томах избранных произведений Ф. М. Решетникова в указанном Полн. собр. соч., т. 1. Известна аннотация, которую написал Ф. М. Решетников по просьбе издателя в качестве объявления к своей первой книге, отдельному изданию «Подлиповцев»: «Жителям городов, расположенных при судоходных реках, часто случается видеть судорабочих, но едва ли кому известен быт бурлаков, занимающихся почти вею жизнь сплавом барок вниз по рекам Чусовой, Каме и Волге. Поэтому автор в очерке «Подлиповцы» со всею правдивостью, ясностью и без всяких прикрас изложил перед читателями жизнь бедных, забитых, на взгляд диких людей северо-востока Европейской России. В первой части изображены картины местности, обитаемой Пилой и Сысойком, их нравы, обычаи, простота, семейная жизнь, сложившиеся своеобразно, и, наконец, – единственная возможность избавиться от гнетущей их жизни, – желание быть бурлаками и поход за этим. Во второй части изображены картины бурлацкой жизни во всей их наготе» («С.
– Петербургские ведомости», 1867, N 292 от 22 октября). Первые упоминания о работе над повестью «Подлиповцы» относятся к 1862 г., когда Ф. Решетников жил в Перми. В феврале – начале марта 1862 г. он записал в своем Дневнике, который первый биограф писателя Глеб Успенский будет часто цитировать и назовет «весьма важным для понимания характера таланта Ф. М.»: «… Материала у нас очень много… Наш край обилен характерами. У нас всякий, кажется, живет наособицу… чиновник, купец, горнорабочий, крестьянин… А сколько тайн из жизни бурлаков неизвестно миру? Отчего это до сих пор никто не описывал их? Отчего наш край молчит…» (Успенский Г. И. Федор Михайлович Решетников. Биографический очерк. – Полн. собр. соч., т. IV. М., Изд-во АН СССР, 1949, с. 462). В письме к В. А. Трейерову от 12 марта 1862 г. Решетников писал: «Я ныне, на днях, написал в виде повести, и мне она понравилась… Я пишу быт нашего края, и, быть может, публика узнает многое о нем, узнает то, чего не знала: в нашем краю много тайн, много…» (Решетников Ф. М. Полн. собр. соч., т. 1, с. 410). Особенности стиля, сюжетных мотивов, деталей быта, этнографичность повествования сближают «Подлиповцев» с другими ранними пермскими произведениями молодого Решетникова, на которые указывает в биографическом очерке Г. Успенский (рассказ из горнозаводской жизни «Скрипач», драмы «Раскольник», «Деловые люди, или Заседатель», очерк «Осиновцы»). 3 августа 1863 г. Решетников приехал в Петербург. К началу 1864 г. молодой писатель был автором нескольких опубликованных в Перми и Петербурге очерков: «Библиотека для чтения чиновников Пермской казенной палаты» и «Святки в Перми» (в «Пермских губернских ведомостях», 1861-1862), «На палубе», «Складчина», «Лотерея», «Горнозаводские люди», «С новым годом» (в петербургской газете «Северная пчела», 1863 – январь 1864). По свидетельству Г. Успенского: «Один из сослуживцев его (В. Г. Комаров. – Г. П.), брат Н. Г. Помяловского, уже умиравшего тогда в клинике, человек, знакомый с литературным делом, надоумил его снести только что написанных «Подлиповцев» в редакцию «Современника»…» (Успенский Г. И., цитированная статья, с. 466). Биограф писателя так рассказывает об обстоятельствах передачи «Подлиповцев» в «Современник»: «В начале 1864 года в бывшую редакцию «Современника» при посредстве кучера либо дворника, по просьбе какого-то крайне запуганного и нищенски одетого человека, была передана беллетристическая рукопись… «Я, – писал автор ее к Н. А. Некрасову, – приехал в Петербург нищим, надеясь помещать свои сочинения в каком-либо журнале. Я чувствую, что могу написать хорошее, но меня некому поддержать…» Это писал Решетников, рукопись была «Подлиповцы» и оказалась до того хорошею, открывала до такой степени много новых сторон в народной жизни и народной душе, что имя ее автора сразу обратило на себя всеобщее внимание» (Успенский Г. И. Ф. М. Решетников. Некролог. – Полн. собр. соч., т. IV. М., Изд-во АН СССР, 1949, с. 553). В письме к редактору «Современника» молодой писатель не только рассказывает о жизненных источниках его первого крупного произведения, но и излагает свои взгляды на литературу, весьма созвучные литературно-общественным устремлениям ведущего органа революционной демократии 60-х годов: «Таких людей, как подлиповцы, в настоящее время еще очень много не только в Чердынском уезде, Пермской губернии, местности самой глухой и дикой, но и в смежных с нею Вятской, Вологодской и Архангельской. Зная хорошо жизнь этих бедняков, потому что я 20 лет провел на берегу реки Камы, по которой весной мимо Перми плывут тысячи барок и десятки тысяч бурлаков, я задумал написать бурлацкую жизнь, с целью хоть сколько-нибудь помочь этим бедным труженикам. Я не думаю, чтобы цензура нашла что-нибудь в этом очерке невозможное для пропуска, по-моему, написать все это иначе – значит говорить против совести, написать ложь… Наша литература должна говорить правду… Вы не поверите, я даже плакал, когда передо мной очерчивался образ Пилы во время его мучений» (Успенский Г. И. Полн. собр. соч., т. IV, с. 467; курсив Г. Успенского). Публикация «Подлиповцев» в «Современнике» стала важным событием литературно-общественной жизни, «… с этого времени имя Решетникова сразу заняло высокое место» (Успенский Г. И. Полн. собр. соч., т. IV, с. 466). В 60-х – начале 70-х годов творчество Решетникова оказалось в центре внимания русской критики. Не было, пожалуй, ни одного органа журналистики, который не откликнулся бы так или иначе на его произведения, вокруг творчества Решетникова загорелись ожесточенные споры. Весьма показателен прием, который был оказан повести Решетникова реакционными кругами того времени. Реакционная критика (Аверкиев, Авсеенко, Головин) обвиняла автора в незнании жизни, в искажении ее в повести, в отсутствии в ней художественных достоинств, произведение Решетникова объявлялось пасквилем на русский народ, писателя отнесли к «антихудожественной школе». В прогрессивном лагере встретили повесть восторженно. Появление повести «Подлиповцы», а затем и романов «Горнорабочие», «Глумовы», «Где лучше?», «Свой хлеб» приковало к писателю внимание виднейших деятелей русской литературы. Д. И. Писарев одним из первых отметил верность Решетникова реальной действительности: «… его, пожалуй, можно упрекнуть в некоторой сухости изложения, но о незнании быта не может быть и речи. Кто прочел хоть одни из его рассказов, тот должен был убедиться в том, что г. Решетников описывает только такие явления, которые он видел очень близко, изучил очень внимательно или даже испытал на своей собственной особе» (Писарев Д. И. Литературная критика в 3-х томах, т. 2. Л., «Художественная литература», 1981, с. 302). Салтыков-Щедрин писал: «Г-н Решетников начал свою деятельность в 1863 году повестью «Подлиповцы», которая тогда же обратила на себя внимание публики новостью обстановки, своеобразностью языка и оригинальностью идеи, лежавшей в ее основании» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти томах, т. 9. М., «Художественная литература», 1969-1974, с. 322). Борцу за революционную демократию дорог писатель, который «… чувствует правду,… пишет правду, и из этой правды… естественно вытекает трагическая истина русской жизни…» (там же, с. 35). Имея в виду главным образом «Подлиповцев», о «трезвой правде Решетникова» писал И. С. Тургенев, восклицая: «… без шуток – очень замечательный талант» (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем, в 28-ми томах. М.-Л.» «Наука», 1964, т. 7. с. 285; т. 14, с. 57). Гончаров в 1869 г. назвал имя Решетникова среди «новых писателей», которые «… примкнулись к довольно обширной семье писателей, начиная с Гоголя, именем которого и назван период, продолжающийся поныне до гг. Слепцова, Успенского, Решетникова – и других – в беллетристике, с Белинского до Добролюбова – в критике и публицистике, и т. д. (Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 8. М., ГИХЛ, 1955, с. 150-151). О художественном даровании Решетникова Достоевский писал Н. Н. Страхову: «Помещичья литература сказала все, что имела сказать Нового слова, заменяющего помещичье, еще не было, да и некогда. Решетниковы ничего не сказали. Но все-таки Решетниковы выражают мысль о необходимости чего-то нового в художественном слове, уже не помещичьего – хотя и выражают в безобразном виде» (Достоевский Ф. М. Письма, т. II. 1867-1871. ГИЗ, 1930, с. 365). В программных выступлениях русской демократической критики 60-70-х годов повесть «Подлиповцы», творчество Решетникова рассматривалось как одно из главных олицетворении успехов «молодой литературы» пореформенной поры в «расширении арены правды, арены реализма» (Салтыков-Щедрин); как выражение нового направления в развитии русской демократической литературы. «Народный реализм в литературе» – определил это направление критик-шестидесятник Шелгунов, а Решетникова назвал первым на этом пути» (Шелгунов Н. В. Литературная критика. Л., «Художественная литература», 1974, с. 293). Называя «лучшими во всех отношениях» повести «Подлиповцы» и «Между людьми», русский революционер и литературный критик Ткачев говорил о читательском успехе исполненных подлинного гуманизма сочинений Решетникова: »… произведения его с такой жадностью читались, читаются и долго еще будут читаться молодою и самою здоровою частью нашего общества» (Ткачев П. Н. Избр. соч. в 4-х томах, т. II. М., Изд-во Всесоюзн. общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1932, с. 232). Крестьянский поэт Спиридон Дрожжин записывал в своих воспоминаниях: «Какая сила в этих «Подлиповцах»! А где правда жизни, там и поэзия. Написавший этот очерк не мог не любить своего бедного забитого народа. Он вполне и истинно народный писатель. Я предсказываю, что его книга в будущем будет настольною книгою каждого крестьянина. Не все же он у нас будет безграмотным» («Русская старина», 1884, N 11, с. 310-311). Горечь, боль, обиду за человека, замученного существующим порядком жизни, гневное возмущение будит в душе героя раннего рассказа Горького «Коновалов», «грустная история Сысойки и Пилы». Позже А. М. Горький скажет о силе воздействия на него литературы 60-70-х годов – Н. Успенского, «мрачного Решетникова «Подлиповцев» и «Николы Знаменского», Левитова, Слепцова, Помяловского: «Я чувствовал, что эти разнообразно и размашисто талантливые люди, сурово и поспешно рассказывая тяжелую правду жизни, предъявляют мне какое-то неясное для меня требование» (М. Горький о литературе. Литературно-критические статьи. М., «Сов. писатель», 1953, с. 511). В 90-е годы марксистская критика в борьбе с либеральным народничеством использовала произведения Решетникова как документ огромной обличительной силы и правды о реальных условиях жизни пореформенной русской деревни, которая была для разоренных крестьян «местом мучений». Плеханов в одной из статей серии «Наши беллетристы-народники» указывал: «И у Г. И. Успенского, и у Златовратского, и даже у Решетникова вы можете найти совершенно подобные черты современной народной психологии…» (Плеханов Г. В. Избранные философские произведения в 5-ти томах, т. 5, М., Изд-во соц. эк. лит-ры, 1958, с. 113). В. И. Ленин в статье 1897 г. «По поводу одной газетной заметки», высмеивая утопические доктрины и маниловское прожектерство народнических публицистов, воспользовался образом «голодного Сысойки» как типическим образом темного и бесправного крестьянина-бедняка, задавленного непосильным трудом и нуждой (Ленин В. И. Полн. собр. соч., изд. V, т. 2, М., 1958, с. 428). Упорно боролась с сочинениями Решетникова царская цензура. Под давлением цензурных обстоятельств Решетников вынужден был пойти на ряд купюр и изменений при подготовке в 1867 г. отдельного издания повести, которое существенно отличалось от журнальной публикации (цензурные искажения восстановлены в последнем полн. собр. соч.). Дальнейшие попытки переиздания повести встречались цензурой с неизменной враждебностью. В 1887 г. переиздание «Подлиповцев» «как произведения в высшей степени безнравственного и тенденциозного» было запрещено. С 80-х годов запрещены отдельные издания произведений Решетникова, запрещены были они также и к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях. Т.А. Полторацкая.
