Там уже были Майкл с Флёр, и разговор шёл исключительно о литературе и политике. Майкл придерживался мнения, что газеты слишком рано принялись гладить страну по голове: этак правительство может почить на лаврах. Сэр Лоренс слушал сына и радовался, что оно этого ещё не сделало.
— Как малыш, Динни? — неожиданно осведомилась леди Монт.
— Великолепно, тётя Эм, благодарю вас. Уже ходит.
— Я посмотрела родословную и высчитала, что он двадцать четвёртый из кондафордских Черрелов, до этого они были французами. Намерена Джин обзавестись вторым?
— Пари держу, что да! — воскликнула Флёр. — Я не встречала женщины, более приспособленной для этого.
— Но у них не будет никакого состояния.
— Ну, она-то уж сообразит, как обеспечить их будущее.
— Почему «сообразит»? Странное выражение! — удивилась леди Монт.
— Динни, как Клер?
— У неё всё в порядке.
— Ничего нового?
Ясные глаза Флёр словно вонзились в мозг девушки.
— Нет, но…
Голос Майкла нарушил воцарившееся молчание:
— Дорнфорд подал очень интересную мысль, папа. Он полагает…
Динни пропустила интересную мысль Дорнфорда мимо ушей, — она обдумывала, посвящать ли Флёр в дела Клер. Конечно, никто не ориентируется в житейских вопросах быстрее, никто не судит о них с более здравым цинизмом, чем Флёр. Хранить тайну она тоже умеет. Но поскольку тайна всё-таки принадлежала Клер, Динни решила, что сперва посоветуется с сэром Лоренсом.
Это ей удалось лишь поздно вечером. Он выслушал новость, приподняв бровь.
— Целую ночь в автомобиле, Динни? Это уж чуточку слишком. К адвокатам я отправлюсь завтра в десять утра. Там теперь всем заправляет очень молодой Роджер, троюродный брат Флёр. Я поговорю с ним: он, вероятно, скорее поверит Клер, чем его престарелые компаньоны. Ты тоже пойдёшь со мной как доказательство нашей правдивости.
— Я никогда не была в Сити.
— Любопытное местечко, — кажется, что попадаешь на край света. Романтика и учёный процент. Приготовься к лёгкому шоку.
— По-вашему, они должны защищаться?
Быстрые глаза сэра Лоренса остановились на лице племянницы:
— Если ты хочешь спросить меня, поверят ли им, я отвечу — вряд ли. Но в конце концов это моё личное и не обязательное для тебя мнение.
— А вы сами верите им?
— Здесь я полагаюсь на тебя, Динни. Тебя Клер не обманет.
Динни вспомнились лица сестры и Тони Крума и она ощутила внезапный наплыв чувств.
— Они говорят правду и всем своим видом подтверждают это. Грех не верить им.
— Таких грехов в нашем грешном мире не оберёшься. Ты бы лучше ложилась, дорогая: у тебя утомлённый вид.
В спальне, где Динни столько раз ночевала во время собственной драмы, она вновь испытала прежнее кошмарное чувство, что Уилфрид где-то рядом, но она не может до него дотянуться, и в её усталой голове, как припев, звучали слова: «Ещё одну реку, переплывём ещё одну реку…»
На другой день, в четыре часа пополудни, контора «Кингсон, Кэткот и Форсайт», помещавшаяся в жёлтом, тихом, как заводь, закоулке Олд Джуэри, подверглась нашествию клана Черрелов.
— А где старик Грэдмен, мистер Форсайт? — услышала Динни вопрос дяди. — Все ещё у вас?
«Очень молодой» Роджер, которому было сорок два, ответил голосом, несколько контрастировавшим с массивностью его подбородка:
— По-моему, он живёт на покое не то в Пиннере, не то в Хайгете, словом, где-то в той стороне.
— Рад слышать, что он жив, — отозвался сэр Лоренс. — Старый Фор… ваш родственник отзывался о нём с большим уважением. Крепкий человек, викторианская порода.
«Очень молодой» Роджер улыбнулся:
— Почему бы нам всем не присесть?
Динни, впервые попавшая в адвокатскую контору, разглядывала тома свода законов, выстроившиеся вдоль стен, пухлые папки с делами, желтоватые жалюзи, унылый чёрный камин, где горела горсточка угля, не дававшая, казалось, никакого тепла, план поместья, скатанный в трубку и повешенный около двери, низенькую плетёную корзинку на письменном столе, перья, сургуч, самого «очень молодого» Роджера, и ей почему-то вспомнился гербарий её первой гувернантки, которая собирала морские водоросли. Затем она увидела, как её отец поднялся и вручил юристу бумагу:
— Мы пришли вот по этому делу.
«Очень молодой» Роджер взглянул на заголовок извещения, потом, поверх него, — на Клер.
«Откуда он знает, кто из нас двоих Клер?» — удивилась Динни.
— Обвинение не соответствует истине, — пояснил генерал.
«Очень молодой» Роджер погладил подбородок и углубился в чтение.
Взглянув на него сбоку, Динни увидела, что профиль его стал по-птичьи острым.
Он заметил, что Динни наблюдает за ним, опустил бумагу и сказал:
— Видимо, они торопятся. Я вижу, что истец подписал прошение в Египте. Он поступил так ради экономии времени, — это ясно. Вы мистер Крум?
— Да.
— Вам угодно, что мы выступали также и от вашего имени?
— Да.
— Тогда попрошу остаться леди Корвен и вас. Я приглашу вас, сэр Конуэй, несколько позднее.
— Вы не будете возражать, если здесь останется моя сестра?
Динни встретилась глазами с адвокатом.
— Отнюдь.
У девушки не было уверенности, что он действительно так думает.
Генерал и сэр Лоренс вышли. Наступило молчание. «Очень молодой» Роджер облокотился на камин и неожиданно для присутствующих взял понюшку табаку. Теперь Динни разглядела его как следует: худой, высокий, подбородок массивный, волосы тускло-песочного цвета, щеки тоже.
— Леди Корвен, ваш отец утверждает, что эти… э-э… обвинения не соответствуют истине.
— Факты достоверны, но освещены неправильно. Между мной и мистером Крумом не было ничего, кроме трёх поцелуев в щёку.
— Понятно. А ночью в автомобиле?
— Совсем ничего, — ответила Клер. — Даже поцелуев в щёку.
— Ничего, — подтвердил Крум. — Абсолютно ничего.
«Очень молодой» Роджер провёл языком по губам.
— С вашего позволения, я хотел бы услышать, каковы ваши истинные чувства друг к другу, если они у вас, конечно, есть.
— Мы говорим голую правду, как сказали её и моим родным, — подчёркнуто внятным голосом объявила Клер. — Вот почему я попросила, чтобы вы позволили моей сестре остаться. Так ведь, Тони?
Губы «очень молодого» Рождера разжались. Динни показалось, что он не совсем такой, каким обычно бывают законники; даже в его одежде было что-то неожиданное — то ли покрой жилета; то ли галстук. И потом, эта понюшка — характерный штрих. Не пропадает ли в Роджере художник?
— Слушаю вас, мистер Крум.
Тони густо покраснел и почти сердито взглянул на Клер.
— Я её люблю.
— Так, — отозвался «очень молодой» Роджер, вторично вытаскивая табакерку. — А вы, леди Корвен, относитесь к нему, как к другу?
Клер кивнула, и на лице её выразилось лёгкое удивление.
Динни почувствовала признательность к адвокату, который в эту минуту поднёс к носу цветной платок.
— Автомобиль — просто случайность, — быстро добавила Клер. — В лесу не видно было ни зги, фары у нас отказали, и мы побоялись появиться вместе на людях в такой поздний час.
— Ясно. Простите за мой вопрос, но готовы ли вы оба заявить суду под присягой, что ни в ту ночь, ни ранее между вами не было ничего, за исключением, как вы говорите, трёх поцелуев?
— В щёку, — уточнила Клер, — одного под Кондафордом — я сидела в машине, Тони стоял на шоссе; двух других… Где это было, Тони?
— У вас на квартире, — выдавил Тони сквозь зубы, — после того как мы не виделись больше двух недель.
— И никто из вас не замечал, что за вами… э-э… наблюдают?
— Мой муж угрожал мне этим, но мы оба ничего не подозревали.
— Вы сообщите мне причину, побудившую вас покинуть мужа, леди Корвен?
Клер покачала головой:
— Ни здесь, ни где бы то ни было я не стану говорить о нашей с ним жизни. И к нему не вернусь.
— Не сошлись характерами или что-нибудь худшее?
— Худшее.
— Но никакого конкретного обвинения? Вы понимаете, насколько это важно?
— Да, но не желаю обсуждать это даже в частной беседе.
Крума прорвало:
— Он вёл себя с ней как животное!
— Вы встречались с ним, мистер Крум?
— Ни разу в жизни.
— Но как же…
— Он думает так потому, что я ушла от Джерри внезапно. Больше он ничего не знает.
Динни увидела, что «очень молодой» Роджер перевёл взгляд на неё. «Ты-то знаешь!» — говорили, казалось, его глаза. «Он не дурак», — подумала девушка.
Адвокат, слегка прихрамывая, отошёл от камина, снова сел за стол, взял извещение, прищурился и объявил:
— Приводимые здесь улики вряд ли достаточны для суда. Я не уверен даже, что это вообще улики. Однако перспективы у нас не блестящие. Если бы вы могли мотивировать разрыв с мужем какой-нибудь веской причиной, а нам удалось обойти эту ночь в автомобиле… — Он метнул острый птичий взгляд сначала на Клер, потом на Крума. — Не можете же вы уплатить возмещение ущерба и принять на себя судебные издержки, раз вы ни в чём не виноваты.
