— Возьми в жены мою дочь, ты ей очень нравишься, она будет согласна.
— И что с того. Выглядишь ты молодо, будешь достойной парой для моей дочери.
Тогда я больше ничего не ответил, что‑то давно сломалось во мне из‑за этих шакалов, потерялся весь смысл какой ‑то здоровой жизни в больной стране. Сейчас трудно было даже поверить, что когда‑то кого‑то любил и звал в жены, нарываясь на различные отговорки. В преступной стране все давно перегорела, появление детей здесь вызывало отвращение.
Иван
С грустными мыслями Иван возвращался домой из гипермаркета Макси, где он, умело лавируя между покупателями с тележками и обслуживающим персоналом, умудрялся добраться до нужного ему товара. Для всех он был объектом пристального внимания, что очень бесило, много лет уже хотелось куда‑то спрятаться ото всех и никого не слышать. Те, кто передвигался вдвоем, взявшись за руки, пытались что‑то донести до Ивана, озвучить то, что их очень волновало. Особым “красноречием” отличался женский пол, удивляя обилием грязи в голове. Каждый раз наблюдая за приближением сладкой парочки, Иван уже заранее продумывал пути обхода. В Макси они приходили вдвоем неспроста, им хотелось в очередной раз культивировать эмблему гипермаркета, одиночное брожение по магазину было антирекламой и не приветствовалось. Удивление каждый раз читалось в глазах кассиров, которые с явным неодобрением наблюдали покупателя без корзинки и тележки с минимумом покупок.
“Приятная” неожиданность поджидала при попытке открыть дверь в подъезд кодовым ключом. Поднесение ключа сопровождалось неприятным звуком с выскакивающими цифрами на экране, которые непосвященному ни о чем не говорили. Подъезд, отличающийся особенной подвижностью жильцов, вдруг неожиданно умер. Вначале Иван позвонил в пару квартир, выбранных наугад, несовмещающийся в том, что любой находящийся в своей квартире сосед, сочтет за счастье открыть дверь через домофон. Иллюзии на этот счет быстро развеялись, ну как быстро, минут через десять, в течение которых он пытался дозвониться. Наоборот, он уверовался в той мысли, что находящиеся в квартирах жильцы с огромным удовольствием вслушиваются в музыкальную трель, исходящую от домофона, не в силах прервать благозвучие. Разочаровавшись в людях, Иван присел на лавочку, надеясь, что кто‑то все‑таки выйдет из подъезда. Никто не выходил. Он в очередной раз поднес брелок к домофону и тот на удивление отозвался приветливым проигрышем, после чего писк известил, что можно войти. Несмотря на то, что в квартиру удалось попасть, Иван не удержался от соблазна позвонить тем, кто отвечает за исправность домофона и высказать “ласковые” слова в их адрес, которые давно вертелись на языке. На том конце его выслушали с известной долей терпимости и пообещали в скором времени устранить неисправность.
Успешное возвращение домой несколько вдохновило Ивана, Бодрое состояние духа сподвигло его к прогулке на стадион, где он продемонстрировал публике способность бегать, правда не быстро и не далеко. Удивительная закономерность начала проявляться все отчетливее, стадион стал объектом притяжения для женского пола в любом возрасте. Они возлюбили бег и тренажеры. Взрослые особи и малявки, все рвались укрепить свое здоровье. Заглядывали люди и пожилого возраста, которые никаких резких движений не делали, а просто взирали на происходящее. Одна из бабулек не смогла сдержать своего удивления при виде бегущего Ивана и после того, как он перешел на шаг, открыто заявила ему, что очень разочарована его спортивными данными.
— Ну ладно, они молодые, ты то, чего пытаешься угнаться за ними? — Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что в молодости она было той еще дурой, с годами эта проблема усугубилась, что позволяло ей совершать злобные выпады в адрес незнакомых людей. В какой‑то мере Иван был с ней согласен и это позволило ему сдержаться и не произносить в ее адрес гневных речей. Жестом он попросил приподнять свой зад с его любимого тренажера, после чего пожилой тренер ретировался. В глубине души он презирал это пустое безмозглое быдло, позволяющая себе вякать на незнакомого человека.
Все эти годы Ивану не давала покоя мысль, обжигающая все его существо:
— Как этот маленький ублюдок посмел шакалить за ним, да еще подключить к этому беспородному занятию все это быдловатое население. Вместо того, чтобы извлечь всю эту мерзость, позволяющую следить, эта воровская крыса совершила непозволительное преступление. Вся его предприимчивая натура протестовала против этого выродка. Еще один человек открыто изъявляющий недовольство, был посажен в тюрьму на долгий срок.
Вернувшись домой, Иван посмотрел новости. Правитель, при всей своей любви к публичности не уходил с экранов, решил создать эффект абсолютной прозрачности, предоставив политическим деятелям возможность говорить все на камеру. А те не скупились на комплименты в его адрес. Все восхищались его неустрашимостью, когда он сам за рулем прибыл на контролируемую территорию, чем несомненно подверг свою жизнь серьезной опасности, демонстрируя свою бессмертность. Он вообще был мастером перевоплощений. Долгое пребывание в бункере сыграло плохую шутку, очень захотелось вырваться на свободу, даже рискуя не вернуться туда снова. Это был серьезный вызов общественности, которая попыталась списать его со счетов.
У каждого человека есть свои слабости, которые позволяют жить в несколько другом измерении. Иван частенько заглядывал на сайты по продаже мототехники. Причем, он четко осознавал свою натуру. Будучи заядлым байкером, у которого побывало много различной мототехники, он понимал, что покупка того экземпляра, который ему нравился, грозило скорым охлаждением к нему и желанием быстрее продать железного друга. Поэтому, покупать он не спешил, тем более, на то, что действительно нравилось, денег всегда не хватало. Вот и сегодня, он снова решил взглянуть на продаваемую технику. Вот интересный круизер, на данных моделях Иван всегда представлял себя без шлема, в темных очках, когда стекла очков быстро забивались раздавленными насекомыми, а открытую часть лица жгло от тех же тварей. Зато, на нем кожаные штаны и косуха, бандана на голове с черепами. Да нет, врет Иван, больное воображение, он всегда был равнодушен к этой технике. Уважал только спортбайки, другой техники у него не было. Только эта техника позволяла встряхнуться. Когда ощутишь скорость под 300 км/ч, никакой тихоходный драндулет не сможет заменить спортбайк.
К 60 годам нужно было стараться не улыбаться вообще, лишь делать намек на улыбку, не говоря уже о полноценном смехе, когда перед собеседником
