— А вы?
— Ну, а что мы — потели у монитора. Удовольствие было небольшое.
— Верю, — торжественно сказал Доктор, — а дальше?
— Дальше? Сначала я все думал, что они вот-вот на нас нападут, потом — что они только производят наблюдения. Но меня удивлял их строй и то, что они не останавливаются ни на секунду. Мы ведь знаем: такой круг может вращаться на месте. Где-то в начале восьмого я послал Физика за мигалкой -нужно было повесить ее для вас. Но ведь вы не смогли бы прорваться сквозь эту проклятую стену — и тогда мне первый раз пришло в голову, что это блокада! Я подумал, что, во всяком случае, нужно попробовать договориться -пока есть возможность. Сидя у монитора, мы начали сигналить лампой -сериями, сначала по две вспышки, потом по три, по четыре.
— Теорема Пифагора? — спросил Доктор; Инженер напрасно пытался рассмотреть, не насмехается ли он.
— Нет, — сказал он наконец. — Обычный числовой ряд.
— А они что? — спросил жадно слушавший Химик.
— Как тебе сказать? Собственно, ничего.
— Что значит "собственно"? А не "собственно"?
— Ну, они совершали разные действия и до наших сигналов, и во время них, и после, но ничего такого, что можно было принять за попытку ответить или установить контакт, не было.
— А что они делали?
— Кружились то быстрее, то медленнее, сближались друг с другом, что-то двигалось в их гондолах...
— А у волчков, этих больших, тоже есть гондолы?
— Ты же говорил, что вы их видели?
— Когда мы их встретили, было темно.
— У них нет никаких гондол — внутри вообще ничего нет. Пустое место. Зато по периметру ходит... плавает... ну, крутится как бы большой бак, по краям выпуклый, в центре вогнутый, по бокам у него целый ряд рогов — таких конусных утолщений. Совершенно бессмысленно— с моей точки зрения, конечно. О чем я говорил?.. Да, так вот, эти волчки выходили иногда за пределы кольца и менялись местами с маленькими дисками.
— Как часто?
— По-разному. Во всяком случае, никакой регулярности установить не удалось. Говорю вам — я отмечал все, что могло иметь хоть малейшую связь с их движениями, так как ожидал какого-нибудь ответа. Они проделывали даже сложные эволюции. Например, на втором часу эти большие притормозили, почти остановились, перед каждым волчком встал диск поменьше, они медленно двинулись к нам, но прошли совсем немного, может, пятнадцать метров, большие волчки за ними, и снова начали описывать круги. Теперь их было целых два: внутренний, по которому двигались четыре большие и четыре маленькие машины, и наружный из остальных плоских дисков. Я уже подумывал, что предпринять, чтобы вы могли вернуться. Но тут они выстроились в одну длинную колонну и удалились, сначала по спирали, а потом прямо на юг.
— А в котором часу это было?
— В начале двенадцатого.
— Значит, мы встретили других, — обратился Химик к Координатору.
— Не обязательно. Они могли где-нибудь задержаться.
— Теперь вы рассказывайте, — потребовал Физик.
— Пусть говорит Доктор, — сказал Координатор.
— Ладно. Итак... — За несколько минут Доктор рассказал обо всех приключениях и продолжал: — Вы подумайте, все, что тут происходит, отчасти напоминает нам различные вещи, известные на Земле, но всегда только отчасти — каждый раз несколько кубиков остаются лишними и не укладываются в мозаику. Это очень характерно! Их машины появились здесь как будто в боевом строю — может, это разведывательный патруль, может, головной дозор армии, может, начало блокады? Или все понемногу, а в результате — ничего не ясно. Вот глиняные ямы — конечно, они были ужасны, но что они, собственно, значили? Могилы, так это выглядело. Потом их поселение, или как там это назвать. Это было уже совершенно невероятно! Кошмарный сон. Ну, а скелеты? Музей? Бойня? Храм? Фабрика биологических экспонатов? Тюрьма? Можно думать обо всем, даже о концентрационном лагере! Но мы не встретили никого, кто хотел бы нас задержать или установить с нами какой-нибудь контакт — ничего похожего. Это, пожалуй, наименее понятно, во всяком случае, для меня. Цивилизация планеты, несомненно, на высоком уровне. Архитектура в техническом отношении развита чрезвычайно, строительство таких куполов, как те, которые мы видели, должно представлять непростую проблему. А рядом -каменный поселок, напоминающий средневековый город. Поразительное смешение уровней цивилизации! При этом, видимо, существует отличная система сигнализации, раз они погасили свет в этом своем городе буквально через минуту после нашего прибытия, а мы ехали очень быстро и никого не заметили на дороге... Без сомнения, они наделены разумом, а толпа, которая нас окружила, вела себя как стадо баранов, охваченное паникой. Ни следа какой-либо организации... Сначала они как будто убегали от нас, потом нас окружили, смяли, возник неописуемый хаос, все это было бессмысленно, просто безумно! Ну, и так во всем. Индивид, которого мы убили, был одет в какую-то серебристую фольгу; эти были голые, лишь на нескольких болтались какие-то лохмотья. У того трупа в яме была введена в кожный нарост трубка... И, что самое странное, у него был глаз, как у этого, которого вы видите, а другие были без глаз, зато с носами. Когда я об этом думаю, меня охватывает опасение, что даже двутел, которого мы привезли, нам не поможет. Естественно, мы постараемся с ним объясниться, но я не очень верю, что это удастся.
— Весь собранный до сих пор информационный материал нужно записать и как-то классифицировать, — заметил Кибернетик, — иначе мы в нем утонем. Должен сказать... Доктор, наверное, прав, но... эти скелеты... А это точно были скелеты? И история с толпой, которая сначала окружила вас, а потом разбежалась...
— Скелеты я видел, как тебя. Это неправдоподобно, но это правда. Ну, а толпа... — Химик развел руками. — Это было абсолютное безумие, — добавил он.
— Может, вы разбудили весь поселок и они были просто потрясены; представь себе, скажем, отель на Земле, в который въезжает здешний вращающийся круг. Ведь ясно, началась бы паника!
Химик упрямо покачал головой. Доктор усмехнулся.
— Ты там не был, тебе трудно объяснить. Паника? Превосходно. А потом, когда все они уже попрятались или убежали, круг выезжает на улицу, и тогда один из беглецов, голый, как выскочил из постели, трясясь от страха, бежит за этим кругом и дает начальнику понять, что хочет с ним поехать. Так?
— Но он вас не просил...
— Не просил? Если мне не веришь, спроси их, что было, когда я сделал вид, будто собираюсь прогнать его обратно. Отель! .. А могилы, открытые могилы, полные трупов?
— Дорогие мои, без четверти четыре, — сказал Координатор, — а завтра, то есть сегодня, нам могут нанести новые визиты — вообще здесь каждую минуту может произойти все что угодно. Меня уже ничего не удивит! Что вы сделали в ракете? — спросил он у Инженера.
— Мало. Мы часа четыре просидели у монитора! Проверили один сверхпроводящий электронный мозг типа "микро", радиоаппаратура почти налажена — Кибернетик расскажет подробнее. К сожалению, много каши.
— Мне не хватает шестнадцати ниобий-танталовых диодов, — сказал Кибернетик, — криотроны целы, но без диодов с мозгом ничего не сделать.
— А вытащить неоткуда?
— Вытащил сколько мог — семьсот с лишним.
— Больше нет?
— Может, еще в Защитнике? Но мне не удалось до него добраться. Он в самом низу.
— Слушайте, мы что, всю ночь будем стоять у ракеты?
— Верно, пошли. Погодите, а что с двутелом?
— Да, и вездеход!
— Вынужден вас огорчить: с этого момента мы должны выставлять постоянную охрану, — сообщил Координатор. — Просто безумие, что у нас ее не было до сих пор. Первые два часа, до рассвета, добровольно, а потом...
— Я могу, — сказал Доктор.
— Ты? Ни за что, только кто-нибудь из нас, — сказал Инженер. — Мы хоть сидели на месте.
— А я сидел на вездеходе. Я устал не больше тебя.
— Ну, хватит. Сначала Инженер, потом Доктор, — сказал Координатор.
Он потянулся, потер озябшие руки, подошел к вездеходу, выключил фары и медленно подкатил его под самый корпус ракеты.
— Слушайте, — Кибернетик стоял над неподвижно лежащим двутелом, — а что с ним?
— Оставим его здесь. Наверно, он спит. Не убежит. А то чего бы он с вами ехал? — бросил Физик.
— Но так нельзя — нужно что-то сделать... — начал Химик и не договорил.
Один за другим все уже спускались в туннель. Он огляделся, сердито пожал плечами и пошел за остальными.
Инженер разложил около излучателя надувные подушки и сел, но, чувствуя, что его сразу же начинает клонить ко сну, встал и начал размеренно прохаживаться.
Песок тихонько поскрипывал под ботинками. Небо на востоке серело, звезды постепенно переставали мерцать, бледнели. Воздух был холодный и чистый. Инженер попробовал различить в нем этот чужой запах, запомнившийся с первого выхода на поверхность планеты, но уже не мог его ощутить. Бок лежащего поодаль двутела мерно поднимался и опускался. Вдруг Инженер увидел длинные и тонкие щупальца, которые выползли из груди двутела и схватили его за ногу. Он отчаянно рванулся, споткнулся, чуть не упал — и открыл глаза. Оказывается, он заснул на ходу. Светлело. Перистые облачка собрались на востоке в наклонную линию, как будто нарисованную одним мазком, ее край медленно разгорался, в неопределенную серость неба вливалась голубизна. Последняя яркая звезда растворилась в ней. Инженер стоял лицом к горизонту. Облака из бурых превратились в бронзово-золотые, на их кромках бушевал огонь, розовая полоса, сплавленная с незапятнанной белизной, двигалась по небосклону — из-за плоского, словно выжженного края планеты показался тяжелый красный диск. Это было похоже на Землю.
