Верный друг его, стюард, недолго протянет после него. Тяжко гнетет его горе, несколько дней он кое-как плетется, потом ложится на землю и умирает. Но бессмертным духом своим — кто сомневается в том он вновь соединится с ребенком там, где и он и бедный плотник восстанут ото сна при словах: «Так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне»[8].
Я вспоминаю, как разбрелись, как блуждали и как погибли почти все, кто был захвачен этим нашумевшим некогда кораблекрушением (спаслась в конечном счете лишь малая горсточка), вспоминаю еще долгие годы вновь и вновь оживавшую среди английских офицеров на мысе Доброй Надежды легенду о белой женщине с младенцем, которую будто бы видели плачущей у входа в дикарскую хижину где-то далеко в глубине страны — люди, перешептываясь, ставили это в связь с исчезновением нескольких леди, которые были сняты с тонущего корабля и которых не раз потом искали, но так и не нашли, — вспоминаю, и мысли об иного рода странствии приходят мне на ум.
Мысли о страннике, который, нежданно отозванный из дому, свершил далекий путь и уже никогда не воротится. Мысли о том несчастливце, что безысходно погрузился в глубины своей печали, в горечь своей тоски, в беспомощное самоосуждение, в безнадежное желание выправить то, что сделал плохо, и сделать то, что оставил несделанным.
Ибо много есть такого, чем он пренебрегал. Там дома иное из того, что его окружало, казалось мелочью, — но как много значат эти мелочи сейчас, когда их отделила от него необозримая даль! Немало, немало хорошего делали ему люди, а он не умел это почувствовать, как должно; и было немало мелких обид, которых он не простил; была любовь, на которую он отвечал слишком скупо, и дружба, которую слишком мало ценил; были миллионы ласковых слов, недосказанных им, миллионы недодаренных ласковых взглядов, несчетное множество легких маленьких дел, в которых он бы мог проявить себя по-настоящему большим и добрым человеком. Ах, мне бы один только день, восклицает он, один бы день, и я бы многое исправил! Но никогда не взойдет оно, солнце Этого счастливого дня, и никогда не вернется несчастный из своего далекого плена.
Почему судьба этого путешественника вдруг заслонила предо мной, в новогоднюю ночь, все другие истории путешествий, только что занимавшие мой ум, и простерла надо мной торжественную тень? Или некогда и я отправлюсь в такое же странствие? Именно так. Кто скажет, не буду ли тогда и я терзаться таким же поздним сожалением? Не буду ли и я в моем изгнании вспоминать с тоской свой опустелый дом, свою несделанную работу? Я стою на берегу, где волны — года. Они вздымаются и опадают, и я почти не замечаю их; но с каждой волною прибой надвигается ближе, и я знаю, что в конце концов он и меня, как того, унесет в то же дальнее путешествие.
…«встанут тенью и уйдут» — цитата из Шекспира, «Макбет», акт IV, сц. 1-я.
Брюс Джеймс (1730—1794) — шотландский исследователь Африки, автор пятитомного труда «Путешествия в поисках истока Нила в 1768—1773 гг.» (1790).
Франклин на исходе своею неудачного путешествия в Арктику… — Джон Франклин (1786—1847) — американский исследователь Арктики; погиб в арктической экспедиции.
Мунго Парк (1771—1806) — шотландский путешественник, исследовавший Центральную Африку; автор книг «Путешествие во внутренние области Африки» и «Дневник миссии в Центральную Африку».
Капитан Блай. — Английский адмирал Уильям Блай (1754—1817) был вместе с восемнадцатью офицерами высажен восставшей командой корвета «Баунти» на шлюпку в открытом океане.
Сикомб — утес на южном берегу полуострова Пербек в графстве Дорсет.
Кафрария — в XIX веке нейтральная область на юго-востоке Африки.
«Так как вы сделали это одному из сих братьев моих… то сделали мне» — строка из евангелия.
